Дракула. Последняя исповедь - Крис Хамфрис

«Наверное, весна на пороге. Я провел в заключении месяцев шесть, не меньше», — подумал Влад и огляделся.

Он стоял под сводами коридора, который вел во внутренний двор. Перед ним лежала главная площадь крепости. Высокие стены окаймляли ее, их очертания напоминали огромную каменную звезду. Рядом с ними ютились лачуги, крытые соломой. В одних обитатели Токата держали лошадей, в других располагались солдаты. В одной из хижин пылал огонь. Кузнец ритмично ударял молотом по наковальне. Невольники неподалеку поворачивали большое колесо, перемалывая ячмень.

Для Влада, который истосковался по самой обыденной жизни, все это представляло собой источник радости. Он ощутил внутренний подъем, но тут его взгляд остановился на группе людей, собравшихся в самом центре площади. Дракула сразу узнал учеников своего класса. Они жались друг к дружке, чтобы согреться.

Среди них стоял и Вади, который сразу заметил Влада и кивнул ему.

— А, хорошо! Сюда, маленький князек, сюда, — позвал он. — У нас сегодня приготовлено кое-что особенное.

Группа учеников расступилась, чтобы освободить ему место, и он увидел Махира, которого прежде закрывали спины юношей. Палач, как обычно, был наполовину обнажен, несмотря на мелкий холодный дождь. Он сидел на корточках. На коленях у него лежал длинный деревянный столб. Длина его вполне соответствовала росту довольно высокого человека и даже превосходила его, окружность была такой же, как и у мясистой ручищи, обнимавшей кол. Конец этого столба был уже достаточно хорошо обструган, но Махир все еще обрабатывал его рукавицей, покрытой металлом, выравнивал края, добиваясь, чтобы он стал гладким и полукруглым.

— Сегодня, князек, ты станешь свидетелем невероятного события, — изрек Вади. — Можно сказать, эксперимента. Махир никогда прежде не практиковал подобного способа пытки. Она вообще вряд ли часто применяется где-нибудь в нашей империи, благословенной Аллахом, хотя за Дунаем, среди диких племен, такое случается. Нам нельзя отставать от наших северных вассалов и не уметь делать чего-то из того, что могут они. Мы привыкли брать у них все лучшее.

Махир отбросил рукавицу, провел пальцами по концу столба и издал противный пищащий звук, который заменял ему речь, показывая тем самым, что все готово.

— Отлично, — заметил Вади. — Но прежде всего нам надо помнить, что мы не просто ремесленники. Мы историки и философы. То, что мы собираемся испытать сегодня, имеет древнее происхождение. Всемогущий Синаххериб[7] испробовал этот способ пытки на израильтянах. Они на себе узнали все его преимущества и воспользовались им позднее в собственных целях. В их священной книге Тора говорится о грешниках, привязанных к столбу.

Он хлопнул в ладоши от удовольствия, заодно подавая сигнал.

— Да, мои ученики, вы — наследники древних традиций. Внимание!

По его сигналу появились люди, которые, видимо, давно уже ожидали своей очереди. Первый вышел из хижины. Он нес с собой веревки. Другой шел со стороны конюшен и вел осла. Из-под арки появилась группа прислужников, которые все время смотрели куда-то назад.

Они приблизились, расступились, и Влад увидел молодого человека, ненамного старше себя по возрасту, с длинными светлыми волосами, без чалмы. Он не сопротивлялся, когда его подвели к ученикам. Было похоже, что бедняга и не осознавал толком, что происходит вокруг. Потом он вскинул голову и стал неотрывно смотреть на облака.

— Его зовут Самуил, — сказал Вади, начиная, как водится, представлять объект пытки. — Как и та техника, которую ему придется испытать на себе, он явился из-за Дуная, где был взят в плен нашим султаном, восхищением и гордостью всего мира, в одной из его удачных военных кампаний.

Влад подошел ближе. Ведь Валахия тоже находилась за Дунаем.

— Он, конечно, христианин, — продолжал Вади. — В этом нет ничего плохого. В нашей великой империи живет множество христиан. От них требуется всего лишь держать свои верования при себе и не распространять их. Но этот человек отказался хранить молчание и молиться своему пророку втайне. Он был подвергнут наказанию, его пороли, не давали есть.

Влад неотрывно смотрел на лицо молодого человека, обращенное к небу. Глаза несчастного были закрыты, губы едва заметно шевелились.

— Теперь его отдали нам, чтобы мы применили к нему наши умения. Именно Махир придумал, каким образом мы станем пытать его!

Прислужник подвел осла в центр импровизированного круга. Тот стоял, опустив голову, такой же рассеянный и равнодушный к окружающему, как и юноша, обреченный на казнь. Глядя на него, Влад вспомнил другого осла, с которым он так грубо обошелся на уличном рынке в Эдирне. Дракулу охватил озноб.

Махир потянулся к животному и вытащил из седельного вьюка два предмета — бритву и какую-то банку. Бритву он прикрепил к ремню, потом вынул пробку из банки и вылил зеленоватую жидкость на обработанный конец столба. Все, кто стоял рядом, ощутили приятный запах оливкового масла.

— Мы готовы?

Махир взвизгнул, подтверждая это. Он отложил столб, поднялся, подошел к юноше и сдернул с него тонкую накидку. Тот даже не попытался прикрыть наготу. Никак не среагировал он и тогда, когда Махир резко схватил его, приподнял и уложил на землю лицом вниз, поместив голову между задними копытами осла.

На спину ишака, туда, где обычно располагалось седло, водрузили раму. Махир собственноручно закрепил ее, связав веревки тройным узлом. Затем он обвязал оставшиеся концы вокруг столба и положил его между обнаженными, почти безжизненными ногами молодого человека, лежащего неподвижно и безучастно, вскинул голову, снова взвизгнул.

Вади одобрительно улыбнулся ему.

— Все правильно, Махир. Пора начинать.

Палач подозвал прислужников. Они держали конечности юноши, один уселся ему на спину. Потом Махир снял бритву с пояса…

В этот момент глаза молодого человека раскрылись. Он оглядел лица своих мучителей. Взгляд его остановился на Владе, и несчастный произнес только два слова.

Дракула шагнул вперед, поднял руку, а потом опустил ее.

Только он понял слова, произнесенные на валашском наречии:

— Вечное блаженство.

Потом все заглушил крик. Махир бритвой разрезал юноше задний проход, чтобы заостренный кол, смазанный маслом, лучше вошел внутрь. Он направлял дерево, подавая команды Вади, который стал медленно отводить осла. Животное не реагировало на пронзительные вопли, на судороги и дрожь, от которых натягивались веревки. Оно просто покорно брело вперед и тащило за собой столб, несмотря на сопротивление, которое становилось все слабее, хотя и с самого начала не было сильным.