Конец ордена - Борис Сухачевский

— Поверьте, это не я…

Из-за беспомощности в голосе слова прозвучали, пожалуй, убедительно, по крайней мере, тройной агент, кажется, поверил ему.

— Ну, допустим, и не вы, — сказал он. — Все равно из-за ваших каких-то игр! И я в них участвовать не желаю! Вы не вправе от меня требовать! — снова в голосе его задребезжали истерические нотки. — Всё! Завтра же улетаю из Москвы! У меня срочная командировка в Амстердам! И не звоните мне больше никогда, слышите?!..

— Слышу, слышу, — сказал Серебряков. — Да улетайте вы куда душе угодно, только, ради Бога, не визжите мне в ухо, как баба.

Тем не менее тот взвизгнул напоследок:

— А если вы… если вы вдруг собираетесь меня шантажировать…

Виктор Арнольдович, не став дослушивать, положил трубку. Трусливый, истеричный тройной агент явно был для него потерян, но это было не главной его потерей за минувший злосчастный день.

Теперь от всей его армии оставался один только Афанасий. Серебряков всегда испытывал симпатию к этому забавному чудищу. Надо было хотя бы его спасти, покуда не добрался Колобуил, с такой стремительностью нынче наносивший смертельные удары. Виктор Арнольдович торопливо набрал номер психиатрической лечебницы и, представившись, спросил у дежурной, на месте ли больной из двадцать девятой палаты Афанасий Хведорук.

В лечебнице его знали как друга главврача, того самого профессора, что пристроил когда-то сюда Афанасия, поэтому дежурная весьма любезно пообещала, что посмотрит сейчас. Несколько минут она отсутствовала, потом сказала в трубку довольно обеспокоенно:

— В палате нет. И галоши его и ушанка пропали. Наверно, ушел куда-то… Хотя я тут, на проходе, все время сидела… Но вы же знаете, как он умеет просочиться… А может, где-то по клинике расхаживает? Вы еще подождите, я сейчас по туалетам поищу.

Мало надеясь на результат, Виктор Арнольдович все-таки взмолился:

— Поищите, девушка, поищите, пожалуйста!..

Вдруг густо пахнуло псиной из-за спины.

— Та щё мене шукать? — услышал он угрюмый голос. — Тута я, вот он, целый.

Он обернулся и увидел позади себя Афанасия все в тех же галошах на босу ногу, халате и треухе.

— Впрочем, благодарю вас, не надо, не ищите, — сказал он девушке и положил трубку. Затем обратился к Афанасию: – Давно ты тут?

— Та я уместе с вами у дверь прошел, товарищ Вихтер Арнольдьевич, — все так же угрюмо пробасил Афанасий. — Эхстрасенсорную наводку вам сделал – вы и не углядели, як я проскользнув.

— И где ж ты отсиживался? — несколько успокоенный, спросил Серебряков.

Голос у того стал смущенный:

— Обычно: у нужнике.

— А пришел зачем? Какие-нибудь новости?

Афанасий взглянул ошалело:

— Якие ще вам новости, Вихтер Арнольдьевич? Вже три у нас покойника – нешто мало?.. Ох, страху натерпевся!.. — Он стащил с головы ушанку и стал ею отирать выступивший на бугристом лбу пот.

На миг забыв, с кем он имеет дело, Серебряков удивился:

— Про покойников-то откуда знаешь?

— Як нэ знать… — снова смутился Афанасий. — Я ж – нэ судите, Вихтер Арнольдьевич – я ж к вам ще тогды эхстрасэнсорно подклучився. Щё вы бачили, то и я бачив, щё слухали, то и слухав… Пчелку жалко. Яка гарна дывчина была!.. Подумав: нэ як тэт бисов Кулубуил за менэ примется?.. Нэ, думаю, у Вихтера Арнольдьевича спокойнйй буде, он же мнэ – як тата ридный…

Лучше бы он к Колобуилу "подклучився" или к Наташе, подумал Серебряков. Афанасий, отлично читавший его мысли, тут же ответил:

— Та пытався я, пытався, Вихтер Арнольдьевич! Нэ чую! Обоъх нэ чую! Чуть мэлькнут оба – и усё!.. Може, хто екран эхстрасэнсорный поставив… У вас, товарищ Хрызоил… тьфу ты, товарищ Вихтер Арнольдьевич… у вас порвэйну хоть трохи нэма? Жуть мою загасить…

В этом состоянии пользы от него все равно было чуть. Серебряков достал из бара большую бутылку французского коньяка и хрустальный фужер:

— На, гаси свою жуть.

— Говорю ж – як тата… — присаживаясь на диван, благодарственно произнес Афанасий.

Фужер он, правда, от себя отодвинул за ненадобностью, с коньяком же расправился вмиг – из горлышка с бульканьем вкачал себе в нутро все три четверти литра. После этого глаза его пожухли, он обмяк на диване и уже через минуту, сидя, оглушительно захрапел.

Виктор Арнольдович закинул на диван его ноги, подсунул подушку ему под голову. Афанасий был бесполезен – теперь при всяком пробуждении будет озабочен лишь тем, чтобы "гасить свою жуть", уж тут его не остановишь. Чйм гасить – ему все равно: портвейном ли "Бело-розовым", лучшим французским коньяком, жидкостью для бриться или клеем БФ. Когда со страху уходит в запой – такое уж бывало – то справиться с этим нельзя. В клинике когда-то два гипнотизера пытались его из запоя вывести – куда там! Уже через неделю сами до белой горячки допились.

Стенные часы пробили двенадцать. Страшные сутки закончились. И как раз к их окончанию он, Серебряков, полностью потерял всю свою армию, Колобуил одержал над ней решительную победу. Трое убиты один за другим, четвертый в панике дезертировал, пятый до состояния полной бесполезности деморализован и рассчитывать на него как на боевую единицу уже никак нельзя.

Что делать? Признать свое поражение и, как мышь, спрятаться в какой-нибудь потаенной щели? Но это означает – оставить Наташу у Колобуила в заложницах. На что тот способен – уже известно.

К тому же на столе лежит его смертный приговор, черная метка на бумаге в косую линеечку – послание от двух беспощадных любителей квашеной капустки; от этих-то где спрячешься? Прячься, не прячься – рано или поздно найдут. Их глаза и уши везде, где только есть нищие и помойки, и спрятаться от них можно лишь там, где ни того, ни другого не существует – стало быть, разве что, может, на Марсе или на Луне, да и то иди-ка знай.

Во всяком случае, здесь, на Земле, их подданных – тьмы и тьмы. А кто против них?..

Виктор Арнольдович задумался, кто ж он теперь. Богач, лишившийся драгоценностей. Незадачливый магистр без Ордена. Столь же незадачливый генерал, в один день целиком потерявший всю свою армию.

Мазурик Федька-Федуло когдатошный – и тот, пожалуй, большего стоил…

СОВ. СЕКРЕТНО

(Продолжение)

ген.-полковнику ***

(Секретно)

…и потому считаю своим долгом высказать Вам свои подозрения.

Как Вы знаете, с тех пор, как я занял должность ушедшего из жизни ген.-майора Коловратова, вверенный мне 5-й подотдел понес новые потери: стало известно о гибели полковника Недопашного (еще накануне загрызен любимым волкодавом, о чем стало известно лишь на следующий день) и внезапно, во время утренней пробежки полностью потерял зрение ген.-майор Симонашвили (причина до сих пор остается непонятной для медиков). Если прибавить к этому смерть моего предшественника, генерала Коловратова (по медицинскому заключению, наступившую от сердечной недостаточности), а также учесть то, что все три печальных события произошли с интервалом всего в один день, то мне трудно объяснить это лишь стечением случайных обстоятельств.

Должен поделиться с Вами информацией.

1) Как свидетельствуют соседи Коловратова, генерала за день до его кончины посетила с букетом цветов невеста его сына Наталья Морозова, учительница школы. Однако вскоре после этого посещения она загадочно исчезла. И – что меня особенно настораживает – исчезло также из РОНО ее личное дело с фотографией.

Я, однако, вышеназванную Н. Морозову однажды видел и на всякий случай составил ее фоторобот. Возможно, она что-либо знает и потому скрывается или же (что, полагаю, в этом случае правдоподобнее) похищена или убита.

Во всяком случае, я приказал начать ее розыск.

2) Установлено, что от дома генерала она уехала на бежевой "Волге" с каким-то мужчиной 40–45 лет. Номер машины никто не запомнил.

Мною предпринимаются поиски владельца подобной автомашины среди лиц, так или иначе соприкасавшихся с другими погибшими. Пока было установлено, что такой "Волгой" обладает сотрудник Министерства внешней торговли гражданин Серебряков В. А., однажды обедавший в ресторане "Пекин" с полковником Недопашным примерно за неделю до трагической гибели последнего.

Учитывая довольно высокое служебное положение гражданина Серебрякова, прошу Вашего согласия на скрытое наблюдение за ним.

3) За два дня до смерти генерал-майор Коловратов в неформальной беседе высказал мне свою озабоченность в связи с тем, что вступил в контакт с неким секретным агентом, работающим под агентурным псевдонимом Невидимка. Как раз случаями странных смертей, еще ранее унесших четверых сотрудников нашего подотдела, этот Невидимка и должен был заняться.

Однако что-то в нем тревожило покойного генерала – настолько, что он даже всерьез высказывал опасения за собственную жизнь.