Трудности иммиграции в волшебный край (СИ) - Жданова Алиса

Не знаю, сколько я просидела на полу, но вскоре от рыданий у меня разболелась голова, и я с трудом поднялась и поплелась умываться. Нужно лечь спать, а то завтра мага будет провожать опухшая свинка с глазами-щелочками. Решительно плеснув в лицо холодной водой, я переоделась и, устроившись в кровати, запустила в себя сонным заклинанием, которому меня обучил дракон, еще успев подумать, какое оно полезное и.

Темнота.

39

Утром я проснулась в несусветную рань оттого, что выспалась, и, подойдя к зеркалу, нашла себя безупречно свежей и отдохнувшей, что было даже неприлично, учитывая сложившиеся обстоятельства. Вздохнув, я в последний раз прижала к себе пояс мастера Рэна и, на цыпочках выбравшись в коридор, оставила его у дверей мага.

Завтракать совершенно не хотелось, но я все-таки что-то съела — просто чтобы не упасть в голодный обморок по дороге, потому что я была настроена проводить мага до врат в мир альвов, даже если он прикажет оставаться дома. По его словам, альвы открывали свои врата прямо на площади у дворцовых ворот, с одной стороны, оказывая уважение императору, а с другой напоминая, что в сердце столицы в любой момент может оказаться волшебная армия. Поэтому дипломатические отношения с ними, с первого взгляда самые дружественные, всегда несли некий скрытый подтекст. И поэтому задача мага прибыть к альвам, вручить им заверения о нашей крепчайшей дружбе и подарки казалось мне опасной, несмотря на кажущуюся легкость.

Собравшись, я решила, что порыдаю потом, когда маг уедет, а сейчас не нужно, чтобы он видел меня расстроенной, и вышла из комнаты. Он уже стоял на лужайке перед домом, так явно ожидая меня, что мое сердце на миг замерло, а на глаза сами собой навернулись слезы. Упрямо тряхнув головой, я бледно улыбнулась и приблизилась.

— Доброе утро, — по крайней мере, мой голос не дрожал.— вы уже выезжаете?

— Да, — развернувшись ко мне, мастер Рэн сделал шаг вперед и остановился, словно наткнулся на невидимую стену. — Нужно в последний раз встретиться с императорским советником и получить от него свитки для королевского двора цзинлин. Хочешь, привезу тебе от них цветочек?— маг искушающее улыбнулся, стараясь развеселить меня, и я в ужасе выкрикнула:

— Нет! Не надо мне ничего привозить! Мастер Рэн, — забывшись, я шагнула вперед и взмолилась, заглядывая в его глаза, — пожалуйста, пообещайте мне, что вы не будете ничего там трогать! Все сказки так начинаются, и к чему хорошему это не приводит!

Лицо мага, старавшегося казаться беззаботным, дрогнуло, и он взял меня за руку.

—Тогда я вернусь без подарков, — пообещал он и, качнувшись ко мне, стер со щеки слезинку — я и не заметила, как она пролилась. Сжав на прощанье мои пальцы так сильно, словно это был якорь, держащий его в этом мире, он вскочил на поданного Мори коня и произнес, серьезно глядя на меня:

— Не ходи на площадь.

Я только улыбнулась. Как я могу не пойти?

— Тогда, по крайней мере, возьми с собой Хесо,— понимающе усмехнулся маг.— И вообще не выходи без него из дома, и тогда, когда я вернусь, я кое-что тебе расскажу.

—Что? Расскажите сейчас!— я было шагнула к нему, но мастер Рэн тронул коня, на ходу еще раз повторив: — Когда вернусь.

— Нет... нет, скажите сейчас! Так не делается! — выкрикнула я вслед пыльному следу, исчезнувшему в воротах, и, прижав руку ко рту, все-таки разрыдалась по-настоящему. Зачем он это сказал! Во всех книгах, если кто-то пообещает потом что-то рассказать, он, конечно же, лишается шанса это сделать. Поэтому лучше говорить все сразу, как слова придут на ум, зачем ждать.

Судорожно выдохнув, я стерла слезы рукавом и решительно зашагала в беседку ждать Хесо. Он все не шел, хотя обычно появлялся ни свет, ни заря, и я раздраженно мерила шагами беседку, бормоча под нос:

—Хесо. Хесо. где же ты, когда срочно нужно? Хесо. приходи быстрее.

Наконец его светлый силуэт показался среди зеленой листвы сада, и я побежала навстречу, не дожидаясь, пока он дойдет до меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Доброе утро, Хесо, пойдем быстрее на площадь, — скороговоркой проговорила я, хватая его под руку и таща вперед, как на буксире.

— Маг сказал тебе не ходить, — дракона, впрочем, было не так-то легко уволочь. Надо же, на первый взгляд не такой уж тяжелый, а на самом деле с места не сдвинешь.

— Я не могу не ходить, — остановившись, я с вызовом посмотрела на дракона, — и пойду. Я не могу просто так сидеть тут и пить чай, пока там.там.

Голос начал предательски срываться, и дракон, до этого смотрящий на меня со спокойствием камня, внезапно развернулся и пошел к воротам.

— С другой стороны, разве можно пропустить открытие врат к цзинлин, — услышала я его невозмутимый голос, догоняя. — Говорят, очень зрелищное событие, всегда мечтал посмотреть.

Я как можно незаметнее вдохнула и медленно выдохнула, успокаиваясь и приноравливаясь к широким шагам Хесо.

— А альвы у вас те же, что у нас? — спросила я просто, чтобы не думать о маге и ожидающих его опасностях.

— У вас в Эггерионе Зимний двор, а у нас — Летний.

Я молча кивнула. Врата в Эггерионе открывались не регулярно, раз в год, как тут, а по какому-то ведомому только королю расписанию, и публику посмотреть на это не пускали

— чтобы жадные до чудес люди не пробовали самостоятельно прорваться в волшебные земли альвов за всякой ерундой. Я даже не знала, где они расположены.

Чем ближе мы подходили в площади, тем больше нам попадалось прохожих, и вскоре мы влились в один из ручейков, тянущихся отовсюду и вливающихся в людское море на площади. Посредине было огорожено обширное пустое пространство — там будут открыты врата, и стражники в черных форменных одеяниях бдительно следили, чтобы никто не перелез через ограждение или, боги упаси, не бросил на площадь огрызок. Среди толпящейся публики проталкивались торговцы леденцами, вареной кукурузой и холодной водой с сиропом, зычным голосом предлагающие свои товары, люди болтали и смеялись, и повсюду царила атмосфера настоящего праздника. На контрасте я чувствовала себя так, словно проглотила глыбу льда, и она медленно таяла у меня в животе, вызывая легкую тошноту.

Высокому Хесо было все видно издалека, но я с нашего места могла разглядеть только крыши императорского дворца, и дракон, крепко схватив меня за руку, проложил нам путь вперед, к самому ограждению. На него пытались разбраниться, но, лишь стоило недовольным его поведением людям повернуться к дракону и попасть под его немигающий взгляд, как они тут же передумывали ругаться и уходили прочь, бурча что-то под нос. Вот что значит зловещая драконья аура... Я уже так привыкла к Хесо, что ничего не замечаю — а ведь в нашу первую встречу я тоже его испугалась.

Впрочем, все эти мысли промелькнули в моей голове и тут же исчезли, потому что на площадь вывели коня, тянущего тяжело груженую повозку, и следом — еще одного, навьюченного по самые уши.

— Подарки для королевы Летнего двора и провизия для мага, — сообщил мне на ухо Хесо, но я едва услышала его среди криков оживившейся толпы, — в землях альвов нельзя есть местную пищу.

Я нервно кивнула, поправляю защекотавшую ухо прядь волос— во всех наших сказках, отведав пищи на пиру в волшебной стране, человек забывал о всех своих прежних привязанностях. Этого мне совсем не хотелось, и я порадовалась предусмотрительности мастера Рэна, захватившего провизию с собой.

Хесо попытался сказать еще что-то, но его слова потонули в шуме гонга, под который на площади показался мастер Рэн. Он шел спокойно, словно вышел на обычную прогулку, и в своем официальном одеянии мага выглядел величественнее императора. Я невольно преисполнилась гордости за него и тут же нервно вцепилась руками в бамбуковое ограждение — а вдруг он понравится королеве Летнего двора, и она оставит его у себя? Я бы на ее месте так и сделала! Ну почему он выглядит так мужественно!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я была не единственная в своем обожании —по толпе пронесся слаженный женский вздох, следом за которым последовали шиканья мужскими голосами, и мастер Рэн остановился в центре площади — там, где с последним ударом гонга из дрожащего воздуха начала медленно вырисовываться высокая, увитая цветами и листьями призрачная арка. Миг — и сквозь обретшую материальность арку на пыль площади шагнул высокий стройный мужчина, белокожий и ослепительно-рыжий, одетый в вышитые, спадающие до земли фиолетовые одежды. Привратник альвов!