Создатель вселенных - Филип Фармер

Два создания напрягли ноги в ту же секунду, как поняли, что их обна— ружили. Оба сумели перекувырнуться и приземлиться на ноги. Тот что справа нанес удар ногой. Вольф покатился, а затем вскочил, но Кикаха промахнулся со своим ножом, а гворл — нет. Нож сорвался с его ладони через короткое расстояние в руку Кикахе.

Другой бросил нож в фунем Лаксфалька. Тот ударил идше в солнечное сцепление с силой, заставившей его согнуться и, пошатнувшись, отступить.

Спустя несколько секунд он выпрямился, открыв почему нож не смог войти в его тело. Сквозь порванную рубаху блеснула сталь легкой кольчуги.

К тому времени гворл исчез за окном. Другие не могли броситься к окну, так как оставшийся гворл дал им жестокий бой. Он снова сшиб Вольфа, но на этот раз кулаком.

Он словно вихрь налетел на Кикаху, молотя кулаками, и отогнал его назад.

Идше с ножом в руке прыгнул на него и пырнул его в брюхо, только для того, чтобы его схватили за запястье и вывернули его, пока он не закри— чал от боли и нож не выпал из его кулака.

Лежавший на полу Кикаха поднял ногу, а затем врезал пяткой гворлу по голени. Тот упал, хотя и не ударился об пол, потому что его схватил Вольф.

Они кружили сцепив друг друга в объятиях. Оба пытались сломать друг другу хребет, а также пытались дать подножку. Вольф сумел перебросить его через бедро. Они опрокинулись на стену, и большая часть повреждений пришлась на долю гворла, когда он ударился затылком о стену.

На долю секунды он был оглушен.

Это дало Вольфу достаточно времени, чтобы крепко прижать к себе вонючую волосатую бугристую тварь и изо всех сил нажать на хребет гворла. Слишком мускулистый и слишком толстокожий гворл устоял против хребтоломства.

К тому времени на него набросились с ножами двое остальных. Они несколько раз пырнули его и продолжали бы попытки найти смертельную точку в жесткой, упроченной хрящами шкуре, не вели им Вольф прекратить.

Шагнув назад, Вольф выпустил гворла, упавшего на пол, истекавшего кровью и со стеклянным взглядом. С минуту Вольф игнорировал его, высмат— ривая в окно бежавшего с рогом гворла. Отряд державших факелы всадников прогромыхал через подъемный мост и удалился. Свет показал только гладь черных вод рва. Не было никакого спускавшегося по стене гворла. Вольф снова повернулся к оставшемуся гворлу.

— Его зовут Дискибибал, а другого — Смил, — уведомил его Кикаха.

— Смил, должно быть утонул, — сказал Вольф. — Даже если бы он умел плавать, его могли сцапать водяные драконы; но он не умел.

Вольф подумал о роге, лежащем в иле на дне рва.

— Никто явно не видел, как упал Смил. Так что на некоторое время рог там в безопасности.

Гворл заговорил. Хотя он употреблял немецкий, он не мог точно овладеть звуками. Его слова скрежетали у него в глубине горла.

— Вы умрете, человеки. Господь победит. Арвур — Господь. Ему не может нанести поражения такая падаль, как вы. Но прежде чем умрете, вы будете страдать большую…

Он начал кашлять, харкая кровью, и продолжал харкать, пока не умер.

— Нам лучше избавиться от его тела, — предложил Вольф. — Нам может оказаться тяжело объяснить, что он здесь делал. И фон Элгерс может связать пропажу рога с их присутствием здесь.

Взгляд из окна показал ему, что поисковая партия ускакала далеко по ведущей к городу утоптанной дороге.

На данную минуту на мосту никого не было. Он поднял тяжелый труп и вытолкнул его из окна.

После того, как была перевязана рана Кикахи, Вольф и идше стерли все следы борьбы.

Только после того, как они закончили, фунем Лаксфальк заговорил. Лицо его было бледным и мрачным.

— Это был рог Господа. Я настаиваю, чтобы вы рассказали мне, как он попал сюда, и какова ваша роль в этом кажущемся кощунстве.

— Теперь самое время сказать всю правду, — заметил Кикаха. — Расскажи ты, Боб. На сей раз я не испытываю желания перехватывать разговор.

Вольф был озадачен состоянием Кикахи, так как его лицо тоже было бледным, и сквозь толстую перевязку сочилась кровь. Тем не менее, он как можно быстрее рассказал идше все, что мог.

Рыцарь слушал хорошо, хотя не мог удержаться от перебивающих вопросов и ругательств, когда Вольф говорил ему что-нибудь особенно изумительное.

— Клянусь Богом, — произнес он, когда Вольф кончил, — эта повесть о другом мире заставила бы меня назвать вас лжецом, если бы раввины уже не рассказывали мне, что мои предки и предки тевтонов пришли именно из такого места. И потом, есть Книга Второго Исхода, которая гласит то же самое и также утверждает, что Господь явился из другого мира. И все же я всегда считал эти сказки тем, что пригрезилось святым людям, которые чуточку безумны. Мне и присниться никогда не могло сказать об этом вслух так как я не хотел быть побитым камнями за ересь. К тому же, всегда есть сомнение, что они могут быть правдой. И Господь карает тех, кто отрицает это. В этом-то никаких сомнений нет. Теперь же вы ставите меня в такое положение, какому ни один человек не может позавидовать. Я знаю вас обоих как самых грозных рыцарей, каких мне когда-либо выпало счастье встретить. Вы такие люди, которые не станут лгать. В этом я готов пору— читься своей жизнью. Ваша повесть звучит столь же правдиво, что и доспехи великого драконоборца фун Зильбербергла. И все-таки, я не знаю.

Он покачал головой.

— Пытаться вступить в цитадель самого Господа, нанести удар по Господу! Это пугает меня. Первый раз в своей жизни я, лейб фунем Лаксфальк, признаю, что я боюсь!

— Вы дали нам клятву, — сказал Вольф. — Мы освобождаем вас от нее, но просим чтобы вы действовали так, как поклялись, то есть не говорили никому о нас или нашем поиске.

— Я не говорил, что брошу вас! — возмутился, рассердившись идше. — Я этого не сделаю, по крайней мере, пока. Существует нечто такое, что заставляет меня думать, что вы может быть говорите правду. Господь — всемогущ, и все же его священный рог побывал в ваших руках и у гворлов, а Господь ничего не сделал. Наверно…

Вольф ответил, что у него нет времени ждать, пока тот примет решение, рог должен быть возвращен сейчас, пока есть возможность, и Хрисенду надо освободить при первом же удобном случае. Он вывел их из этой комнаты в другую, в данный момент не занятую.

Там они взяли три меча взамен своих, которые гворлы, должно быть, выбросили из окна в ров. Через несколько минут они были за пределами замка и притворялись, что ищут гворлов.

К тому времени большинство вышедших на поиски тевтонов вернулись в замок. Трое подождали, пока отставшие ратники не решили, что никаких гворлов поблизости нет.

Когда последние из них прошли через подъемный мост, Вольф и его друзья погасили факелы. На конце моста в караульной осталось двое часовых. Эти, однако, находились в ста ярдах от них и не могли видеть в тени, где притаилась троица. Более того, они были слишком заняты обсуждением событий этой ночи и выглядыванием во тьму леса. Они не были первоначальными часовыми, ибо тех убили гворлы, когда совершили свой рывок к свободе через мост.

— Точка как раз под нашим окном, вот где должен находиться рог, — подумал вслух Вольф. — Только…

— Водяные драконы! — Кикаха понял его с полуслова. — Они уволокут тела Смила и Дискибибола в свои логова, где бы те ни были. Но поблизости могут крейсировать другие. Я бы нырнул, но эта моя рана сразу же привлечет их.

— Я говорил как раз о себе, проворчал Вольф.

Он принялся снимать одежду.

— Насколько глубок этот ров?

— Узнаешь, — лаконично ответил Кикаха.

Вольф увидел что-то блеснувшее красным в отраженном свете факелов с отдаленного моста. Он подумал, что это глаза зверя. В следующий миг он и другие были пойманы во что-то липкое и вяжущее. Материал этот, чем бы он ни был, закрыл ему глаза и ослепил его.

Он дрался жестоко, но молча. Хоть он и не знал, кем были напавшие на него, он не собирался поднимать обитателей замка. Каким бы ни был исход борьбы, их это дело не касалось, он знал это.

Чем больше он трепыхался, тем туже цеплялась к нему и связывала его паутина. В конечном итоге, ирясь и тяжело дыша, он оказался беспомощным. Только тогда раздался низкий и скрипучий голос.

Нож разрезал паутину, оставив открытым его лицо. В тусклом свете отдаленных факелов он увидел две другие фигуры, завернутые в материал, и дюжину кривобоких силуэтов. Вонь гнилых фруктов была мощной.

— Я — Гагрилл, здррих'аг. Аббкмунга. Вы Роберт Вольф и наш великий враг Кикаха, а третьего я не знаю.

— Барон фунем Лаксфальк, — процедил идше. — Освободи меня и ты скоро выяснишь, хорошо ли со мной знаться, вонючая свинья!

— Тихо! Мы знаем, что вы каким-то образом убили двух моих лучших убийц, Смила и Дискибибола, хотя они не могли быть столь свирепыми, если дали себя разбить таким, как вы. Оттуда, где мы спрятались в лесу, мы видели, как упал Дискибибал, и мы видели как выпрыгнул с рогом Смилл.