Анжелика против террора - Владимир Гурвич

– Часто они кажутся непреодолимыми, – глубоко вздохнула Мариам.

– Поверьте, это обман зрения. Русские говорят: у страха глаза велики. Я много раз убеждалась в правдивости этих слов.

– Значит, все будет хорошо? – с надеждой проговорила Мариам.

Анжелика отрицательно покачала головой.

– Я не могу вас обманывать, я этого не знаю. Знаю лишь то, что это зависит от нас. Но не только. У нас сильные враги. Поэтому следует запастись как можно большим мужеством, чтобы его хватило для борьбы с ними.

– Я постараюсь. Если можете вы, то почему не могу и я.

– Мариам, я хочу, чтобы ваше мужество укрепляла мысль о том, что жизнь интересна тогда, когда она многообразна, когда есть возможность реализовать себя. К сожалению, против этого убеждения действуют могущественные силы, они сами лишены творческого начала и хотят, чтобы те, кто им наделен, играли бы по их правилам. Но этому не бывать.

– Не бывать! – как девиз, повторила Мариам.

– Теперь мне пора идти. – Анжелика встала и поцеловала девушку.

– Если мы бы могли жить вместе! – воскликнула Мариам.

– Кто знает, может быть и такое однажды случиться, – сказала Анжелика, дабы вселить в девушку большую уверенность.

В тот момент она и не представляла, насколько пророческими окажутся ее слова, потому что не могла себе представить те обстоятельства, при которых сбудется ее предсказание, в которое сама не верила.

Глава 19

Клод завершил портрет Анжелики очень быстро, для этого потребовалось всего три сеанса. Он был явно захвачен работой. Однако до момента ее окончания, он не разрешал ей смотреть на нее. Но, едва сделав последний мазок, позвал Анжелику взглянуть на плоды своего труда.

Анжелика застыла в восхищение оттого, что предстало перед ее взором. Портрет явно удался. И дело заключалось не в том, что ему удалось передать всю телесную красоту модели, она почувствовала, что в этом живописном ее двойнике художник сумел выразить ее мятежный дух, ту внутреннюю сущность, которая зачастую была скрыта от нее самой.

– Я покупаю этот портрет, – не раздумывая, произнесла Анжелика.

Дювуаль хмуро посмотрел на нее и решительно покачал головой.

– Этот портрет не продается, даже вам. Я писал его не на заказ, мы с вами не обсуждали никаких условий. Это картина принадлежит только мне.

Только сейчас до Анжелике дошло, какую непростительную для такой опытной деловой женщины совершила она оплошность, не обговорила с ним условия, на которых создается это произведение. И художник воспользовался этим обстоятельством и присвоил его себе. А ведь оно является их совместным творением.

– Я дорого заплачу, – попыталась она его уломать.

– Портрет не продается, – еще с большим упрямством проговорил Дювуаль. – Я вложил в него то, что невозможно оценить в деньгах. Даже в самых больших. Вы понимаете?

Анжелика понимала, но она хотела завладеть портретом. Она уже почувствовала, что на полотне осталась какую-то важная ее часть. Если бы муж видел это творение, она не сомневается, что он бы сделал все возможное и невозможное, чтобы его приобрести. Однажды, когда она были на какой-то выставке, он сказал ей, что тот художник, который сумеет написать твой настоящий портрет, обессмертит свое имя. И, кажется, стоящему сейчас рядом с ней человеку с кистью в руках это удалось. И Клод знает это, а потому спорить, упрашивать, умолять его бесполезно.

– Хорошо, пусть будет так. Но что вы собираетесь с ним делать?

– Скоро узнаете, – загадочно ответил художник и долгим взглядом посмотрел на портрет. Затем перевел его на оригинал. – Только подольше сохраните все это в себе, – сказал он.

Уже через два дня Анжелика поняла, что Дювуаль заранее все продумал. Картина был вывешена в одной известной галерее, и произвела настоящий фурор. Это Анжелика поняла по тому, что в течение одного дня ей позвонили из несколько газет, журналов, с одного канала телевидения. У всех просьбы были сугубо однотипные, дать интервью, произвести фотосъемку, как выразился один из журналистов, русской Венеры.

Анжелика решила никому не отказывать, о такой бесплатной рекламе можно было только мечтать. Правда, ей вовсе не хотелось становиться героиней светской хроники или красочных эротичных репортажей. Ей нужен был совсем другой имидж. Но на данный момент выбора не было, так что приходилось смириться.

Анжелика быстро убедилась, что приняла правильное решение, ее известность резко увеличилась в деловом мире. Звонков и визитов было столько, что стало не хватать времени на них. К сожалению, большинство лишь использовали предлог обсуждения путей возможного сотрудничества для того, чтобы посмотреть на это русское диво. Анжелика понимала, что это неизбежная расплата за популярность и стоически терпела эту настойчивость, подчас переходящую в навязчивость, а то и в откровенную наглость. Но было и несколько полезных встреч, которые обещали перспективные предложения. И это радовало ее, так как доказывало, что она все же поступило верно, в чем она иногда начинало сомневаться.

Среди посетивших Анжелику был и Анри. После ее пребывания в замке, они еще не виделись, лишь обменивались не частными звонками. К большой ее досаде все никак не удавалось организовать встречу молодых людей. Мариам грустно сообщила ей, что условия ее содержания стали более жесткими, и пока она ничего не в состоянии придумать.

– Я видел вас портрет, – сказал Анри. – Все только и говорят о нем.

– Вы преувеличиваете, Анри, – возразила Анжелика.

– Немного, – согласился он, – но о портрете, в самом деле, много говорят. Это действительно что-то необычайное. И всех сильно удивляет, что он не продается.

– Красота не должна быть продажна, – усмехнулась Анжелика. – Иначе она перестает быть красотой. Как ваша мама?

– Она сильно переживает. Один из кредиторов подал на наш в суд, он требует в качестве уплаты выставить замок на продажу, раз мы не можем погасить кредит.

– Это реально? – встревожено спросила Анжелика. Ей не хотелось, чтобы замок продавался.

– Вполне. Такое однажды уже почти случилось, но в последний момент удалось достать деньги. Но на этот раз такое чудо вряд ли повторится.

– Значит, надо торопиться с нашим проектом.

– Вы уверены, что это то самое лекарство, которое спасет, а не окончательно доконает больного?

– Нет, конечно, но шанс есть. Я вам обещаю, что ускорю этот процесс. Мы и так потеряли уйму времени. А в данном случае время – это не только деньги, но и гораздо больше. Не отчаивайтесь, все образуется.

Разговор с Анри заставил ее более плотно задуматься над тем, как ускорить развитие ситуации. И ничего другого ей не оставалось, как снова встретиться с Хасаном. Может быть, в совместном мозговом штурме им удастся найти решение.