Кровь Керенского-2: Кровавое наследство - Майкл Стэкпол

— Ты сегодня тоже сражаешься или только читаешь нравоучения?..

— Нет, сегодня я выступаю в роли наблюдателя и посредника.

— Тогда прочь с дороги! — Фелан машинально обтер руки о хладожилет, затем вновь положил ладони на джойстики. — Неравенство в силах и в обучении мне, конечно, не по душе, но я еще ни разу не показывал спину в бою. Сейчас проверю, так ли уж непобедимы ваши хваленые сибкодралы!

Наташа во все глаза следила за разворачивающимся боем. На всех четырех экранах были видны двигавшиеся боевые роботы.

«Боже, как они умело перемещаются! Без малейшего промедления. Неужели молодые до такой степени развили свои способности? Неужели они ушли так далеко в своем мастерстве, что мне никогда их не догнать? Вроде бы и нормативы остались прежние, и в системе обучения мало что изменилось.... Ох, трудненько мне придется...»

Эти мысли бились в ее сознании. Она вздрагивала, наблюдая, как машины обменивались сокрушительными ударами. Короткая перебежка на скорости порядка восьмидесяти километров в час, недолгая пауза для прицеливания — и залп. Практически всегда точный... Она как никогда чувствовала груз прожитых лет. Долгие десятилетия сражений, смертей навалились на нее.

— Наташа? — В рубке послышался голос Хана Ульрика.

— Хан!.. — невольно откликнулась она, часто поморгала, отгоняя посторонние мысли, затем, потянувшись, нажала кнопку. Все четыре экрана разом погасли. Включился свет в рубке — она подрегулировала его таким образом, чтобы он не резал глаза. — Докладываю: веду слежение за боем, в котором принимает участие Фелан Келл. В первый раз вышел в поле.

— Ну?

— Сиб-группы поставляли и продолжают поставлять прекрасных воинов, однако не слишком ли жестки наши требования? Порой мы теряем прекрасных водителей только из-за одной ошибки. Не слишком ли щедро мы транжирим превосходный человеческий материал? Не мне вам объяснять, что в бою нужны всякие водители. Кому-то надо идти в атаку, кому-то держать оборону, а мы всех под одну гребенку...

На одном из экранов вспыхнуло изображение Хана Ульрика. Он чуть улыбнулся.

— Бесспорно. — Он, по-видимому, ждал такого ответа. — Как ведет себя Фелан? Ты сообщила ему о цели эксперимента?

— Да... Так точно. Он еще несколько неуклюж, реакции не хватает, хотя, на мой взгляд, это скорее от долгого бездействия, чем от нехватки мастерства. Наши водители имеют над ним преимущество, но это на сегодняшний день. Скоро он наберет форму. Тем более что он сам рвется в бой, жаждет освоить новые виды оружия. Мы же оба знаем: обладай Фелан таким же роботом, как у Влада, он бы никогда не попал в плен. Тогда, на Роне...

Ульрик скривился.

— Это все домыслы. Если бы да кабы... Я не могу строить на таком шатком основании свою политику. Четырех месяцев ему хватит, чтобы в совершенстве овладеть техникой, квиафф ?

— Так точно.

— А тебе?

Наташа замерла, услышав этот вопрос.

— Простите...

— Посредничество посредничеством, наблюдение наблюдением, но и тебе нельзя терять форму. Ты должна освоить все, что накопили здесь, на планете, в твое отсутствие. Все тактические уловки и новые технические средства. Я знаю твои способности. Впрочем, и Сириллы тоже... Вряд ли, наблюдая за боем, ты не примериваешь его на себя.

— Я высоко ценю вашу заботу, Ульрик. Только мне непонятно, чем моя скромная особа заинтересовала вас. Какое вам дело до отдельного водителя боевого робота, пусть даже и в полковничьем звании?

— Почему только к тебе? К Фелану тоже. Ты, должно быть, удивишься, узнав причину. — Хан скрестил руки на груди. — Боюсь, мои политические противники приложат все силы, чтобы не допустить тебя к испытаниям на подтверждение звания воина. Начнут кричать — в таком возрасте! Это вызов обычаям предков!.. Этого нельзя дотаскать! Конечно, если ты провалишься, я отвечу, что разрешение исключительно из уважения к твоим прежним заслугам.

— Удобная позиция!

Хан не обратил на ее реплику никакого внимания.

— Но это слабая позиция. А вот твоя победа — это да-а! Твоя победа позволит продемонстрировать ущербность и недальновидность старых взглядов. Если ты, конечно, выдержишь испытания. Ответ на этот вопрос имеет принципиальное значение. Могу ли я поставить на тебя? Если нет, будем искать другие варианты.

Голос Хана чуть смягчился, и все равно Наташа не могла отделаться от ощущения, словно предводитель рода рассматривает ее как бы через электронный микроскоп. Как какую-нибудь букашку. Холодно, отстраненно...

— Тебе идет роль Хана, Ульрик. Ты накрепко сжился с ней. Род Керенских может гордиться тобой.

— В твоих устах эта похвала мне особенно дорога. Итак, Черная Вдова еще на что-нибудь годится?

Глаза у Наташи сузились, она бросила убийственный взгляд на Хана, но тот словно ничего не заметил.

— Вы, надеюсь, слышали, — раздельно сказала она, — Черная Вдова — это паучиха. После спаривания она убивает своих самцов. Сама растит потомство. — Наташа включила мониторы, обозревающие поле сражения, и ткнула пальцем в один из них. — Вот взгляните... Ранна, например... Очень хороша. Другие мало чем уступают ей. Их умение обращаться с машинами куда выше, чем у солдат Внутренней Сферы.

— Ты не ответила на мой вопрос.

«Всегда неумолим. Всегда добивается того, чего хочет. Настоящий Хан!» — Наташа встряхнула головой, сказала вслух:

— Я не увиливаю, я просто обдумываю ответ. Наблюдая за ними со стороны, я могу судить об их возможностях только как зритель. Я не могу сказать, как они поведут себя в реальном сражении со мной. А вы меня как раз об этом и спрашиваете. Смогу ли я пересилить их? Кто может ответить на подобный вопрос! Я бы сама хотела знать его.

— Значит, тебе не хватает данных, чтобы ответить наверняка, квиафф?

— Конечно.

Тут ей пришло в голову, что быстрота реакции, молодость, повышенное содержание адреналина в крови — это хорошо. Но и опыт кое-что значит. Тем более такой богатый, как у нее.

Она улыбнулась:

— Не беспокойтесь, Хан. Я выдержу испытания. «Или умру...»

XI

Штаб-квартира Волчьих Драгун

Аутрич, Маршрут Сарна

Федеративное Содружество

6 апреля 3051 года

Мать погладила Кая по плечу, по лоснящейся материи, из которой был сшит его офицерский френч. Тот в ответ улыбнулся:

— Не беспокойся, мама. Все будет хорошо.

Кандэйс провела ладонью по руке сына — от плеча до самой кисти, коснулась пальцев. Глаза ее стали печальны.

— Ты убеждаешь меня, что это пустяки, но я-то знаю твою любезную тетушку. Она на все способна! Потом отмолит... Так всю жизнь говорила: не согрешишь — не покаешься. Подобных ей ханжей свет не видывал. Ведь это именно она настояла, чтобы перед началом Совета тебя вызвали и допросили как свидетеля. Боюсь, она прячет какую-то дохлую кошку в своем рукаве. То-то она ведет себя так смело.

Джастин похлопал жену по плечу здоровой рукой.

— Любимая, не пытайся приписать глупости какие-то зловещие, далеко идущие планы.

Все трое Аллардов Ляо засмеялись. Кай очень любил такие моменты, когда его родители были рядом и с такой любовью смотрели друг на друга. Вроде бы уже не мальчик, офицер, взрослый человек, а ничего с собой поделать не мог — разве что скрыть умиление. Весь этот съезд, бесконечные учебные занятия оставляли мало времени для отдыха, поэтому особенно дорогими казались ему эти минуты.

Кай взял руки матери, легонько зажал между ладоней, погладил пальцы и повторил:

— Не беспокойся. Я готов ко всему, что Романо прячет за пазухой. Я доверяю полковнику Вульфу, он досконально во всем разберется, — а про себя он добавил: «Я вас не опозорю».

Потом лукаво глянул на отца и добавил:

— Между прочим, папа всегда сможет застрелить ее. Аллард фыркнул от смеха, затем покачал головой:

— Слава Богу, ты наконец понял, почему я всегда сажусь слева от твоей матери. Чтобы она не смогла схватить и удержать мою левую руку.

— Все это не так смешно, как вам кажется. — Глаза у Кандэйс вспыхнули. — С точки зрения умения воевать Романо, возможно, совершенная импотентка, но она далеко не глупа. И не бессильна... Я уверяю вас, что она одна из самых опасных женщин нашего времени.

Взгляд ее серых глаз остановился на металлическом протезе мужа.

— Мне бы очень не хотелось задевать ее. Никогда — ни сейчас, ни потом... Но если она поднимет руку на кого-нибудь из вас, ничто, даже сама смерть, не удержит меня от мщения.

Кай почувствовал, как резко изменилось настроение отца.

— Уже вечер, дорогая, самое время для клятв и обетов. В любом случае я готов разделить с тобой судьбу.

Он крепко обнял ее и повел к выходу. Она покорно двинулась за ним.

— Увидимся на Совете, Кай, — сказал отец. — Оставайся самим собой, и все будет в порядке. Ты нам очень дорог, Кай. Не знаю, есть ли во Внутренней Сфере родители, которые могли бы так гордиться сыном.