ДВАДЦАТЬ ВЕЛИКИХ ОТКРЫТИЙ В ДЕТСКОЙ ПСИХОЛОГИИ - Волес Диксон

Система семантических правил определяет, каким образом вы должны комбинировать слова сообразно их значениям. Фактически слово «семантика» означает «смысл, значение». И снова, существуют законные с точки зрения смысла предложения, вроде этого: «Мужчина видел, как грабитель вырвался из банка, унося два мешка с деньгами». Но также существуют предложения, которые разрушают систему семантических правил, например: «Слепой видел, как грабитель вырвался из банка, унося два мешка с деньгами». Вы понимаете, что второе предложение семантически незаконно-, так как значение слова слепой исключает возможность способности видеть. Вы также мбжете порадоваться тому, как работает система семантических правил для создания юмора, причудливо используя слова с двойным значением. Вопрос: У чего есть восемь колес и крылья? Ответ: У мусорного грузовика. Поняли? Ха!* Система прагматических правил включает в себя указания по поводу того, как нам следует использовать язык, учитывая природу конкретной социальной ситуации. Конечно же, всем вам знакомы большинство правил из прагматической системы, хотя, возможно, вы этого и не осознаете. Посмотрите, насколько будет отличаться ваша речь в следующих двух социальных ситуациях. В ситуации 1 вы сидите вокруг костра с друзьями и разговариваете о том, как у вас идут дела в школе. В ситуации 2 вы сидите за обеденным столом с родителями вашей девушки/молодого человека, и ко всему прочему они пригласили на обед семейного священника/духовника/рабби. Находясь в компании близких друзей, вы используете неформальный язык и не особенно следите за словами. Вы можете не произносить слов должным образом и использовать сленг, понятный только вам и вашим друзьям. Но в обществе родителей девушки/молодого человека, то есть людей, на которых вы хотите произвести впечатление, вы должны говорить подобающе. Ваш язык будет более точным. И, вероятно, вы не будете использовать сленговые словечки, зная, что родители не поймут их значения. Если бы вы использовали сленг, то нарушили бы систему прагматических правил. Вы также нарушили бы систему прагматических правил, если бы подошли к священнику/духовнику/рабби и сказали бы: «А ну-ка, попробуй меня схватить!» Конечно, если бы, по случаю, этот священник/духовник/рабби не оказался вашим другом или братом, с которым вам привычно было бы общаться в форме дразнилок и нападок. В любом случае все то, что вы делаете и не делаете, отражает ваше знание прагматики.

И, наконец, у нас есть система правил, называемая синтаксисом. Как вы, возможно, могли догадаться по названию книги, это — система правил, больше всего привлекавшая внимание Хомского. Синтаксис определяет правила комбинации слов на основе грамматики языка. Согласно грамматике английского языка, например, в стандартном виде предложение должно содержать подлежащее, сказуемое и дополнение. Сначала идет подлежащее, затем — сказуемое; и дополнение, если оно есть, идет в конце. Если вы, к примеру, не выполнили задание вашего учителя, вы можете сказать: «Моя собака съела мою домашнюю работу» (My dog ate my homework). В этом случае собака будет подлежащим, съела — сказуемым и домашняя работа — дополнением. Если вместо этого вы скажете «Моя собака реферат съела!» (My dog essay ate!), носители английского языка поймут, что вы говорите неправильно. Они также могут подумать, что английский язык не родной для вас, так ужасно вы говорите, или же вы находитесь под влиянием какого-то вещества, так как вы не можете говорить правильно. Хотя синтаксическая схема подлежащее-сказуемое-дополнение является стандартной для английского языка, другой порядок также возможен, если вы хотите произвести особый эффект. Например, предложение, где необходимо сделать особое ударение, может иметь другую схему — дополнение-подлежащее-сказуемое «Домашнюю работу съела моя собака, а не печенье!» Но это будет нестандартное предложение, которое вы редко встретите в английском языке. В других языках существует другой стандартный порядок слов. В японском языке, например, вам действительно придется сказать предложение, подобное данному: «Моя собака реферат съела!» с глаголом в конце предложения. Комбинируя в разном порядке подлежащее, сказуемое и дополнение, мы получаем шесть возможных вариаций для шести тысяч языков мира: ПСД, ПДС, СПД, СДП, ДСП и ДПС. Но как оказывается, в 90% языков мира предпочтение отдается только трем из возможных шести вариантов: ПСД, ПДС и СПД. Заметьте, что во всех трех вариантах подлежащее предшествует дополнению, а это значит, что в 90% языков мира отдается предпочтение порядку: подлежащее ДО дополнения. В более редких случаях в некоторых языках допускается предшествование дополнения подлежащему в стандартном порядке. Как сообщает нам Дэвид Кристал (David Crystal), примеры порядков СДП, ДСП и ДПС обнаружили в малагасийском языке и языках хикскариана (Hixcaryana) и джа-мади (Jamadi). Кристал с юмором приводит в пример Йоду, знаменитого мастера джедаев (Yoda, the Jedi master), чья речь состояла из предложений с порядком дополнение-полежащее-ска-зуемое: «Больным я стал», «Силою я своею силен», «Твой отец он есть». Так почему же так сложно объяснить овладение языком? Дилеммой, встающей перед каждым, кто начинает изучать процесс появления речи у детей, является тот факт, что все дети легко схватывают язык, несмотря на его сложность. Как же так? К тому времени, когда на горизонте научной области появился Хомский — в 1950-х годах, о процессе овладения речью детьми говорили в основном бихевиористы, такие как Б. Ф. Скиннер. Вы можете вспомнить из материала других глав, что, согласно бихевиористской теории Скиннера, все виды поведения формируются с помощью подкрепления и наказания. И говорение так ^е не является исключением. Фонологический тренинг, например, п0 все** видимости, возникал уже в раннем младенчестве, когда родители начинали хвалить детей за то, что те издают звуки, характерные для их родного языка. А если ребенок начинал издавать нехарактерные для родного языка звуки, то следовало неудовольствие взрослых — наказание. Звук «уууууу» (oooooh) у английского ребенка может подкрепляться улыбкой или хлопаньем в ладоши у безумно любящих дитя родителей, но если тот же ребенок вдруг начнет издавать щелкающие звуки, родитель может выразить неодобрение, нахмурившись. Щелкающие звуки важны в некоторых африканских языках, но не используются в английском. С другой стороны, звук «уууу» используется в английском. На протяжении длительного отрезка времени с помощью подкрепления и наказания у детей формируются и оттачиваются звуки, составляющие фонологию, соответствующую языку. Другие системы правил, как морфология, семантика, прагматика и синтаксис, точно так же вырабатываются у ребенка. С помощью такого обусловливания дети в совершенстве овладевают языком.

Реакция Хомского на бихевиористскую теорию овладения языком была следующей: «Чепуха!» Для тридцатилетнего Хомского было делом принципа бросить вызов всему бихевиористскому движению, потому что оно стало основным для всей нации, и главным центром бихевиористов являлся престижный Гарвардский университет; но особенно потому, что это было нападение на психологию из его родной научной области — лингвистики. Междисциплинарная основа атаки Ноама Хомского на Б. Ф. Скиннера подобна атаке Альберта Эйнштейна на теорию эволюции Чарльза Дарвина. Бросая вызов Скиннеру, Хомский на самом деле бросал вызов силе интеллекта столь же мощной, что и его собственная. И в знаменитой, весьма задиристой статье 1959 года под названием «Обзор "Вербального поведения"» он провел такую атаку, и об откровенном и мощном отвержении Хомским бихевиоризма узнал весь мир. («Вербальное поведение» — это книга Скиннера, посвященная изучению языка.)

Сутью аргументов Хомского было то, что развитие речи просто происходит слишком быстро, чтобы вписаться в рамки бихевиористского объяснения. Растянутый на столь долгое время процесс ее появления и формирования, о котором говорят бихевиористы, лишь за десятилетия помог бы ребенку столь совершенно овладеть языком. Если бихевиористы были правы, тогда каждое грамматически верное выражение, воспроизведенное ребенком, должно подкрепляться на каком-то этапе его раз- вития. И за каждое грамматически неверное выражение должно следовать наказание. На это уйдет слишком много времени. Более того, дети всегда говорят нечто очень необычное, что до этого они никогда не слышали, и как тогда они могли этому научиться? Если говорить об английской морфологии, то здесь дети часто неправильно употребляют окончание прошедшего времени правильных глаголов для неправильных глаголов. Они говорят так: «We goed to the zoo yesterday» или «The doggy bited me». Конечно же, существуют такие предложения, которые им никто никогда не говорил. Что касается семантики, то моя дочь до сих пор говорит мне: «Поверни мне телевизор, действительно!» (Turn the TV to me really). Этой фразой она с двух лет просила нас повернуть телевизор к ней экраном. Но почему она добавляет слово действительно к своей просьбе — до сих пор для меня загадка. Она никогда не слышала, чтобы мы произносили его, и мы никогда не хвалили ее за это слово. Суть в том, что совершенно явно ребенок четко произносит предложения, прежде им не слышанные, и продолжает их произносить при отсутствии подкрепления.