Папа в окне напротив (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна

А их тяга друг к другу становится все очевидней. Ведь я не просила его сегодня приезжать, заходить к ней,  он сам все это делает. Хочет этого. Ему нравится это. И Катя с ним спокойно себя чувствует. 

 Но не при Валере. Это наше дело. Наше маленькое семейное дело. 

Егор смотрит на меня не улыбаясь, переводит взгляд на Валеру. Оценивает нас двоих. Я еще в прокуратуре заметила, как они взглядами общаются и без слов понимают друг друга. 

В конце концов я ничего такого не сделала и меня сейчас больше волнует Катя. Присаживаюсь на край ее кроватки и целую дочку в лобик. Она все еще грустная и вид болезненный. Но, когда сжимаю ее руку, улыбка касается ее губ. 

- Как ты, малыш? 

Хмурит брови и поджимает губы. Болит. Но она не скажет об этом. 

Валера делает пару шагов в сторону Егора и протягивает руку, которую тот тут же пожимает. Расслабляюсь. Все нормально.  

- Ты прав был, Гор. В том центре бардак и халатность. Отдавать свои деньги туда не стоит. 

- Что узнал? - Откладывает книгу и поднимается, садясь на кровати. 

Егор смотрит на друга, а я боковым зрением подглядываю за ним. Такой серьезный и недовольный. А ещё кажется, что меня игнорирует.

- Пойдем, ко мне, расскажу все. Решим, что делать. 

Я разворачиваюсь к Валере и смотрю на него. Я ведь тоже имею право решать.  

- Онежа, побудь с дочкой. – Кивает мне. Надеюсь, он знает, что делает.  

Хотят обсудить что-то без меня. Ничего плохого я вроде не сделала, но все  равно неприятный червячок, что хотят решить что-то за моей спиной точит большую дыру, запуская туда обиду. Может и накручиваю себя, но спорить не буду. Они мне помогают, и никто пока не сделал что-то не в моих интересах. Хочу словить взгляд Егора, но он не смотрит.

- Кать, пока, - протягивает ей кулак и он нехотя отвечает, стукая своим кулачком в  его. - Мама дочитает книгу. Пока, - кивает мне, быстро мажет по мне взглядом. Но не задерживается.

Как только мужчины оставляют нас, раздеваюсь и поправляю Кате одеяло. 

- Вы читали с Егором книгу? - Катя кивает в ответ. «Русалочка». Он помнит свои обещания. - Котеныш, я хотела с тобой поговорить. - Дочка в ответ расширяет глаза и внимательно смотрит. – Тебе нравится Егор? - Она как-то неуверенно пожимает плечами, чем вводит меня в замешательство. Вроде бы  они так много времени проводят вместе, и она так всегда на него смотрит с обожанием. А тут... - Что-то случилось? - Молчит и смотрит не моргая. Как теперь из нее вытянуть, что не так. Что-то плохое точно нет. Но где-то он успел накосячить. - Ругал тебя? Обижал? - спрашиваю на всякий случай, и расслабляюсь, когда она машет головой из стороны в сторону. - Что он сделал, Кать? Про меня что-то сказал плохое? - Снова немое «нет» от нее. - Напишешь мне? - Снова «нет». В груди неприятно сдавливает от этих ее качаний головой. И у меня остается один только вопрос, который должен расставить все по местам. - Хочешь себя такого папу? 

Она смотрит на меня, а потом отрицательно качает головой. 

Да, черт!

- Катя, что он сделал? – Это уже совсем не смешно. Скорее, настораживает. - Ты же так играла с ним. Ждала встречи, а сейчас что?

Мой маленький партизан сжимает губы и не собирается ничего рассказывать. 

Вот только я решила все всем рассказать, чтобы стало ещё лучше, как появляется что-то, что останавливает меня. Я не знаю, что делать. Рассказать ему, он будет тянуться к ней, а она не хочет. Как бы не навредить Кате, делая то, что она не воспримет. Мне же все врачи говорят, что ей надо побольше положительных эмоций. 

- Хочешь есть? – Переключаю на другое, чтобы дать себе время обдумать все. Немое «нет». - Книгу дочитаем? - смотрю на новую книжку, которую, похоже, Егор купил ей. Не поленился заехать в книжный. - Катя, что Егор сделал? Не пугай меня. - Молчит. А у меня в горле перехватывает. - Ты просила папу! Ты хотела, чтобы у  тебя был папа. Вот, я  нашла его, что теперь не так?! Если он купил не ту книжку или не ту игрушку, Кать, это ерунда все. Он может купить другую. Просто не знает тебя. Не знает, во что ты играешь. Скажи мне что-нибудь! - срываюсь на нее и тут же понимаю ошибку. Осекаюсь. Но слезы уже сдержать не могу.  Наклоняюсь к ней и обнимаю. - Прости малыш, прости. Мама просто очень сильно устала. А ты не хочешь мне помочь. - Оправдываю себя, хотя давать волю эмоциям не имела права.

Катя обнимает одной ручкой и гладит меня по голове второй. Ей не понять все, что твориться у меня в душе. То, что скрыла от него ребенка, то, что и сейчас не рассказываю. Думала не серьезно все, а оно как-то резко перевернуло привычный мир.  Что у Кати в голове творится? Чего я не могу уловить? Чего не могу понять? 

Вытираю слезы и выдыхаю. 

- Прости, детка. Мама просто очень сильно расстроилась. 

Егор так и не появился у нас сегодня. Не хотел встречаться со мной. Я ведь просто съездила с его другом по делам. Еще утром мне казалось, что я наконец начала разматывать клубок своих проблем и тайн, как снова накинула пару витков, запутывая себя окончательно. 

Егор объявляется около семи вечера. Сам звонит. И я, чтобы не волновать Катю, включаю ей телевизор, а сама выхожу в коридор. Волнуюсь и уже готовлюсь оправдываться и просить прощения, чтобы все стало, если не лучше, то хотя бы как было.

- Да, - тихо отвечаю. 

- Привет. Ты где? - Вроде  говорит спокойно, но не так, как это было утром. Что-то поменялось.

- У Кати еще. 

- Нам надо встретиться кое с кем. 

- С кем? Зачем?

- Не волнуйся я буду рядом. 

- С кем встретиться, Егор? - Неприятное предчувствие заполняем все внутри.

- Узнаешь. 

- Нет, сейчас говори. Иначе я никуда не поеду. 

- Просто доверяй мне. Я заеду минут через двадцать. Будь готова. 

Отключается. 

Просто доверять. Просто потому что до этого он меня не подводил, я могу на это пойти. Но нутром чувствую это не романтический ужин. 

- Катюш, маме надо уехать. – Возвращаюсь к дочке. - Побудешь с тетей Сашей ночью, хорошо? - Дочка кивает и продолжает внимательно смотреть мультфильм на телевизоре. - Я тебя люблю. - Наклоняюсь, целую в щеку. – Пока. - Она кивает в ответ.  - Не боишься тут оставаться? – Отрицательно качает головой. 

Через двадцать минут, стою на ступеньках клиники и жду, когда подъедет Егор. Его машина появляется из-за угла и я, отряхивая снег с опушки куртки, ныряю в теплый салон с приятным ненавязчивым ароматом.  

По его мимике и жестам пытаюсь считать настроение, но не успеваю. Егор разворачивается и, положив руку на заднюю сторону моей шеи, торопливо тянет к себе. Его губы касаются моих. Теплые и шершавые. Скучает и извиняется одновременно. 

- Куда мы едем? - Шепчу, когда он останавливается. 

- Сейчас расскажу. Как Катя? -  Заводит машину, и мы покидаем территорию клиники. 

- Нормально все. Только… Что вы с ней делали, Егор? 

- Мультик посмотрели, почитали, покормил ее. А что? – девочка, внутри меня, улыбается. Я вспоминаю, как вот также, папа сидел со мной, когда мама уезжала в командировки. Все бы отдала, чтобы снова вернуться в то время. Хотя бы на пару минут. 

- Егор, Катя как будто обижена на тебя. 

- За что? Нормально все было. Тебе показалось. 

Знал бы он, что я у нее спрашивала и как она ответила.  

- Что еще делал? Может с кем-то говорил? 

- Медсестра заходила, Варя звонила. 

- Что Варе наговорил?

- Да, ничего особенного. Она спросила как ты.

- Ты, что сказал?

- Да что случилось то?

- Подожди. Что. Ты. Сказал Варе?

- Да так, она извинялась за утро. Я принял извинения.  

- Про меня что-то говорили?

- Думаешь, она бы проигнорировала этот вопрос? 

- Егор, что ты ей сказал? Не знаю, про меня или про дочь? Катя на тебя обижена. 

- Про Катю, я, вообще не говорил. Про тебя, Онеж, ничего обидного. 

- Егор? — Вот это «ничего обидного» цепляет. 

- Что Егор?

- Ты хоть понимаешь, насколько у Кати подвижная психика? Вот она услышала что-то, и перестала говорить. Ты обронил слово или фразу, а она, уже на тебя обиделась.