Некромантия. Практическое пособие - Мара Вересень
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Попробуете завести мобиль?
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Как быть? Мы высоко, а левитировать на подручных средствах, как моя бабка, я не умею.
— Я, знаете ли, тоже, — немного нервно отозвался некромант, и зарылся пальцами в мех, пытаясь нащупать защелку бардачка. Жаба взирала скептически, но Холину удалось. Была извлечена матовая в прожилках вытянутая округлая штука, в красном свете выглядевшая, как чей-то орган.
— Фуу, — протянула я.
— Это спас-сфера. Рассчитана на одного достаточно крупного пассажира, так что если ты прижмешься…
Мы уже достаточно прижимались, чтобы это меня как-то особенно смутило, но лезть на колени к куратору было все же неловко. Тем более поза лицом к нему (не моя идея) была достаточно двусмысленной.
— Ладно, — сказал он, когда я кое-как устроилась, — надеюсь, мы вышли из зоны поражения. — Пнул куда-то ногой, вероятно, отключая предохранитель, и раздавил капсулу.
Есть в мире справедливость — нас выкинуло в сквере у моего дома, но по закону подлости мы все же зацепили гадское поле Пятна и после приземления, вместо того чтобы тихо развеяться, силовая оболочка спас-сферы превратилась в желе.
— Лимонное, — задумчиво произнесла я, принюхавшись, и поспешила покинуть коленки мастера.
Холин выбрался из недр сиденья, которое спаслось вместе с нами, и поскользнулся на усыпанной полупрозрачными комками траве. В качестве опоры имелась только я и дерево прямо за мной. Когда некромантские ладони облапили мою грудь, я ему вломила.
Если девушка долго нервничает, ей особо некогда обдумывать свои поступки и в ход идут инстинкты.
— Иштеришка, — сквозь подбитые зубы прошипел Холин, глаза налились тьмой, скулы заострились.
— Эксплуататор! — в тон ему ответила я, упираясь лопатками в дерево и замирая от сладостной жути.
Сердце грохотало в ушах, он был слишком близко, непозволительно, волнующе близко, невероятно суровый, восхитительно мрачный, упоительно угрожающий, такой притягательный в облаке силы и… желе. Умереть и встать! И я притянулась. Не очень-то он и сопротивлялся.
Междуглавие
Холодно…
Холодно…
Мне холодно…
Где?
Помню, как кричал, но мне заперли крик, и он метался внутри и рвал меня на части, на куски, на ошметки…
Помню твердый кипящий камень под лопатками и влажный стилет, режущий по коже льдом и ужасом.
Помню, как умолял, но мне заперли слова, и они разливались внутри меня озерами, дробились лужами, рассыпались каплями, оседали моросью…
Помню невесомый гнет чужой силы, выламывающий волю, и липкие спицы, пронзающие живое.
Помню, как умирал, но мне не позволили, заперли крик и слова, резали по коже и протыкали живое.
Ааааааааааааааааа…
Отпустите…
Отпустите…
Отпуститедайтеуйти…
Помню…
Помню…
Помню, как я.
Где?
Холодно…
* * *
Лежащее в рунном круге тело было неподвижно, яркие прозрачно бирюзовые, как подсвеченная солнцем морская волна, глаза с сузившимися в маковое зерно зрачком смотрели в темный потолок. Волосы разметались по каменному кругу и выглядели на черном потеками серебра. “Эста” на ровной белой коже смотрелась татуировкой. Тонкая струйка крови пересекла висок, испачкала вытянутое ухо и собралась в раковине. Впрочем, иных знаков на теле тоже было полно, правда, они не кровили.
Черномаг смотрел на тело удовлетворенно. Рунный круг был полон до краев и даже больше: контур светился черным с вкраплением изумрудных искр, из обращенных вверх ладоней жертвы торчали тонкие каменные иглы, такие же иглы наискось пронзали ступни и, если наклониться, то можно заметить, что все тело словно насажено на множество подобных игл. Черномагу не нужно было наклоняться, он и так знал. Забавный эффект. Столько жизни, что камень, теперь оникс, а не обсидиан, как в первых двух случаях, стал расти не только в стороны, но и вверх. А вот молодой единомышленник, нагловатый, но сильный и целеустремленный, так похожий на него самого в студенческие годы, не поленился присесть и посмотреть. Не ясно, что он думал, глухой капюшон надежно скрывал лицо, да и не важно, важно чтобы он выполнял поставленные задачи четко и грамотно.
Раздались шаги. Из темноты коридора в круглое помещение, бывшее когда-то частью подвала сторожевой башни, вошел человек. Тоже в плаще. Плащ был и на черномаге, как и положено хрестоматийному злодею, черный и зловещий. Они тут блюли инкогнито, но это не значит, что он не знал, кем являются оба его союзника, главное, чтоб они не знали, кто он.
— Какой красивый мальчик. Был, пока вы ему лицо не испортили, — произнес вошедший, останавливаясь в шаге от круга.
Присел, поглядел на ониксовые иглы, чисто и быстро снял скан магического фона. Матерый, сильный, опасный, на поводке. Даже хорошо, что он — только прикрытие и интерес к задаче имеет чисто исследовательский. С ним было бы сложно, стал бы одеяло на себя тянуть почти сразу. Но советы порой давал стоящие и хорошо скрывал их подсудную и опасную магическую деятельность.
— Хорошо, что я с запасом радиус взял. Организовать темный всплеск так, чтобы это выглядело естественно, довольно трудоемкая задача. Будет серия, через разные промежутки времени и в разных частях города.
— К чему сложности, можно было опять выпустить мертвых побегать. — Это молодой.
— Как я говорил раньше, если будем повторяться, вас раскроют очень быстро.
— А вас нет?
Юнец реагировал на провокации слишком охотно. Переигрывает.
— А я всегда могу сказать, что вы меня вынудили, шантажом, — гость улыбается, судя по интонации, и он прав.
— Вам не выгодно, чтобы ваши милые шалости стали известны обществу, — сказал колдун.
— И только поэтому я с вами. А еще мне любопытно.
Молодому тоже было любопытно, чем таким он удерживал мага уровня магистра в их кружке по интересам, но знание это было для него лишним.
— Он уже мертв? Я не могу понять, слишком сильный фон, — поинтересовался соратник поневоле.
— Почти, — отозвался черномаг. — Эльфы живучи. Именно поэтому мне нужен был молодой и чистокровный. Практически бескрайний источник энергии жизни. Он заполнил этот круг и значительно подпитал два других. Теперь они равнозначны по силе. Осталось дождаться нужного времени и найти проводник. С ним будет легче в стократ, но и без него мощности хватит.
— Этак он у вас встанет. Вон
