Джоуи - Сэди Кинкейд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не то чтобы меня так уж сильно волновало, когда меня спасает Макс. Он ГОРЯЧИЙ. Горячий как мужчина, а не как мальчик, как Логан. Макс — влажная мечта всех девушек. Темный и опасный, с мускулами поверх мускулов и телом, покрытым татуировками. Мне нравится, как они выглядывают из-под его рубашки, открывая проблеск скрытых под ней секретов.
Не то чтобы между нами что-то могло произойти. Он видит во мне раздражающую младшую сестру своего лучшего друга и ничего больше. Но это не мешает мне пялиться на него при каждом удобном случае и заставлять его чувствовать себя настолько неуютно, насколько это вообще возможно.
«Тебе действительно нужно было это сделать сегодня вечером?» — спрашиваю я со вздохом и закатываю глаза.
«Что делать?» — холодно говорит он, как будто это не он только что разрушил мою чертову жизнь.
«Схватить Логана вот так? Вытащить меня с вечеринки, как непослушного подростка?»
Он смотрит на меня искоса, на долю секунды отрывая взгляд от дороги. «Ты непослушный подросток».
«Мне восемнадцать!» — резко говорю я.
«Ты выскользнула из этого чертового дома без какой-либо защиты…»
«На самом деле у меня в сумочке полно презервативов», — говорю я, небрежно пожимая плечами. Это ложь, но слишком весело видеть, как вздувается эта толстая вена на его шее, когда он зол.
Его костяшки пальцев белеют, когда он крепче сжимает руль. «Это не та защита, которую я имел в виду, Джоуи», — рычит он. «Какого хрена?»
«Я знаю». Я подавляю усмешку. «Но почему тебя так волнует, с какими парнями я могу переспать, Максимо?» — соблазнительно спрашиваю я, проводя кончиками пальцев по его руке.
«Потому что я, блядь, забочусь о тебе», — огрызается он. «И я не хочу видеть, как ты страдаешь. Ты продолжаешь ставить себя в эти тупые гребаные ситуации…»
«Я была на чертовой вечеринке, — кричу я. — Так делают восемнадцатилетние».
«С сумочкой, полной гребаных презервативов», — говорит он сквозь стиснутые зубы.
«Лучше это, чем нежелательная беременность, а?» — смеюсь я. «Представляешь, что сказали бы Данте и Лоренцо, если бы это произошло?»
«Представляешь, что бы сказал твой отец?» Его холодный тон — отрезвляющее напоминание о том, почему я никогда ни с кем не занималась сексом. И почему большинство парней даже не осмелились бы попробовать. По моей спине пробегает дрожь. «Представляешь, что бы мы сделали с беднягой, который тебя обрюхатит, Джоуи?» — добавляет он, его тон теперь немного мягче.
«Мы?» — шепчу я.
«Я бы отрезал ему член тупой ножовкой еще до того, как твои братья к нему приблизятся», — говорит он мне как ни в чем не бывало.
«Ну, тебе не о чем беспокоиться. У меня никогда не было секса. И вряд ли когда-нибудь будет, учитывая, что я, по сути, заключенная, и теперь я буду находиться в полной изоляции до начала колледжа».
У Макса кадык дергается, когда он глотает. «Ты никогда…?»
«Нет», — резко отвечаю я, снова уставившись в окно. «Здесь нет ни одного парня, который был бы настолько глуп, чтобы трахнуть Джоуи Моретти».
«Джоуи», — мое имя с тяжелым вздохом срывается с его губ.
«Просто отвези меня домой, Макс. Дай мне послушать лекцию, чтобы я могла лечь спать и забыть об этой ужасной ночи».
Он открывает рот, вероятно, собираясь придумать очередное бредовое оправдание тому, почему он и мои братья — властные придурки, которые относятся ко мне, как к человеку второго сорта, но он закрывает его, ничего не говоря, и остаток поездки проходит в неловком молчании.
* * *
Два дня спустя я снова сижу в машине с Максом. Только на этот раз он везет меня в аэропорт. Мои братья были в ярости, когда я вернулась домой той ночью, и, думаю, это мое наказание. У меня тяжело на сердце, и я борюсь со слезами, глядя в окно. Я рассеянно тереблю кулон Святого Христофора. Видимо, он покровитель путешественников. Он принадлежал моей маме, и мои братья подарили мне его для этой поездки.
Никогда не снимай его, Джоуи! Как будто какой-то старый суровый святой собирается защитить меня. Но я всегда буду носить его, потому что он принадлежал моей маме. И потому что часть меня верит, что во вселенной есть что-то большее, чем я.
«Они делают это, чтобы защитить тебя, Джоуи», — тихо говорит Макс.
Я его игнорирую. Он такой же мудак, как и все остальные. Они могут приукрашивать это как угодно, но отправка меня в какую-нибудь монастырскую школу в Италии никогда не будет для меня лучшим решением.
«Они просто хотят…»
«Замолчи!» — кричу я. «Просто остановись. Ты такой же плохой, как они».
Макс глубоко вздыхает, но, по крайней мере, он замолкает. Я продолжаю смотреть в окно. Мои братья даже не потрудились отвезти меня в аэропорт сами. Вместо этого они отдали меня на откуп Максу, чтобы он справился со мной. Разобраться со всеми этими женскими эмоциями было бы слишком для братьев Моретти, верно? Они думают, что они чертовски крутые, но они не могут вынести нескольких слез. Трусы.
Слеза течет по моей щеке, и я смахиваю ее, пока Макс не увидел. Сейчас легче сосредоточиться на своей ярости по отношению к братьям. Если я потеряю это из виду, все, что у меня останется, — это душераздирающее отчаяние от того, что меня отправили жить на другой конец света с людьми, которых я даже не знаю.
Когда Данте и Лоренцо вчера сказали мне, что я уезжаю в Италию на три года и что у меня вообще нет права голоса в этом вопросе, я подумала, что они шутят. Никаких обсуждений. Никаких расчетов на мои чувства. Решение было принято, и оно было окончательным. Думаю, шутка была не для меня.
Эти двое едва взглянули на меня, когда сообщили мне эти новости. Даже Аня не боролась за меня, что так на нее не похоже. Она
