Семь мелодий уходящей эпохи - Игорь Анатольевич Чечётин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А – это долгое и пронзительное «а-а-а» среди казенного кафеля в родильном доме. Б – это Бог, который меня встретит независимо от моих представлений о нем и о том, на каких шурупах и растяжках держится вселенная, а может, и не держится вовсе, а несется всегда, в никуда, из ничего, теперь и вовсе без моего присутствия.
Три женщины сидели у воды. Можно сказать, что сидели они в почти море на стыке воды и суши спиной к берегу – моя жена с дочерью и между ними внучка.
Я же сижу на берегу и смотрю на них неотрывно. Возможно, от настойчивого солнца, что наметило свой ход к горизонту, а, может быть, и вовсе от мимолетного ощущения правильного хода сиюминутной жизни я начинаю усложняться слезами.
Как быстро движется солнце, не сегодня – вообще. Как быстро выросла моя дочь, превратившись во взрослую даму. Какая красивая, молодая и шумная у моей внучки бабушка. А вот кто этот маленький человек с двумя лейками – я вообще не могу понять, чувствуя уже давно, что люблю его совсем не так, как любил дочь. Мне давно делается неуютно, когда увлекшись игрой с внучкой, я встречаюсь глазами с дочерью. В них в такие минуты нет ничего кроме глубокого материнского счастья, но я готов предположить наличие у дочери внутренней обиды, ибо дед из меня получился интересней, чем отец.
Я был плохим отцом, прежде всего оттого, что был излишне молод. Одеть, обуть, накормить, купить много хороших игрушек, устроить в правильный детский сад, в человеческую школу – это я делал великолепно. Жена ставила задачу, и я бросался ее выполнять, выполнять на отлично, как и подобает правильному главе семейства.
Была общая ответственность, расписанные обязанности, были функции, обозначенные четко и определенно. Я им старательно следовал, по-военному определяя время для выполнения поставленных задач. Наверное, это правильное слово – задача. Я определял для себя жизнь вместе с собственным ребенком как задачу по его последовательному взрослению. Я любил завершение каждого процесса с хорошим результатом: это когда ребенок спит здоровым сном в проветренной комнате, а я приступаю к выполнению задач собственных, которые меня занимали много больше.
Как иначе? Сменялись формации, странные очереди за хлебом в декабре 1991 и необычный квартирный телефон без провода с большой антенной, газовый пистолет в кармане куртки и стопка листов на кухонном столе, которые к утру я превращал в очередную главу своего программного романа, лекции в институте и «касса» (картонная коробка с 10-ю ячейками) с электронными часами, которые я должен к утру отремонтировать за тем же кухонным столом. Много чего еще было потом на исходе века двадцатого…
Все это совсем рядом, но уже не дотянуться…
Дедом быть и ново, и волнительно, потому что ощущение каким быть нужно – присутствует, есть обретенная мудрость общего свойства, а навыка нет. При этом меньше всего я склонен сейчас думать, что человек обретает внуков для удовольствия и тихой радости.
– Можно я прикрикну на нее? – спросил я дочь в один из дней нашего совместного отдыха. Мы оба были без сил, потому что внучка в этот день очень капризничала и по всем российским мерками уже выпила из нас всю кровь, необходимую для жизни на оставшийся день.
– Нет, папа, на мою дочь нельзя повышать голос, она свободный человек и живет в свободной стране.
– Согласен! – сказал я и не слукавил, потому что был на самом деле согласен, допустив мимолетную слабость. Наверное, и для дочери в этот момент было очень важно мое убедительное согласие для ее маленькой победы на пути фиксации собственного мнения.
Замечательно! Дочь-то ходит в Афинах к психологу, а мне все это за что?
Специально кричать на маленького любимого человека я не собирался, но скоро вызрел убедительный повод, и мне пришлось повысить голос на ребенка. Реакция внучки меня поразила. Она не испугалась, но очень удивилась.
– Деда шутит! – принялась она то ли объяснять прибежавшей на громкий звук с балкона бабушке, то ли искать подтверждения.
– Я не шучу! – я не хотел, чтобы она момент мужского воспитания воспринимала как клоунский гэг.
– Деда шутит! – сказала внучка уже утвердительно и, окончательно успокоившись, продолжила жить своей маленькой жизнью.
Я же, обратившись к бытийным маркерам, расставленным вдоль главной дороги, наконец определил для себя, что обретение статуса деда – это не очередная верстовая палка. Это последний серьезный привал, где человеку разумному есть нужда обратить себя мыслью к жизни прошедшей, к ее ошибкам и пробелам, пусть не подводя итог, но предполагая путь дальнейший, поправить себя перед дорогой, распрямив плечи и укрепив дух.
Как быстро движется солнце, не вообще – сегодня.
У зубного
Пришел к Зубному протезисту на прощание перед отъездом на отдых, ибо он настоял на контрольном визите. «Зубной» в тексте с большой буквы не случайно. Это зубной художник высочайшей степени мастерства и ответственности. Это просто счастье, что я не обратился в коммерческий зубсалон по интернету. Это районная госклиника и врач подрабатывает себе в карман. Я получил его по хорошей рекомендации и благодарен и ему и всем причастным. Впрочем, речь не об этом.
– Как у нас дела? Есть дискомфорт? Жмет, давит, кровоточит? – доктор учтив и заботлив.
– Все замечательно у меня, нет проблем, комфортно, жую еду с обретенным наслаждением.
Я говорю чистую правду, и доктор рад за меня, а еще больше рад, что сделал свою работу на отлично.
– Вот, и десенки у вас подобрались все без зазоров. Я вижу, что все нормально.
Доктор не видит изъянов в своем труде.
– Кстати, как вы всегда говорите литературно, изысканно, временами даже заковыристо.
Он хочет продолжить со мной общение приятное во всех отношениях, но я достаю из кармана штанин ложку дегтя, приготовленную со вчерашнего вечера.
– Одна проблема у меня есть, вчера вечером выявилась. Я букву «с» не могу произнести правильно в начале слова.
– Как так? – мой док взял в руки зеркальце и включил космическую лампу в мой мозг.
– Цука, цволочь, цкатина. Вот, примерно так.
– Сука, сволочь, скотина. Нормально все у вас получается. А вы что, часто эти слова используете?
– Каждый вечер после девяти, когда телевизор включаю.
– А еще какие-нибудь слова на «с» скажите, посмотрим?
– Цифилис, цтафилокок, цеборея.
– Ух, как радикально. Замечательно, обязательно жене расскажу вечером, у нее тоже чувство юмора очень развито.
Мы совсем недолго поговорили о том, что нам и обоим понятно: звук «с» вернется совсем скоро, но мне нужно через два дня еще раз к нему заехать, дабы он совсем был спокоен за меня и
