Психология будущего. Уроки современных исследований сознания - Станислав Гроф

Ведь то, как проходят роды и послеродовой период, оказывает глубокое влияние на эмоциональную и общественную жизнь индивида и имеет важные последствия для будущего всего общества. Это закладывает основу для любящих и альтруистических отношений с окружающими людьми или, наоборот, основания для недоверия и захватнической установки по отношению к обществу (Odent, 1995). Это же может оказаться решающим в предопределении того, будет ли данный индивид способен справляться с превратностями судьбы созидательным образом или же будет стремиться убежать от трудностей существования через алкоголь или наркотики.

То, что и алкоголизм, и наркомания представляют собой неправильные поиски превосходящего, возможно, может помочь нам понять исцеляющее и преобразующее воздействие глубоких кризисов, о которых люди обыкновенно говорят, что «добрался до донышка». Ведь во многих случаях достижение состояния полной эмоциональной несостоятельности и краха становится поворотным пунктом в жизни алкоголика или наркомана. В связи же с нашим обсуждением это, вероятно, может означать, что на самом деле индивид пережил смерть эго в качестве составной части перехода от БПМ-3 к БПМ-4. Ибо в этот момент алкоголь и наркотики уже больше не способны предохранить его от сокрушительного натиска содержания глубинного бессознательного. И тогда прорыв движущих родовых сил приводит к переживанию смерти и возрождения, подчас представляющего собой благоприятную поворотную точку в жизни алкоголика или наркомана. Последствия же подобных наблюдений для терапии будут обсуждаться нами на страницах этой книги позже.

Как и остальные эмоциональные невзгоды, алкоголизм и наркомания имеют не только биографические и околородовые, но и надличностные корни. И наиболее важными среди них оказываются влияния со стороны архетипической области. Особенно же эта сторона наркомании и алкоголизма изучалась терапевтами юнгианского направления. И, по всей видимости, среди архетипов, проявляющих свою особо значимую связь с алкоголизмом и наркоманией, наиболее важную роль играет архетип puer aeternis — «вечного дитя», с его разновидностями Икара и Диониса (Lavin, 1987). Многие люди, с которыми я работал, открывали также и кармическое содержание, каковое, по-видимому, было связано по своему значению с их пристарстием к алкоголю или наркотикам.

В классическом психоанализе толкование половых затруднений покоится на нескольких разработанных Фрейдом основополагающих понятиях. Из них первое — понятие детской сексуальности. Одним из главных камней преткновения психоаналитической теории является утверждение, что сексуальность проявляется не в период полового созревания, но уже в раннем детстве. И так как половое влечение развивается через несколько последовательных стадий (оральную, анальную, уретральную и фаллическую), то нарушение любой из них или же чрезмерное сосредоточение на ней могут приводить к остановке в развитии, фиксации. Причём в зрелой сексуальности преобладающая направленность является генитальной, и прегенитальные составляющие играют второстепенную роль, проявляясь в большинстве случаев лишь как часть предварительной игры. Но и во взрослой жизни какое-либо конкретное сильное психологическое напряжение может вызывать возврат к более ранним стадиям развития полового влечения, а именно к тем, на которых и происходила фиксация. В зависимости от силы защитных механизмов, противостоящих таким побуждениям, подобное положение будто бы может приводить либо к извращениям, либо к психоневрозам (Freud, 1953).

Другим важным понятием в психоаналитическом подходе к вопросам пола является «комплекс кастрации». Фрейд полагал, что оба пола наделяют пенис чрезвычайной значимостью, и рассматривал этот вывод по значимости как первостепенный для психологии. В соответствии с его представлениями, мальчики якобы переживают чрезвычайную боязнь того, что могут лишиться столь высокоценного органа. Девочки же, в свою очередь, будто бы верят, что раньше пенис у них был, но они его потеряли, и это обстоятельство делает их более подверженными мазохизму и чувству вины. Однако критики Фрейда неоднократно выдвигали возражения, что подобная точка зрения представляет собой серьёзное искажение и ложное истолкование женской сексуальности, поскольку изображает женщин в виде кастрированных самцов.

Обсуждение фрейдовского понимания сексуальности не было бы полным без упоминания другого важного понятия, его знаменитой vagina dentata, «зубастой вагины», — наблюдения, что дети видят женские гениталии как опасный орган, снабженный зубами, как что-то, что может убить или кастрировать. Вместе с комплексами Эдипа и Электры и комплексом кастрации воображение зловещих женских гениталий играет решающую роль в психоаналитическом истолковании половых отклонений и психоневрозов.

Фрейд выдвигал две причины, по которым вид женских гениталий мог бы вы пробуждать в мальчиках тревогу. Во-первых, узнавание того, что существуют люди без пениса, ведёт к выводу, что и ты можешь оказаться таковым, что придаёт силу кастрационным страхам. Во-вторых, восприятие женских гениталий как орудия кастрации, способного укусить, происходит будто бы из-за её связи с прежними оральными тревогами (Fenichel, 1945). Но ни одна из двух выдвинутых причин в отдельности не является неоспоримой и убедительной.

Наблюдения над холотропными состояниями коренным образом расширяют и углубляют фрейдовское понимание сексуальности, добавляя к индивидуальному бессознательному околородовую область. Они наводят на предположение, что первые половые чувства мы переживаем не при кормлении, а в родовых путях. Как я ранее уже упоминал, удушье и мучения во время БПМ-3, очевидно, порождают сексуальное возбуждение чрезвычайной силы. А это означает, что наша первая встреча с половыми чувствами происходит при очень опасных обстоятельствах. Ибо рождение — это ситуация, в котором наша жизнь находится под угрозой, а мы сами переживаем удушье и другие виды крайнего физического и чувственного недомогания. Мы причиняем боль другому организму, а другой организм причиняет боль нам. Кроме того, мы находимся в соприкосновении с различными видами биологических веществ — кровью, вагинальными выделениями, околоплодными водами и, быть может, даже с калом и мочой. Типичным ответом на столь затруднительное положение является смешение чувства тревоги за жизнь и ярости. А связи с подобными недомоганиями образуют естественное основание для понимания базовых половых нарушений, отклонений и извращений.

Признание глубокого воздействия движущих родовых сил на сексуальность также проясняет и кое-какие серьёзные теоретические вопросы, связанные с фрейдовским понятием комплекс кастрации. Некоторые важные характеристики этого комплекса не будут иметь для нас никакого смысла, пока мы увязываем его с пенисом. Но ведь, согласно Фрейду, сила страха кастрации столь чрезмерна, что приравнивает его к страху смерти. К тому же он рассматривал кастрацию как психологически равнозначную потере какой-либо важной человеческой связи и даже полагал, что на самом деле именно такой потерей она может быть приведена в действие. А среди свободных ассоциаций, часто возникавших в связи с комплексом кастрации, существуют даже такие, что имеют дело с обстоятельствами, включающими в себя удушье и остановку дыхания. Как я уже говорил ранее, комплекс кастрации обнаруживается как у мужчин, так и у женщин.

Ни одна из вышеперечисленных взаимосвязей не может быть по настоящему объяснена, если предположить, что комплекс кастрации отражает только озабоченность потерей пениса. Наблюдения над холотропными состояниями показывают, что переживания, которые, как считал Фрейд, якобы являются истоком комплекса кастрации, на самом деле представляют поверхностный слой СКО, наложенный на отрезание пуповины. И все ранее упомянутые неувязки тут же исчезнут, как только мы представим себе, что многие обескураживающие черты Фрейдового комплекса кастрации в действительности относятся к отделению от матери в то мгновение, когда была перерезана пуповина, а отнюдь не к утрате пениса.

В отличие от шутливых словесных угроз «отрезать письку», допускаемых взрослыми, произвольных фантазий о кастрации и даже хирургических вмешательств, осуществляемых на пенисе, таких, как обрезание или устранение воспаления крайней плоти (фимоз), а также отрезание пуповины связано с положением, которое действительно или предположительно представляет угрозу жизни. И поскольку оно прерывает жизненную связь с материнским организмом, то к тому же служит прототипом потери какого-либо значимого взаимоотношения. И связь перерезания пуповины с удушьем также имеет огромный смысл, поскольку пуповина для плода — источник кислорода. И последнее, но не менее важное, — это переживание является общим для обоих полов.