Прорыв (ЛП) - Кент Кайли

Это первая выездная игра команды. Алия сидит в передней части самолета, рядом с братом и отцом. Я хочу только одного ― притащить ее сюда и усадить рядом со мной. Я хочу поговорить с ней. Я хочу прикоснуться к ней. Она боится, что ее отец знает о нас, но тот факт, что она постепенно признает, что мы существуем, ― это уже победа.

Последнюю неделю она проводила каждую ночь у меня дома, в моей постели. Мы трахались как кролики, но мне этого недостаточно. Она нужна мне все время, черт возьми. Я знаю, что она все еще сдерживается. Она не уверена, что между нами что-то серьезное. Или, по крайней мере, не хочет в это верить.

Я также знаю, что ее кто-то обидел. Я не уверен, кто именно, потому что всякий раз, когда я спрашиваю ее об этом, она либо замолкает и отказывается говорить, либо отвлекает меня, отсасывая мой член. Но кошмары ей больше не снились. Я даже пытался не спать, чтобы послушать, как она разговаривает во сне, что она говорит. Но ничего. Она спокойно спит всю ночь в моих объятиях. Мне чертовски не нравится, что она настаивает на том, чтобы держать нас в секрете, но, с другой стороны, прятаться ― это чертовски весело. Особенно когда я вчера затащил ее в кладовку на стадионе.

Я улыбаюсь при воспоминании об этом.

Когда она встает и идет в заднюю часть самолета, к камбузу, я следую за ней. Оглянувшись, я вижу, что все занимаются своими делами, либо спят, либо погружены в свои устройства. Я подхожу к ней сзади и обнимаю за талию.

― Я скучаю по тебе, ― говорю я ей, и Алия пихает меня локтем в ребра. Но я не двигаюсь. ― Это все, что ты можешь? ― Я хихикаю.

― У тебя есть желание умереть? Так вот в чем дело? Тебе нужны острые ощущения в жизни? ― шипит она.

― Нет, я хочу тебя, Алия. Ты мне нужна, ― говорю я, покусывая ее шею.

― О, Боже, прекрати. ― Она отходит в сторону. ― Мы не можем делать это здесь.

― Но ты же хочешь, ― говорю я ей.

― Дело не в этом. Я больше хочу, чтобы ты остался жив.

― Ты придешь ко мне в комнату сегодня вечером? ― спрашиваю я.

― Ты будешь один? ― отвечает она.

― Что это за вопрос? ― Я застигнут врасплох, буквально спотыкаюсь от такого обвинения.

― Я не знаю. Это выездная игра. Ты можешь привести зайку в свой номер и больше никогда ее не увидеть, когда уедешь утром.

Она, блядь, не может говорить серьезно. Я качаю головой.

― Это просто пиздец. То, что ты можешь стоять здесь и даже думать об этом, ― это пиздец. Скажи мне, Алия, ты хочешь, чтобы я трахнул какую-нибудь случайную телку?

― Мне все равно, что ты делаешь. ― Она пожимает плечами.

― Чушь. Ты чертовски ужасная лгунья, ― говорю я. Это еще одна ее попытка оттолкнуть меня. Не первая и не последняя. ― Почему ты все время пытаешься саботировать наши отношения?

― Я просто пытаюсь быть реалисткой. А реальность такова, что в конце концов ты найдешь что-то блестящее и новое и забудешь о моем существовании. Все в порядке. Я понимаю. Это всегда так происходит.

― Тот, кто причинил тебе боль, сильно ударил по твоей самооценке, Алия Монро.

― Заткнись, ― шипит она, хватает бутылку воды, за которой пришла, и протискивается мимо меня в переднюю часть самолета.

Ее отец смотрит на нее, а затем оглядывается. Его глаза встречаются с моими. Затем он направляется ко мне. Черт, это не то, с чем я хотел иметь дело сегодня.

― Кинг. ― Он кивает, открывая холодильник. ― Тебе что-нибудь нужно?

― Нет, сэр, ― говорю я и жду.

Он достает пачку шоколадных конфет.

― Это ее любимые. Когда у нее плохое настроение, я кормлю ее этими конфетами, и все, что ее разозлило, как будто исчезает, ― говорит он, а потом уходит.

Ну, это было чертовски загадочно и чертовски странно. Но я запоминаю марку и вкус. Я планирую заказать грузовик этого дерьма в свою квартиру. Потому что, будем откровенны, я, блядь, чаще всех вывожу ее из себя.

В дверь тихо стучат. Я открываю ее и вижу, что по другую сторону стоит Алия. Я хватаю ее за руку и затаскиваю в свою комнату, закрывая за ней дверь. Я не жду, пока она прильнет к моим губам. Я поднимаю ее и прижимаю спиной к стене. Ее ноги обхватывают мою талию. Наверное, нам стоит поговорить о том, что вывело ее из себя раньше. Но прямо сейчас? В этот момент, когда мы оба изголодались друг по другу, ничто другое в мире не имеет значения. Все, что мне нужно, ― это она. Мне нужно все, что она готова мне дать.

Я отрываю от нее свои губы.

― Я не знаю, что ты делаешь со мной. Не знаю, что в тебе такого, но я не могу насытиться. Не уверен, что когда-нибудь смогу.

― Сможешь, ― говорит она, и в ее глазах появляется грусть.

Я качаю головой. Я разберусь с этим дерьмом позже. Сейчас мне нужно оказаться внутри нее.

― Надеюсь, ты отдохнула в самолете, потому что сегодня мы не будем много спать, детка. ― Я подхожу к кровати. ― Сними это, ― говорю я ей, кивая на платье.

Она ухмыляется.

― Ты властный. Ты знаешь это? ― говорит она, поднимая подол и стягивая платье через голову. Она остается в черных кружевных трусиках и бюстгальтере.

― Черт возьми. Это было на тебе в самолете? ― спрашиваю я.

― Ну, да. ― Она пожимает плечами.

― Скажи своему отцу, что он должен купить самолет со спальней.

― Конечно, и я обязательно добавлю… чтобы я могла трахнуть своего парня, пока остальные члены команды тоже будут на борту самолета. Уверена, он с радостью исполнит мое желание, ― говорит она. Улыбка на моем лице становится чертовски широкой. ― Чему ты улыбаешься?

― Ты только что назвала меня своим парнем. ― Моя улыбка становится шире.

― Ты странный. Я сказала ― мой парень. Это может быть кто угодно, не обязательно ты, ― говорит она.

― Это я. ― Я уверенно киваю. Она может говорить все, что ей заблагорассудится, но я знаю, в чьей постели она проводит каждую ночь.

― Твое самомнение зашкаливает.

― Это вполне заслуженно. Ты знакома со мной? ― Я поднимаю футболку над головой и отбрасываю ее в сторону, а затем расстегиваю брюки и позволяю им упасть на пол. ― Я имею в виду, что ты видела и чувствовала, что я могу сделать с этим, ― говорю я, сжимая свой член в кулаке, прежде чем провести ладонью вверх и вниз по его длине.

― Было нормально, ― говорит она.

― Просто нормально? Это звучит как вызов. Мне придется продолжать трахать тебя до тех пор, пока ты не признаешь, что я лучший из всех, кто у тебя был.

― Ты не знаешь, с кем еще я спала.

― А я и не хочу знать. ― Я морщусь. ― Насколько я понимаю, это все равно не имеет значения. Твоя киска теперь приобрела форму моего члена. Я запечатлел себя в тебе, Алия Монро. Эта киска моя. Только моя, ― говорю я ей, кладя ладонь поверх ее кружевных трусиков.

― Ммм, я уверена, что все еще владею правом собственности на свое тело, ― возражает она.

― Нет, это право было подписано, скреплено печатью и передано в первую ночь, когда ты отдалась мне, ― говорю я ей. ― Я как вампир из тех шоу, которые ты смотришь. Тебе нужно было пригласить меня только один раз. Я знаю, что ты считаешь себя милой и все такое, но не могла бы ты поторопиться с этим?

Я спускаю трусики с ее ног, широко раздвигаю бедра и смотрю на ее блестящие от желания губки. У меня пересыхает во рту.

― Черт, ты прекрасна. ― Я вздыхаю.

― Я или моя киска?

― Вы обе, но я разговаривал с ней. Дай мне минутку. У нас с ней есть кое-какие дела, ― говорю я, приседая и опускаясь лицом к ее холмику. ― Я чертовски одержим тобой. Ты словно наложила на меня чертово заклятие, которое я никак не могу снять. А твой вкус, блядь, лучший из всех, что я когда-либо ощущал, ― говорю я прямо в ее киску.

― Правда? Мне трудно в это поверить, ― говорит Алия.

Я поднимаю глаза.

― Я говорил не с тобой. Я говорил с ней. Перестань перебивать, принцесса.

Она смеется и ложится обратно на матрас.

― Ну, не позволяй мне отвлекать тебя от увлекательной беседы, ― ворчит она, саркастически взмахивая рукой.