Брешь - Патрик Ли

Ее взгляд настороженно обежал панораму города, словно там в любой миг мог разразиться Ад. Возможно, так оно и было.

— Признаться, я просто не знаю, что теперь делать, — сказала она. — Это была наша единственная надежда. Конечно, мы можем убраться отсюда, да только какая разница? Если Пилгрим добьется своего, безопасных мест не будет нигде, а оставаясь здесь, мы можем по крайней мере убеждать себя в том, что хоть что-то делаем. Хотя на самом деле это не так. В доме сорок два снайпера, но они не смогут задержать Пилгрима даже на минуту. Пока «Шепот» с ним, он всегда будет знать, что делать.

Пэйдж умолкла, и долгое время тишину нарушали лишь звуки ночного Цюриха.

— Расскажите мне, что все-таки может быть еще хуже, чем тот ядерный заряд наверху, — нарушил молчание Трэвис.

Она взглянула на него чуть ли не с облегчением: похоже, ее радовала любая возможность хоть ненадолго отвлечься от мыслей о неизбежном конце.

— Мы не думаем, будто ядерный заряд — это единственный элемент защитной системы сооружения, — сказала она. — Мы даже не считаем его главным.

Трэвис молчал, ожидая продолжения.

— Предназначение бомбы очевидно, — промолвила Пэйдж.

— Не дать никому открыть ящики, — сказала Трэвис. — И проникнуть на девятый этаж.

Она кивнула.

— Датчики давления вмонтированы и в потолок восьмого этажа, так что мы не можем прорезать отверстие и попасть наверх в обход двери. Крыша тоже защищена, так же, как и окна. Которые изнутри закрашены. Совершенно ясно, что мы не поймем, с какой целью все это делалось, пока не заглянем в ящики и на этаж, а Пилгрим этого не хочет, так что… Все просто, верно?

— Верно, — подтвердил Трэвис. — Но?

— Но на самом деле это не срабатывает. Нелогично. Это все равно что проблема одного заложника. Предположим, террорист захватил заложника и угрожает его убить, но при этом очевидно, что заложник — его единственный козырь, и, убив его, сам террорист окажется ни с чем. Мне, конечно, известны случаи, когда люди захватывали по одному заложнику, но все это были идиоты. А Пилгрим, как вы прекрасно понимаете, далеко не идиот. Не может быть, чтобы он оставил это здание под защитой одного-единственного устройства, использование которого разрушило бы и само здание, и все надежды, которые он на него возлагал. Поймите меня правильно: бомба, несомненно, взорвется, если мы совершим что-то, приводящее ее в действие. Однако Пилгрим ожидал, что мы проявим осторожность. И, полагаю, ожидал от нас кое-чего еще. Того, чего должен был ожидать, будучи весьма предусмотрительным.

Трэвис на миг задумался — и понял.

— Пилгрим полагал, что у «Тангенса» может возникнуть возможность обойти бомбу, используя возможности какого-либо объекта, появившегося из Бреши уже после того, как он покинул «Пограничный город»?

— Вот именно. Нечто подобное могло появиться вчера. Или в любой другой день. Почем ему знать, что может вдруг оказаться в нашем распоряжении? А ну как мы получим возможность видеть сквозь стены? Проходить сквозь стены? Или, например, превращать обогащенный уран в олово… Кто знает, верно?

Трэвис не стал тратить время, спрашивая, а не появилось ли что-либо подобное на самом деле. Было понятно, что не появилось, но сути это никоим образом не меняло.

— Если Пилгрим оказался достаточно предусмотрительным, чтобы оснастить здание датчиками и бомбой, — сказал Трэвис, — он должен быть достаточно предусмотрительным и для того, чтобы позаботиться о какой-то дополнительной страховке.

— О запасном заложнике, — подхватила Пэйдж. — Желательно таком, которого он не побоится пустить в расход. И это меня пугает. Я полагаю, что, даже сумей мы разобраться с бомбой и найти способ обезопасить ее, мы непременно натолкнулись бы на дополнительную страховку, какой бы уж там она ни была. — Она взглянула сквозь туман на реку, поблескивающую на фоне ночного города ленту, змеясь, утекавшую на северо-запад. — Однако сейчас ясно, что и к разрешению первой проблемы мы ничуть не ближе, чем были в самом начале.

Пэйдж отвернулась от окна и посмотрела на Трэвиса. В ее глазах, столь же прекрасных, как и полных тревоги, отражалось свечение тумана.

Пэйдж держала в руке наладонник, куда были вбиты все пять надписей, которые Трэвис прочел на ящиках. Большую часть из последних десяти минут она провела, глядя на них и пытаясь увидеть в этом хоть какой-то смысл. Сейчас она воззрилась на них снова.

А он смотрел на нее. Смотрел, как она пытается справиться с разочарованием и отчаянием и как трудно ей это дается. Пэйдж выглядела так, словно пыталась разорвать опутывавшую ее проволоку.

И тут у него возник вопрос. Он не знал, почему это имеет значение, однако у него возникло такое ощущение, что имеет.

— Послушайте, если вы забрали у Пилгрима «Шепот» еще четыре года назад, как вышло, что на той неделе он оказался на борту «Боинга»? Разве его не следовало укрыть понадежнее в «Пограничном городе»?

Раздражение в ее взгляде возросло.

— Там он и находился: все четыре года мы старались получить от него нужные ответы. Пытались заставить его рассказать нам про это место.

Она едва заметно покачала головой и стиснула зубы.

— Должна признаться, это чертовски сложно. Просто выводит из себя. Вы не можете заставить его помочь вам, если он сам не считает, что вам это по-настоящему нужно. Кроме того, на попытку есть всего несколько секунд, после чего цвет меняется, и теперь уже он пытается взять верх. Некоторые предлагали позволить кому-нибудь заняться им вплотную, попытаться адаптироваться, как это сделал Пилгрим. Думаю, вы можете себе представить, как проходило голосование по этому предложению.

Трэвис изобразил улыбку.

Где-то внизу зазвенела разбитая об асфальт бутылка. Это могло случиться и рядом с соседним домом, и в соседнем квартале. В таком тумане не разберешь. Послышался мужской смех: наполнявшие туман голоса рикошетом отдавались от стен.

— В «Пограничном городе» мы нашли старую тетрадь с рукописными пометками Пилгрима, — продолжила Пэйдж. — Перед тем как бежать, в 1995 году, он, разумеется, уничтожил все компьютерные файлы, касавшиеся его работы с «Шепотом». Но эти заметки от руки он делал гораздо раньше и, видимо, потерял их след. В 1998 году один служитель обнаружил тетрадь в стопке архивных материалов. Большая часть ее содержимого оказалась совершенно бесполезной. Описания безрезультатных лабораторных испытаний, от которых было решено отказаться, ну и все в таком роде. Но нашлось там и нечто интересное — упоминание об устройстве, которое должны были опробовать в Японии. Тогда, в девяностых, речь шла только о замысле, на воплощение которого в жизнь требовалось десять, а то и пятнадцать лет. Большой адронный ускоритель. Обратите внимание: ускорители элементарных частиц как раз и являлись областью научных интересов Аарона Пилгрима. По этой части он считался ни больше ни меньше одним из величайших специалистов на Земле. Ну так вот, в тетрадке было страниц пять математических выкладок, все от руки, и сделанный на их основании, обведенный красными чернилами вывод: когда строительство БАУ в Японии будет завершено, стоило бы поместить туда «Шепот» и обстрелять разогнанными частицами. По мысли Пилгрима, этот поток мог воздействовать на объект как включающий/выключающий ключ… Причем речь шла о разрушительной функции, а не об интеллектуальной. Иными словами, открывалась возможность избавиться от всего плохого и сохранить все хорошее.

На лице ее отразилось такое огорчение, что на нее больно было смотреть.

— В прошлом месяце БАУ был введен в строй, — продолжила она. — Мы просто не могли не попробовать, ведь удача сулила нам практически всеведение. Умение исцелять все существующие болезни. Возможность узнать, как пользоваться теми объектами из Бреши, о назначении которых мы не имели даже догадок. Ну а главное, знание того, как можно нейтрализовать это здание, уничтожить оружие до того, как Пилгрим сумеет найти возможность пустить его в ход. Мы должны были попытать счастья и имели все основания стремиться сделать это как можно скорее. Четыреста тысяч человек находились в пределах радиуса поражения ядерного устройства, при этом привести его в действие мог случайный разряд молнии, обесточивший здание, или грузовик, врезавшийся в цокольный этаж, что могло изменить нагрузку на детекторы. И как мы могли застраховаться от последствий: предложить жителям Цюриха массовую эвакуацию?

Пэйдж так переживала, что ее глаза увлажнились.

— Только все оказалось напрасно. Мы испытали «Шепот» в БАУ, как он и предлагал. Безрезультатно.

— Полагаю, после того, как ему пришлось оставить вам «Шепот» и бежать, он мог предвидеть возможность, что вы наткнулись на его записи, а значит, будете транспортировать «Шепот» туда и обратно, — заметил Трэвис.