Германские канцлеры от Бисмарка до Меркель - Александр Патрушев

Особенностью германской революции было то, что основная борьба разгорелась не между правыми и левыми силами, чего следовало бы ожидать по логике вещей, а между умеренными левыми и крайне левыми, создавшими 30 декабря 1918 г. — 1 января 1919 г. Коммунистическую партию Германии (КПГ). На учредительном съезде партии царил дух революционного утопизма. Немецкие коммунисты откровенно ориентировались на российский большевизм, а врагов у революции в этот момент практически не оказалось, настолько правые были деморализованы.

Эберт, разместившийся в кабинете рейхсканцлера, отдавал себе отчет в том, что он не обладает таким инструментом власти, который в конечном счете необходим для наведения в стране порядка. С другой стороны, Верховное командование не имело достаточного влияния на массы, а без этого также невозможно было справиться с революционным движением. Поэтому Эберт облегченно вздохнул, когда вечером 10 ноября в кабинете рейхсканцлера зазвонил телефон и генерал Грёнер, говоря из ставки в Спа по прямому и не контролируемому никем проводу, предложил ему помощь армии в подавлении революции.

Фридрих Эберт ненавидел социальную революцию, как «грех смертный», и был сторонником монархии. Когда Шейдеман провозгласил республику, Эберт устроил ему настоящую сцену: «Ты не имел права это делать. Вопрос о республике или монархии должно решать Учредительное собрание». Он стучал кулаком по столу, и даже его соратника Шейдемана глубоко поразила такая преданность Эберта монархии.

Создание Совета народных уполномоченных немецкие рабочие рассматривали как свой приход к власти в Германии. Однако в государственном аппарате, в армии и хозяйстве не произошло никаких изменений. Новое государство базировалось на старом фундаменте. Им руководили те же люди, что и при кайзере. Так, даже спустя полгода после революции из 470 прусских сельских округов только одним управлял социал-демократ, остальные ландраты занимали свои посты еще со времен империи. Отсутствие реального улучшения ситуации в стране вызывало всеобщее недовольство. Начались волнения и забастовки в Рурской области и Верхней Силезии, в Саксонии и Тюрингии, в Берлине, Бремене и Брауншвайге. Трудящиеся требовали не только повышения заработной платы и улучшения продовольственного снабжения, но и социализации предприятий, сохранения рабочих Советов и даже ликвидации капиталистической системы.

Когда в декабре 1918 г. вспыхнул конфликт из-за задержки жалования народному морскому дивизиону, Эберт неизбежно встал перед выбором. Дивизион состоял из революционных матросов, которые пришли после мятежа морского флота в Берлин, чтобы привлечь население столицы на сторону революции. Они не имели четких политических убеждений. И когда им вовремя не выплатили жалование, они стали захватывать правительственные здания. Тогда Эберт позвонил Грёнеру и попросил его о помощи. В столицу вступили части под командованием генерала Леки. Компромиссное решение, найденное после столкновений этих частей с матросами, не могло предотвратить разрыва НСДПГ с правыми социал-демократами, так как независимцы, возмущенные применением оружия на улицах Берлина, тотчас вышли из СНУ. Их заменили правые социал-демократы Рудольф Виссель и Густав Носке.

После того как члены НСДПГ вышли из Совета народных уполномоченных, их сторонники также стали повсеместно уходить с административных постов. Но глава берлинской полиции Эмиль Эйхгорн отказался покинуть свой пост, заявив, что он подчиняется не правительству, а берлинскому исполкому Советов. 4 января Эйхгорн был смещен со своего поста. В его защиту выступили лидеры левого крыла НСДПГ, берлинские революционные старосты предприятий и коммунисты, создавшие Революционный комитет. Члены комитета призвали к свержению правительства Эберта и объявили, что берут власть в свои руки. Но это было голословным заявлением, поскольку уже 6 января выяснилось, что возглавить активные боевые действия некому. Массы остались без руководителей.

Эберт обратился за помощью к Верховному командованию, но оно также не имело достаточного числа надежных воинских соединений. Однако еще в декабре 1918 г. по призыву генерала Грёнера демобилизованные офицеры начали создавать фрейкор (добровольческие корпуса) из фронтовиков, отвыкших от мирной жизни, из патриотически настроенных студентов; в корпуса принимали даже разного рода авантюристов и бродяг. Фрейкор и стал главной опорой правительства, которое предложило Г. Носке возглавить военные операции. Тот сразу же согласился, заявив, что не боится ответственности, потому что все равно кто-то «должен стать кровавой собакой».

Бои в Берлине начались 10 января 1919 г., и войска захватили часть опорных пунктов восставших. На следующий день в столицу вступила трехтысячная колонна фрейкоровцев, во главе которой шел сам Носке. Совершенно не подготовленное выступление было разгромлено. Погибли более 100 повстанцев, в то время как фрейкор потерял всего 13 человек. Среди погибших оказались и руководители КПГ — Карл Либкнехт и Роза Люксембург.

Сначала Карла Либкнехта и Розу Люксембург после ареста доставили в штаб гвардейской дивизии, который располагался в отеле «Эден». После короткого допроса было приказано отправить их в тюрьму Моабит. При выходе из отеля они были сильно избиты. По дороге в тюрьму Либкнехту предложили продолжить путь пешком, якобы из-за поломки машины. Через несколько шагов сопровождавший арестанта капитан Хайнц Пфлюгк-Гартунг выстрелил Либкнехту в затылок. Убитый был доставлен в морг как «труп неизвестного». Люксембург была застрелена лейтенантом Фогелем прямо в автомобиле. Ее тело, завернутое в одеяло и опутанное проволокой, было брошено в Ландвер-канал и найдено только в конце мая. Эта кровавая расправа лишила КПГ руководителей. Рабочие были возмущены правительством, молчаливо одобрившим убийство.

Вслед за Берлином рабочие восстания были жестоко подавлены в Бремене, Вильгельмсхафене, Мюльхайме, Дюссельдорфе и Галле. 3 марта в Берлине началась всеобщая забастовка, через два дня переросшая в ожесточенные уличные бои. Носке, по приказу которого в столицу вошел 42-тысячный фрейкор, распорядился расстреливать на месте каждого, кто будет задержан с оружием в руках. В столкновениях погибли до 1500 рабочих, фрейкоровцы потеряли 75 человек. В апреле-мае правительственные войска разгромили рабочих в Брауншвайге, Магдебурге, Дрездене и Лейпциге.

Январское восстание означало решительный поворот в развитии революции. Эйфорическое настроение ноябрьских дней сменилось конфронтацией внутри социалистического рабочего движения.

Жестокое подавление восстания привело к радикализации настроений значительной части рабочих. После этих событий усилился левый и правый экстремизм, и угасли надежды на мирное социально-демократическое переустройство общества. Вместе с тем путь первой немецкой республики был предопределен, к ее несчастью, еще до выборов в Национальное собрание.

В принципе ничего не изменилось после того, как Национальное собрание 11 февраля 1919 г. избрало Фридриха Эберта временным президентом республики, еще до того, как 13 февраля Шейдеман стал первым рейхсканцлером.

В период революции Эберт был поставлен в двойственное положение и обладал двойственными функциями, что и позволило ему занять центральное место в последующих событиях. Он был назначен рейхсканцлером, а значит, признан представителями старого порядка носителем власти. В то же время, став председателем СНУ, он опирался и на революционные силы. Эберт и социал-демократы выбрали конституционное государство и парламентскую демократию, надеясь таким образом получить поддержку значительной части буржуазии и привлечь правое крыло НСДПГ на свою сторону.

До 1919 г. политическая карьера Эберта стремительно развивалась по восходящей линии. Его политический вес был так велик, что, когда он заявил о своем желании стать главой Германского государства, его стремление нашло поддержку у большинства депутатов Национального собрания. 11 февраля он был избран первым президентом Германской республики. Но это и было началом трагического конца его политической жизни. Он встал во главе страны не только, как никогда ранее, раздираемой изнутри, но чье существование находилось в огромной опасности и извне.

Эберт стремился сделать пост президента политически значимым, тем более что уже по временной конституции президент был наделен обширными полномочиями и имел решающее влияние на определение внутренней и внешней политики страны. Исходя из концепции поста президента, отраженной в проекте конституции, Эберт был убежден, что именно президент будет определять основные направления внутренней и внешней политики страны.

После своего избрания президентом Эберт обещал выполнять свои функции не как представитель одной партии, а как уполномоченный всего немецкого народа. Он считал необходимым создание хорошо отлаженного аппарата для активного выполнения своих конституционных задач.