Не названа цена - Мария Дмитриевна Берестова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Если бы все откаты были такими простыми!» — с тоской думала она.
Решимость любой ценой уцепиться за место в управлении крепла в ней с каждым днём.
Она была не из тех, кто сдавался перед обстоятельствами. И, хотя в этом случае карты у неё на руках были паршивые — никому не нужная сирота, которую натаскали на роль смертницы, и которой некуда было бежать с острова, — она не согласна была принять такую судьбу и смириться.
Глава третья
Илия, подсев к Леону за его стол, скоро и эмоционально пересказывала ему ход своих мыслей. Оживлённость очень шла к её розовым волосам, и особое внимание к себе привлекали её горящие азартом и радостью глаза.
Странно было не это — Илия всегда хорошела, когда рассказывала о том, что ей интересно, — странно было то, что обычно сдержанный Леон выглядел не менее оживлённо, и тоже вмешивался в её рассуждения скоро и взволнованно, и горячился, и активно жестикулировал!
Рийар впервые видел брата таким, поэтому в недоумении застыл посреди его кабинета, не спеша снимать с себя невидимость. Впрочем, ему ощутимо казалось, что парочка за столом была так увлечена своим обсуждением, что ему и не нужна была магия, чтобы оставаться незамеченным — они бы и так его в упор не увидели.
«Как любопытно», — склонил голову набок Рийар, с нехорошим хищным прищуром вглядываясь в брата.
У Леона крайне сложно было найти уязвимые места. Он был невозмутим, уверен в себе, спокоен и сдержан. На работе всего добивался своим трудом и пользовался уважением коллег, с друзьям был честен и отзывчив, с незнакомцами — приветлив и добр. Он был идеален до зубовного скрежета, словно ходячая иллюстрация к картинке «успешный мужчина», и бесил Рийара так, что и словами передать было невозможно.
Он вечно кружил вокруг Леона в поисках уязвимостей — и не мог в этом поиске преуспеть. К любым насмешкам брат относился равнодушно, любые уколы принимал со спокойствием, любые провокации игнорировал, его совершенно невозможно было вывести из себя и заставить показать своё истинное лицо — а Рийар был железно, непоколебимо уверен, что за этой маской идеального человека просто обязана прятаться мелкая лицемерная душонка! И Рийар желал, отчаянно желал вытащить эту душонку наружу и показать всем — чтобы все поняли, что никакой его брат не хороший человек, а обыкновенный гнилой лицемер, который просто водит всех за нос и потешается!
Теперь же Рийар почуял, наконец, запах близкой победы: вот оно!
Конечно, что ещё может стать слабым местом для совершенно неприступного мужчина, как ни женщина?
Как нелепо и глупо братец, наконец, попался, в эту старую как мир ловушку!
Женщина, причём — вот удача! — женщина, которая уже по уши влюблена в самого Рийара!
Хищная усмешка на его губах стала совсем уж злой.
Не снимая с себя невидимости, он вышел.
В голове его начали крутиться планы, как задеть Леона через Илию — и в первую очередь, конечно, нужно было её у него отобрать, отобрать совсем и навсегда! Чтобы те дни, которые они уже работали вместе, остались единственными, и чтобы братец ежедневно корчился от несбывшей мечты и начал, наконец, совершать ошибки!
Но, чтобы всё же отобрать у него Илию, — нужно было сперва отговорить её от работы в управлении. Это казалось задачей достаточно сложной, и Рийар быстро пришёл к выводу, что единственный путь здесь — предложить ей что-то получше. Что-то, что будет манить её сильнее.
А чего ей ещё хотелось с такой силой, как ни доказать, что она чего-то стоит сама по себе?
План вырисовался в голове Рийара в момент. Подготовившись к вечернему свиданию, он словно случайно встретил Илию на выходе из управления и предложил:
— Хочешь увидеть самый красивый вид на Линейру?
Илия, разумеется, хотела. Лицо её засветилось от удовольствия и радости, и Рийару даже показалась, что она сейчас запрыгает на месте и захлопает в ладоши.
Обаятельно улыбнувшись, он взял её под руку.
— Ну что ж, тогда пойдём!
По узким и запутанным улочкам он привёл её к линии старых укреплений города — когда-то в древние времена, когда на Понте ещё велись междоусобные войны, именно эта крепостная стена охраняла город. Сейчас она представляла собой скорее памятник истории и архитектуры, частично разрушенный временем и непогодой, однако пара дозорных башен содержались во вполне приличном состоянии — правда, доступ к ним был закрыть специальными артефактами.
Однако по допуску сотрудников управления пройти в них было вполне возможно, и Рийар частенько пользовался этим сам, если ему нужно было переждать последствия очередного отката в уединении. Теперь же не представлялось труда привести сюда и Илию.
Рийар нарочно выбрал башню, которая находилась на горном склоне. С её верхней площадки открывался прекрасный вид и на сам город, и на море за ним, и вечером, в лучах садящегося солнца, Линейра выглядела волшебной и мерцающей. Улицы города переплетались с извилистыми ручьями, текущими от горы к самому морю, и в этот вечерний час они загорались мягкими отблесками заката.
Илия застыла от восхищения, вглядываясь в родной город с этого необычного ракурса и замечая то, что никогда не видела, пока бродила по этим улицам изнутри. Она словно увидела Линейру впервые — и не могла теперь насмотреться.
Полюбовавшись отблесками заката на её восторженном лице, он привычно заколдовал свой голос — на то, чтобы он звучал особенно приятным для неё тембром, — и мягко отметил:
— Я хочу сделать тебе предложение.
Она вздрогнула и повернулась к нему; в её удивлённых глазах застыли вопрос, надежда и вера в чудо.
Он вкрадчивым движением взял её руку и, заглядывая ей в глаза, певуче произнёс:
— Илия, я хотел бы, чтобы ты вступила в мою боевую группу.
Она приоткрыла рот от удивления — явно ждала совсем другого предложения — но Рийар не стал теряться и поспешно продолжил свою речь, не давая сосредоточиться на обманутых ожиданиях.
— Ты удивительно талантлива, — проникновенно заявил он, — я не хочу, чтобы ты растрачивала свой талант на то, что тебя недостойно!
Она смущённо опустила ресницы, краснея от таких приятных слов.
— Ты ведь можешь гораздо больше, чем пустая и скучная следственная работа! — пылко развил свою мысль он, гипнотизируя её горящим взглядом. — Ты удивительная, как героиня
