Крыло. Последний Патрон (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans"

Поднятая пыль начала оседать. Одержимый, преодолевая спазмы, с трудом подавил желание откашляться. Во рту, горле и носу стояла пыль. Он осторожно сплюнул, избавляя от сухости рот. Попытался, во всяком случае, стало лишь чуть-чуть получше. Тишину он соблюдал, чтобы наверху не заметили, что он жив. Не хотелось получить вдогонку к первой гранате ещё несколько её товарок.

А когда пыль осела достаточно, он увидел Бронса. Страж не имел запаса живучести, не успел поставить защиту… в общем, шансов у него не было. Напротив, Минакуро лежал труп, изрядно посечённый осколками. На лице застыло выражение боли.

— Прощай, страж, — прошептал Като. — Ты вроде был неплохим мужиком. Хорошей новой жизни.

Магия, наконец, начала поддаваться, подчиняться. Мало-мальски сложные заклинания перестали вызывать приступы боли от забиваемых в череп гвоздей. Като начал спешно лечить себя, но был остановлен Астартой.

«Не трать время, милый. Сейчас мы покажем им одержимого во всей красе!» — она источала жажду крови и разрешения.

Като не слишком-то хотел её одёргивать, но чутко прислушивался к себе.

— У нас будет не так уж много времени…

Его состояние не располагало к затяжному бою. Насилие над собственным телом, влияние когтя, присутствие демона. На первый взгляд, Като был в порядке, дар наполнен силой, тело быстро регенерирует, усталость и боль отступает, но это только на первый взгляд. Стоило сосредоточиться, присмотреться, как становилось ясно — его тело на пределе. Что будет, когда Като эту незримую черту переступит, одержимый не знал и не хотел выяснять.

Пока Минакуро приходил в себя, вокруг продолжался бой. Солдаты лоялистов растянулись по склону и рассредоточенным огнём подавляли немногочисленных стрелков на стенах. Орудие на башне стреляло редко, да и солдаты противника больше не собирались плотным строем. Однако подойти ко рву и начать его преодолевать лоялисты пока не пытались.

Несколько рыцарей атакующей армии, подняв земляное укрытие, чтобы защититься от огня стрелков и пушки, готовились к форсированию последней серьёзной преграды. После разрушения ворот стены станут не более чем небольшой заминкой. Мешала только пушка, но сейчас, когда гарнизон настолько ослаблен, солдаты смогут к ней подойти и забросать гранатами. Так считали рыцари лоялистов, готовившиеся к атаке, последней, как им казалось.

И они были недалеки от истины. Командовал гарнизоном раненый Брайан, как последний оставшийся в живых офицер. Два стража защищали башню с орудием, ещё двое стояли в воротах, экономили силы на случай, если придётся останавливать прорыв. Солдат на стене оставалось чуть больше полусотни. Остальные, кто не был убит, ранен осколками взорванной сторожки и не был уведён Бронсом, уносили раненых вглубь форта, либо спешно строили баррикады. Но всё это было трепыханием раненой лани, нагоняемой гепардом. Оставшись почти без рыцарей, составом меньше роты, с разрушенными воротами и одной башней, они уже проиграли.

Прихрамывая, Брайан поднялся на стену и привалился к парапету рядом с десятником, перематывающим руку раненого солдата. Выглянул из-за зубьев, оценил собирающихся за рвом солдат. Рыцари лоялистов создали ещё несколько укрытий, защищавших от огня со стен. И пусть на склон перед фортом всё равно не помещалось больше трёх, край — четырёх сотен человек, гарнизону и этого хватит с запасом.

— Сдаётся мне, сир, — обратил на себя внимание десятник, — что у сира стража не получилось. Жаль, конечно, этот…

Десятник замялся. Эмоций и мыслей у мужика было много, и большую часть высказывать вслух не стоило. Даже предельно лояльные родные офицеры такое уже не спустят. Но в то же время мужик своими глазами видел, что возможности наказать его за дерзость у Брайна может уже и не быть.

— Я видел, как они оба добрались до рва, — прохрипел солдат.

Десятник как раз закончил затягивать повязку. Там, наверное, была царапина. Пуля, попади прямо в кость, скорее оторвала бы руку.

— Ага, — зло кивнул десятник. — А потом туда же упала граната. Так что я бы не надеялся. Нас теперь только чудо спасёт.

— Чудо не обещаю, привёл с собой чудовище, — отозвался с лестницы молодой Минакуро.

— Это было некрасиво, — укорил его поднимавшийся следом Харон.

Брайан присел на холодный камень. Даже просто стоять ему было тяжело.

— Мне бы отправить вас обратно под защиту скалы, но, учитывая, как всё складывается… — офицер улыбнулся. — Будем рады любой помощи.

Чарльз поостерёгся выглядывать из-за стены, присев на колено рядом с офицером и вопросительно посмотрел на Итиля.

— Что сможешь сделать?

Некромант отрицательно покачал головой.

— Не многое. Сразу говорю, что переломить ситуацию я не смогу. Мои практические навыки… — Итиль задумался, подбирая слова, — лежат совершенно в других областях. Боевой некромантией я никогда не занимался.

Офицер кивнул, по сути, пропустив слова Харона мимо ушей. Его заботили совершенно иные проблемы.

— От нас что-нибудь нужно? — сразу перешёл он к тому, что считал главным.

Итиль огляделся.

— Только безопасное место, чтобы я мог колдовать, ни на что не отвлекаясь. И чтобы оно было как можно ближе к врагам, конечно.

Десятник хмыкнул:

— Боюсь сир, безопасных мест на стене нет. Разве что на башне попробуете.

Брайан хотел возразить, усомниться в безопасности предложенного десятником места, но не успел. Среди солдат раздались ругательства, что-то явно происходило. Офицер заставил себя подняться, и, вместе с десятником, выглянуть наружу.

На той стороне рва стоял… видимо, одержимый, выпустивший демона. Пару секунд он, укрытый всё тем же щитом от стрельбы и магии, что-то колдовал. Внезапно раздался рёв, и от одарённого в сторону лоялистов пошла волна огня. Скорее даже целая стена. Пламя расходилось, захватывая всё больше и больше обильно политого кровью камня, пока не добралось до лоялистов. Рыцари пытались что-то колдовать, но…

Побежали. И одарённые, и солдаты, все бросились прочь. Като залил пламенем всё пространство перед собой, закрыл всю дорогу, отогнал солдат на три сотни метров. Не все успевали отступить оперативно, не все правильно распознали угрозу. Солдаты противника, прятавшиеся в укрытиях, не видели пламени, и оно поглотило их. Раздались крики сжигаемых заживо людей.

Като покачнулся. Резко развернулся и, перепрыгнув ров, прихрамывая, побежал в форт. С каждым шагов демонический облик исчезал, показывая уставшего и раненого человека. Последний раз бахнула пушка и затихла. Солдаты тоже прекратили огонь. Демоническое пламя отчаянно коптило небо, закрыв густым чёрным дымом всю дорогу. Они победили. Получили ещё одну отсрочку.

Никто не радовался, не кричал, даже не выдыхали облегчённо. Это не было концом боя, лишь ещё одной короткой передышкой.

Като прошёл через развалины ворот, подхваченный на руки стражами. Одержимый ещё хотел развернуться и магией закрыть проход, так и приглашающий неприятеля, но не сумел. Он отключился прямо на руках рыцарей. Брайан, видевший это со стены, крикнул:

— К лекарке его! Срочно!

А Харон, смотревший на бушующее пламя, тихо вздохнул.

— Все трупы спалил…

Глава 17

Одержимого принесли к раненым, следом хромал Брайан. Ульяна, увидев процессию, сначала вскинула руками:

— Кого вы ещё тащите?! Нет больше места! Некуда мне…

— Это наш одержимый, — прервал её офицер.

Лекарка тихо ругнулась, быстро перевязывая рану, которой занималась.

— Несите за мной, гуси криволапые.

В её комнате стоял стол. Сейчас он, понятно, был завален, лекарка выгребла на него свои запасы, пытаясь помочь всем раненым. Но, несмотря на прилагаемые усилия, она была неспособна спасти большую часть. Не имела ни навыков, ни достаточного количества лекарств. Всё чаще одарённая обрывала страдания раненого, чтобы не мучить человека растянутой на часы агонией.

Быстро убрав со стола то, что ещё могло пригодиться, оставшееся быстро смахнула на пол.