Акулы выходят на берег - Сергей Зверев

Тем временем Карина ухватила Марину за шею и вместе с ней перевалилась через борт лодки. Пистолет она направила в висок заложнице.

– Но так ты ее утопишь! – возмутился Фалалеев.

– Может, и утоплю, а может, и нет!

Не выпуская из захвата шею Марины, она ткнула в рот загубник и вместе с девушкой ушла под воду. Поручик, а за ним и Фалалеев без звука и всплеска нырнули с причала в воду. Видимость в глубине была отвратительной. Карина погружалась, продолжая держать пистолет у головы подруги.

Поручик стремительной тенью скользнул к ней и мощным ударом снизу вверх выбил пистолет. В тот же момент Фалалеев подхватил потерявшую сознание Марину и устремился с ней наверх.

Но Карина не собиралась сдаваться. Она выхватила нож и довольно сноровисто полоснула Поручика по руке. И даже достала. Облачко крови расплылось в воде. Это могло привлечь хищников. Карина сделала обманный выпад ножом, Голицын едва успел отпрянуть. Барышня демонстрировала высокий класс диверсионной подготовки.

Неожиданно темная вода за ее спиной собралась в плотный сгусток. Он превратился в быстро движущуюся тень. По ее очертаниям Поручик скорее угадал, чем увидел, крокодила. Тот казался громадным, боевому пловцу никогда не приходилось видеть таких гигантов. Крокодил возник как призрак из водной тьмы, схватил Карину поперек туловища и так же молниеносно исчез в толще воды.

Тут Голицын почувствовал, что пора сделать вдох, и постарался как можно быстрее покинуть место трагедии.

Президентский вертолет подлетал к столице. В его салоне летели Хрякин, спецназовцы и Марина. Связанный Спиря сопел в углу.

Когда вертолет приземлился и все спустились на бетонку, к ним подошел офицер в форме военного советника с майорскими звездами на погонах. Он сообщил:

– Принята радиограмма от адмирала Фалалеева. Приказано отозвать старшего лейтенанта Фалалеева для дальнейшего продолжения службы в Катманду. Хорошее название – Катманда. На «йош твою медь» похоже. Слушай, старлей, а ты адмиралу не родственник?

– Однофамилец, – отозвался Фалалеев.

Дед усмехнулся:

– Слышь, Инструктор, а что же ты нам шнуровал – дайвер, курортник?

– Это для конспирации, – отшутился тот. – Тебя это огорчает?

Дед покачал головой:

– Нет, почему же? Я ведь сразу понял, что твоя история про курортного дайвера белыми нитками шита. Ладно, может, еще когда свидимся…

– Почему бы и нет? Шарик-то – он круглый и маленький. Давай, до встречи.

Спецназовцы простились с Фалалеевым. Неожиданно он махнул рукой Марине:

– Ну что, идем?

Та как ни в чем не бывало подхватила с земли свою сумку и взяла Инструктора под руку.

– Мы на самолет, – смущенно пояснил парень. – Прихватим недельку на Да Гаме. Тут недалеко.

Хрякин насупился:

– Ну, как хотите. А то можно было у меня на яхте. С комфортом… Такой красавец-теплоход – и пустой!

– А как же ваши гости? Которые в заложниках оставались? – удивился Кэп.

Хрякин досадливо махнул рукой:

– А, их еще тут долго мариновать будут. Пока в столицу привезут, пока допросят… По этому делу международный трибунал собирают. Они же теперь не то свидетели, не то потерпевшие. Так что я их потом заберу.

Фалалеев и Марина ушли. Поручик с сожалением смотрел им вслед.

– Губы подбери, – посоветовал ему Марконя. – А то наступишь, упадешь.

– А я что? Я ничего, – вяло отозвался Голицын.

Хрякин обернулся к Кэпу:

– Ну, а вы, надеюсь, со мной?

Тот в ответ развел руками:

– К сожалению, сегодняшний вечер у нас занят. Обещали Злобину с его шоферами отвальную отметить. Так что нам сейчас на базу надо, в общежитие. Но утром как штык у вас на борту. С утра пораньше.

– Ну глядите, только не опаздывайте, а то без вас уйду, – проворчал Хрякин. – Знаю я эти отвальные.

И Поручик готов был поклясться, что всесильный чиновник сейчас им завидовал.

Ранним утром спецназовцы простились с бригадиром Злобиным и по холодку – всего-то тридцать девять тепла – отправились в порт. Война на улицах кончилась, но было много патрульных. Возле ворот порта околачивался босой парень с длинной ржавой винтовкой за плечами. Кого и от чего он тут охранял – можно было только гадать.

– Где здесь русская яхта? – спросил у него Поручик.

Тот неопределенно махнул рукой:

– Вон там стоит.

Они пошли в указанном направлении и остановились на пирсе в легком недоумении. Вместо массивного теплохода господина Хрякина на воде качалась изящная шхуна писателя Уварова. Совсем как в прошлый раз, в Сомали.

Писатель и его жена обрадовались им как старым друзьям.

– Какими судьбами? Вот это встреча! И все живы? Это замечательно!

Супруга писателя тут же отправилась «сообразить перекусить чего-нибудь домашнего, нашего, черногорского», а он все не унимался:

– Проходите, рассказывайте скорее, чем ваша эпопея закончилась. И как вы тут оказались?

Кэп пожал плечами:

– Да вот, господин Хрякин в гости пригласил, а тут вместо его лайнера ваша шхуна стоит.

Уваров озадаченно почесал затылок:

– Линкор Хрякина я вчера вечером встретил, когда в порт входил. Мы с ним чуть не столкнулись, он летел навстречу как ошпаренный. Вы не поверите, пришлось правыми бортами разойтись! Интересно, куда это он так торопился?

В разговор вмешалась жена писателя. В одной руке у нее была большая бутылка красного вина, в другой – радиоприемник.

– Вы только послушайте, что творится!

– «Тело российского чиновника Хрякина найдено сегодня утром в городском порту с кинжалом в спине, – сообщил диктор. – Старинный охотничий кинжал из дамасской стали, которым он был убит, украден из его же собственной коллекции холодного оружия».

Кэп и Поручик переглянулись. Ай да Спиря-спирохета! Сбежал все-таки, мерзавец! И Хрякину отомстил. Что ж, шарик круглый и маленький, где-нибудь с этой сволочью еще судьба сведет, пути пересекутся.

Голицын неловко улыбнулся, чтобы скрыть смущение, и спросил Уварова:

– А вы как, неужели уже нашли свою антарктическую Швабию? Быстро, однако, управились! И как приключение?

Тот только рукой махнул:

– Да какое там приключение? Не до них теперь. Другое развлечение подвернулось, поинтереснее. Правнук у нас родился. Ну, конечно, пока он читать не научится, мне с ним говорить не о чем, а вот Ирусик очень хочет посмотреть на далекого потомка. Так что мы сюда только за водой заскочили и – полный вперед, домой.

– В Черногорию?

– Зачем? В Москву, конечно! Если нам по пути, можем вас захватить. Скажем, до Новороссийска. Заодно все и расскажете. Я ведь по глазам вижу – с вами произошло что-то невероятно интересное. Короче – располагайтесь как в гостях. Кто на камбуз, кто в машинное отделение, кто на палубу – драить. Милости просим! И – отдать концы! Отходим.

– Есть, быть как в гостях! – первым козырнул Поручик и принялся засучивать рукава. – Чур, я – за палубного матроса!

Он логично рассудил, что палуба на шхуне невелика и драить ее на свежем воздухе будет куда приятнее, чем, скажем, задыхаться на камбузе или пачкаться в моторе.

Они вышли в открытый океан. Дул свежий ветер. Солнце поднималось все выше, и настроение у Поручика было лучше некуда.