Комплекс Мадонны - Норман Богнер

— Не пропадай, Барб. Обещай мне.

— Обещаю.

После того как они ушли, Барбара осталась у двери, словно ища в памяти волшебное слово, которое закроет дверь.

— Лед здесь замечательный.

— Загляните в бар.

Алекс встал, открыл бар и налил себе стакан виски.

— Я звонил вам все выходные. Я вовсе не собирался забредать в то, что не является моим делом.

— Я рада, что вы пришли, — сказала Барбара, выпивая большую часть содержимого его стакана.

— Вы выглядите так, будто провели те еще выходные.

Барбара молча села на пол у ног Алекса, и тот понял, что ему нужно продолжать болтать о чем угодно, удерживая ее от того, чтобы попросить уйти, как только он докончит свой коктейль.

— Это правда, что вы выходите замуж?

— Я передумала.

— Немногое мне известно о вас, и еще меньше я понимаю.

— Возможно, так лучше. — Барбара взяла из его рук стакан и, встряхнув кубики льда, бросила один себе в рот и принялась его сосать.

— Я отобрала ваш коктейль.

Она приготовила еще один.

— Сегодня я не хочу оставаться одна.

— Я тоже. Но я пришел не просто в поисках общества.

— У вас бывало такое чувство, не имеющее под собой никакой основы, что вас ожидает впереди масса неприятностей?

— Оно бывает у меня всякий раз, когда я отправляюсь в суд. Необъяснимые страхи, которые обычно оказываются неожиданными свидетелями или тем, что некто, чей рассказ я слышал шестьдесят три раза, стал перед присяжными менять свои показания. Я боюсь того, к чему не могу заранее подготовиться, поэтому большую часть времени я опасаюсь катастрофы — чьей-либо жизни или свободы. — Он усмехнулся про себя. — Кажется, у меня это звучит словно мелодрама.

— Вы хороший специалист в своем деле?

— Ну да, хороший. Довольно хороший.

— Вы выиграли этот процесс?

— По правде говоря, нет. Но я добился того, что обвинение смягчили до неумышленного убийства. Барбара, чем вы хотите сегодня заняться?

— Ничего не могу придумать.

— За кого сражался этот мальчик, за себя или своего отца?

— За обоих.

— Вы в этом замешаны?

— Как я могла остаться незамешанной?

— Возможно, мне не стоит больше задавать вопросы? Просто у меня профессиональное стремление устанавливать истину.

— Да, не надо устанавливать истину и не надо говорить об юриспруденции.

Они решили съездить в Рэй, где располагалось здание, которое Алекс намеревался осмотреть, и где в сельском клубе у него были какие-то знакомые, которым он обещал заехать и выпить стаканчик-другой. Всю дорогу они слушали по радио музыку. Барбара не разговаривала, а Алекс не принуждал ее к этому. Они свернули на Гринтри-авеню.

— Не так давно я заезжал в «Эль-Морокко» со своим клиентом. Я уже целый год не бывал там, но он был со Скалистых гор и решил, что это лучшее место для разговора, а поскольку я был его гостем, то решил не возражать. И получилось так, что там очутилась моя бывшая жена. Это так интересно — наблюдать за людьми, когда они тебя не видят. До этого я с ней не сталкивался, и у меня в груди как-то защемило, а потом это чувство переросло в боль. Моя жена сидела в кабинке, а я — у самой стены, так что ей потребовалось бы подойти вплотную, чтобы заметить меня. Я наблюдал, как она танцует. Виляя задницей, прижимаясь к этому типу, и я мог видеть удивленное выражение в его глазах, словно он зашел в универмаг, протянул в кассу пять долларов, а продавщица дала ему сдачу как с двадцати. Момент противоборства. В его руке шестнадцать долларов и покупка, и он не знает, что делать. Он пригласил сюда мою жену, мало что рассчитывая получить взамен, и обнаружил, что она — потаскушка. Сперва он не знал, как к этому отнестись, но когда жена дала ясно понять, что к концу вечера не будет никаких проблем и ночных сценок «где там твоя молния», он осмелел. Я не мог не смотреть. После второй бутылки шампанского жена заказала третью, и мне было видно, что она лишь едва касается еды — так поступает человек, выпивший лишнего. Мужчина запустил руку ей между ног, она стала целовать его в ухо, и оба продолжали пить. Я испытал не столько отвращение, сколько ужас от того, что был женат на этой шлюхе, делился с нею — постельные отношения значили меньше всего, — но я доверился ей, усердно трудился, чтобы стать хорошим адвокатом, она была одной из причин, по которой я обладаю всем тем заработанным потом и кровью, что имею. Моя жена, спотыкаясь, пошла прочь, бормоча что-то официанту, а мой клиент со Скалистых гор обернулся ко мне и сказал, улыбаясь: «Алекс, вот оно, обаяние… именно в нем все дело, дружище». А когда мы вышли на улицу, он сказал мне: «Дружище, этот вечер — из непревзойденных, из незабываемых».

Дом стоял на углу, с маленькими окнами, закрытыми тюлевыми занавесками, и приличных размеров загоном перед входом. На газоне их ожидал мужчина.

— Почему вы мне рассказали о ней? — спросила Барбара.

— Потому что я чувствовал себя мерзко, а рассказав все вам, стал чувствовать себя не так паршиво.

— Надеюсь, вы не рассчитывали на обмен откровениями?

— Нет, Барбара, не рассчитывал. Вы расскажете мне то, что захотите, тогда, когда будете к этому готовы.

— Почему вы развелись со своей женой? Из-за фотографа?

— Отчасти. Она была гулящей, а я — постоянен, а это сочетание никогда ничего не приносит, кроме горя. Я знавал пары, которые пробовали жить так — иногда это тянется многие годы, — но затем однажды муж застает свою жену в спальне, или на вечеринке, или Бог знает где еще, на коленях у кого-то, более чем хорошо ему знакомого, а из друзей, как правило, получаются самые лучшие любовники. Их подвергают тому же обольщению, что и мужей, и обычно в то же самое время, поэтому они — хорошее капиталовложение, а поскольку они друзья, то принадлежат тому же социальному слою. Кроме того, они — самые безопасные.

Барбара никогда раньше не ездила в спортивных «ягуарах», поэтому, когда она вылезала, у нее возникли некоторые трудности. Алекс инструктировал ее: сначала перекиньте ноги, затем возьмитесь за крышу.

— У вас чересчур длинные ноги, — сказал он.

— Да, именно так, разве нет?

Агент по недвижимости направился к ним, позвякивая ключами.

— Мистер Хаммонд?

— Да. Я могу посмотреть дом один?

— Разумеется. Сейчас мне необходимо встретиться кое с кем. Я могу попросить вас оставить ключи в почтовом ящике?

— С радостью это сделаю.

— Надеюсь, вам и вашей жене здесь понравится, мистер Хаммонд.

В доме пахло увядшими цветами, горящими в камине дровами, семейными обедами и детьми.

— Вы не стали утруждать себя тем, чтобы поправить его, — сказала Барбара.

— Я просто не стал терять на это время. Я обнаружил, что все время объясняю людям что-то, что их нисколько не интересует. Мне он показался довольно приятным. Я думал, что нас будет ждать какой-нибудь разведенный истерик, который устроит кругосветное путешествие Кука, не переставая рассказывать о том, что игровую комнату можно использовать вместо пятой спальни, и подобные вещи.

Нижний этаж состоял из кухни, гостиной и кладовки, которая выходила на два акра ухоженного фруктового сада, засаженного яблонями и вишнями. Кроме того, там находились оранжерея, мангал, беседка и качели. Открыв заднюю дверь, Барбара направилась к качелям. Одернув юбку, она крепко схватилась за ржавые цепи и начала качаться. Алекс носился по верхнему этажу, заглядывая в спальни со сводчатыми потолками, ванные с высокими душами, и остановился в гостиной, располагавшейся над кладовкой и выходящей окнами в садик. Услышав пение Барбары, он распахнул двустворчатую стеклянную дверь, выходящую на балкон. Барбара в саду ощутила какое-то странное безмятежное смущение, подобное тому, какое испытывает девочка, проведшая дома школьные каникулы и собирающаяся снова вернуться из детства в действительный мир. Алекс не подозревал, что в молодой женщине было что-то нежное и мягкое, что она прятала под внешней твердой оболочкой. У него мелькнуло мимолетное видение себя и Барбары с двумя маленькими мальчиками и малюткой-дочкой, сидящих в гостиной возле рождественской елки, украшенной сиянием свечей, с грудой подарков под ней. Алексу было тридцать четыре, он уже устал от холостой жизни, развлечений на одну ночь с одинокими женщинами в квартирах со спящими детьми, обоями в цветочек и крохотными кухоньками. Купить дом в Рэе и жить за городом, подумал он, было единственным способом сбежать от унылых кафе и случайных знакомств. Но ведь Барбара — это случайная знакомая. Хотя, возможно, она будет не такой, как все.

Когда Барбара увидела, что он спускается к ней, она прекратила пение.

— Внезапно я почувствовала себя счастливой, — сказала она.

— Не могу принять на свой счет благодарность за это.

— Вы собираетесь купить этот дом?