Обманщик - Исаак Башевис-Зингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никогда Герц не видел Минну в таком негодовании. Мужчина отрицательно мотал лохматой головой. Пиджак красноватого цвета, того оттенка, какой в Америке не носят, притом слишком тесный для его широких плеч. Брюки в клетку. Лицо не то рябое, не то просто в ямках и шрамах.
Герц вдруг услышал, как он воскликнул на идише:
– Дура, послушай меня хоть секунду!
Герц стоял, неотрывно глядя на них. Его словно физически ударили по лицу.
«Ладно, все кончено, кончено, слава Богу!» – сказал он себе, сам не зная, за что благодарит Бога. Сейчас его не просто мучила ревность, он был унижен перед самим собой, перед Богом, перед всем человечеством.
«Гитлер! – подумал Герц. – Что посеяли, то и пожинаем».
– Почему вы смотрите на них? – спросила Мирьям. – Кто они?
Герц вздрогнул:
– Не важно. Мне показалось, я их знаю. Идемте, найдем вам кресло.
– Мне не нужно кресло. Я погуляю тут, пока вы не закончите.
– Хорошо. Я быстро вернусь.
Герц направился к телефонным кабинкам, но уже издали заметил, что все они заняты. Ладно, по крайней мере, Минне звонить не надо. Он сел и стал ждать.
В ожидании он рассматривал людей в кабинках. Вот какая-то толстуха разговаривает и смеется. Ему показалось даже, что вдобавок она сосет карамельку или кусочек шоколада. А вот молодой человек – в одной руке держит трубку, а другой жестикулирует. Тычет себя пальцем в грудь, словно сердится на кого-то или оправдывается. Крупный мужчина – на взгляд Герца, сущий гангстер – бросил в прорезь сразу несколько монеток, должно быть, звонит по междугородной. Герц пристально смотрел на них, со смешанным чувством отвращения и жалости: «О чем они там болтают? Что получится из этой трепотни? Куда ни кинь, все кончится могилой».
Во рту горечь, горло пересохло.
«Да, брат, – сказал он себе, – увяз ты в болоте по самую шею».
4
Герц набрал номер, услышал в трубке голос Бесси Киммел.
– Бесси, это я, – сказал он, – Герц.
– Герц? Вам бы полагалось быть дома, – сказала Бесси полуутвердительно, полувопросительно. По телефону ее голос звучал еще более хрипло и резко, чем при непосредственном общении.
– Мне нужно было кое-что сделать, – сказал Герц. – Я звонил, но вас не было дома.
– Неприятность случилась. Я удалила пациентке зуб, а у нее открылось кровотечение. Я тоже пыталась дозвониться до вас, но никто не отвечал.
– Как пациентка?
– Все в порядке.
– В общем, сеанс придется отменить, – сказал Герц, толком не зная, что скажет дальше. – В последнее время я все равно получал маловато информации.
– Какой же информации вы желаете? – спросила Бесси таким тоном, будто слова Герца ужасно ее оскорбили. – Репортеров здесь нет. Вы совершенно неправильно все себе представляете. Вот в чем ваша беда. Шагнув на ту сторону, люди уже не связаны с этим миром и его делами. Ведут там совсем иную жизнь. Их интересы бесконечно выше интересов нашего мира. Нельзя ожидать, что они станут снабжать вас свежими новостями, какие можно услышать по радио…
– Я имею в виду информацию об их существовании.
– В этом плане тоже нельзя требовать слишком много. Новоприбывший чувствует себя там не менее чужим и растерянным, чем всякий новичок здесь. Некоторые даже не понимают, что с ними произошло. Однажды у меня был контакт с девушкой, которая думала, что она по-прежнему на земле, больная или в коме. Душам нужно время, чтобы осознать, где они находятся и где их место. После такой катастрофы, как происходящая сейчас в Европе, те, что находятся в низших сферах, буквально витают меж небом и землей – растерянные, как никогда. Опытные духи, уже, так сказать, нашедшие свое место, должны обучить новоприбывших, как им себя вести, но далеко не все они равно наторели в обучении. Я говорю не о вашей бывшей жене! – воскликнула Бесси. – Она по-прежнему с нами, однако фантом все-таки не то же самое, что человек из плоти и крови! Астральное тело, дорогой мой доктор Минскер, имеет свои особенности. Оно одновременно и здесь, и там. Очень вас прошу, в другой раз, когда не будете уверены, что окажетесь дома в урочное время, не откажите в любезности предупредить меня за день или два, – сказала Бесси, опять другим тоном. – Когда я готовлю сеанс, я накануне весь день нахожусь в тревожном напряжении. Собственно говоря, сеанс есть вершина целого ряда духовных процессов, и очень плохо, если все это кончается ничем. Вы разочаровали не только меня, но и тех, кто желает материализоваться.
«Знай старая ведьма, что́ сегодня случилось, она бы повесилась», – подумал Минскер. А вслух спросил:
– Броня дома?
– Не знаю. По-моему, да. Я проходила мимо вашей комнаты, и там горел свет.
– Вы не могли бы позвать ее к телефону?
– Да, сейчас.
Бесси пошла за Броней. Герц сел на стульчик и через плечо глянул в стеклянную дверь. «Все оборачивается огромным фарсом, безумной путаницей», – подумал он. Немного погодя в трубке послышался голос Брони. Она произнесла один-единственный слог: «Да», – но сумела вложить в него и вздох, и укор.
– Броня, дорогая, – сказал он, – тут возникло одно дело, и я буду поздно.
– Какое дело?
– О, мне предложили место в университете.
– Где? Здесь, в Нью-Йорке?
– Нет, на Западе.
– Минна звонила, – помолчав, выпалила Броня. – Просила тебя перезвонить. Что-то очень-очень важное…
Герц расслышал в голосе Брони завуалированный сарказм и рассердился:
– Когда она звонила?
– Полчаса назад. Только я вошла, как зазвонил телефон. Это очень-очень важно, – повторила Броня, и в ее словах ему опять почудилась ирония.
– Ты сегодня тоже припозднилась, – сказал Герц. – Я купил фарш и овощи, но тебя дома не было.
– Ох, я потеряла работу.
– Почему?
– Меня просто уволили.
– Они хотя бы заплатили?
– Да, заплатили.
– Ну что ж, такая работа всегда найдется, – сказал Герц.
– Не так это просто. Я купила газету и просмотрела объявления. Когда ты вернешься?
– Не раньше одиннадцати.
– Миссис Киммел несколько раз заглядывала. Ду́хи ждут тебя.
– Пусть ждут. Пока!
И Герц повесил трубку. «Какого черта эта ведьма мне названивает?» – подумал он, имея в виду Минну. Сунул руку в карман, достал еще монетку.
Герц прекрасно знал, что шансы застать Морриса дома сейчас крайне малы, но все равно попробовал. Выслушав не то семь, не то восемь
