Очарованная тьмой - Ольга Сергеевна Кобцева

и Раде очень хотелось язвительно прошептать мужу на ухо, как её воротит от этой близости. Он, ловя её взгляд, тоже кривился. Вокруг вились костры, гости танцевали, мельтешили перед глазами. К такому девушка была привычная. К диким хороводам русалок она пристрастилась, а людские танцы утомляли её морально, но не физически. Рада с приезда сюда мечтала о том, как отсидится на празднестве и упадёт на перину, подготовленную в её собственной опочивальне. Она завидовала Володе, которого, спящего, давно перенесли из повозки в усадьбу. Туда же отправили и сундуки с её вещами.

Музыка наконец остановилась. Рада тоже замерла и, навалившись на Руслана, пыталась отдышаться. Она думала, что сейчас они вернутся за стол, но не тут-то было.

Глава 7.4 Сейчас. Обряд

— Обряд! Обряд! — восторженно закричали гости и отошли подальше от супругов.

Девушка на секунду закрыла глаза. Ах, да. Получить грамоту о женитьбе — это лишь полдела, а народ требовал доказать любовь между мужем и женой на праздничном обряде. Гости подкинули брёвен в зажжённые кругом костры, в центре которых горел небольшой. Руслан немного распустил ленту, связывающую руки, и подвёл Раду к маленькому костру. Тот едва доходил до колен, но жар испускал не меньший. Муж и жена встали напротив друг друга. Костёр разделил их, они подняли над огнём руки с лентой и дождались, пока она подожжётся да обугленная ткань разорвётся. Девушка чуть не вырвала руку — казалось, что вместе с лентой загорится и кожа, и платье. Руслан быстро затушил повязку. Он обошёл костёр и приблизился к жене. Снял то, что осталось от ленты, сначала со своей руки, потом с запястья жены — и бросил в огонь. Гости разразились подбадривающими возгласами.

В сторону молодожён кинули нож, и Руслан ловко поймал его. Лезвием он разрезал себе ладонь и передал нож Раде. Девушка взяла его осторожно. Не хотелось причинять себе боль, но того требовал свадебный обряд, потому она, скривившись, провела лезвием по коже. Выступили капли крови. Супруги показали раны гостям, а после соединили ладони — обменялись кровью.

— Моя душа, моя жизнь, моя кровь, — громко зачитывали они слова обряда. — Твоя душа, твоя жизнь, твоя кровь. Отныне одно целое. Нерушимое. Пред ликами богов и людей.

Рада действительно почувствовала единение. Тёмная ночь, яркий огонь, гул голосов и жар от мужского тела действовали не хуже настоящих чар. К концу клятвы супруги перешли на шёпот. Когда он стих, они разъединили ладони, и Рада подняла затуманенный взгляд на Руслана.

Осталось последнее действие обряда.

Гости затихли. Лишь редкие перешёптывания и вздохи доносились до костра, возле которого стояли супруги. Руслан медленно провёл пальцами по руке Рады, потом переместился к её талии и приблизился к девушке. Он ни на миг не отнимал взгляда, и, казалось, через него передавался огонь, что царил в мыслях юноши. Они остались вдвоём на поляне, ограждённой кострами. Всё происходило, будто во сне. Рада лишь в далёком детстве присутствовала на свадьбах, и теперешний обряд был ей почти в новинку — она с усилием выуживала короткие воспоминания из памяти. Деревенские любили празднества. Девицы то прыгали через костёр, то водили хороводы вокруг него; юноши с хохотом кувыркались через огонь; супруги целовались подле него. В детстве Раде было весело наблюдать за игрищами, она не боялась обжечься и не знала, каково это — стоять возле огня с человеком, который тебя взаимно ненавидит.

Грудь вздымалась в тяжёлом дыхании. Руслан стоял в пяди от Рады и очерчивал взглядом её лицо. Он убрал с её скул пару выбившихся из косы прядей, потом провёл пальцами до подбородка, едва коснувшись её губ. Девушка невольно приоткрыла нижнюю губу. Юноша убрал руку, но дорожка его прикосновений до сих пор отдавала теплом. Он не пытался обнять Раду или прижать её к себе, но всё равно она ощущала его близость — более опасную, чем если бы Руслан прислонился к ней всем телом.

Он приподнял подбородок девушки. Заставил Раду смотреть на него, пока сам изучал, что таилось на глубине её взгляда. А потом слился с ней в поцелуе. Девушка прикрыла глаза, во тьме все ощущения заострились. Он касался лёгкими, почти невесомыми движениями губ и не требовал большего. Но Рада всё равно положила руку ему на грудь, не позволяя приблизиться и овладеть её чувствами сильнее.

Руслан первым завершил поцелуй. Потом вдохнул цветочный запах её волос и отстранился. Упавшие обратно пряди защекотали лицо, ей пришлось на этот раз самой убрать их. Супруги повернулись к гостям. В тишине, взявшись за руки — хоть лента больше и не связывала их, — Рада и Руслан вернулись за стол.

Остаток вечера пролетел быстро. Гости праздновали, самое интересное осталось позади, потому мало кто заметил, как невеста покинула двор. Служанки сопроводили девушку в её опочивальню, где уже подготовили мягкую перину и поставили сундук с её вещами. По дороге служанки с многозначительными улыбками указали на соседнюю дверь:

— Опочивальня Руслана.

Рада молча кивнула. Вряд ли ей понадобится посещать его опочивальню, как и ему — заглядывать к ней. Их женитьба не означает, что они будут делить ложе. По крайней мере, девушка на это надеялась. Она опасливо закусила губу, мельком снова взглянув на вход к Руслану.

— А вот ваша опочивальня. — Служанки распахнули тяжёлую резную дверь.

Рада заглянула внутрь. Сначала её взгляд натолкнулся на тьму, но служанки быстро зажгли свечи и стали показывать хозяйке, что и где находится. Обещали завтра также провести её по дому, чтобы она не терялась в громадной усадьбе. Девушка остановилась посреди опочивальни, рассматривая всё вокруг. Комната была небольшой, вмещала резную кровать с высокой периной, несколько сундуков и напольное зеркало. Окно выходило в сад. Там, в отличие от двора, где собрались гости, сейчас стояла тишина. Занавеси закрывали не только раму, но и полстены, да и доходили до пола. Рада с грустной улыбкой вспомнила куцые тряпицы на окнах в избе Ягини.

Служанки настояли на том, чтобы помочь ей раздеться, а после унесли одёжу в стирку. Девушка снова