Месть по закону - Вячеслав Денисов

Антон слукавил. Он прекрасно помнил, как выглядит бывший опер СИЗО. Фотографическая память на лица – удел всех грамотных работников прокуратуры и сыскарей из милиции.

– Заходи, дорогой, заходи. – Буров радушно распахнул перед судьей дверь. – И рассказывай.

Струге с секунду подумал, пока хозяин кабинета расправлялся со стульями, называть свою новую должность или пусть он останется для него тем, кем был. Так будет меньше ненужных для Антона вопросов. Но, здраво поразмыслив, решил сказать правду – Буров, хоть и хороший знакомый, только что на уме у начальника ОСБ. Привычки приобретаются быстро – это профессиональный каприз. А какие привычки могут быть у начальника отдела «зачистки» – неизвестно. Впрочем, почему неизвестно... Возьмет да «пробьет» прокурорского работника Струге по всем каналам. Вот тут-то и возникнут основные подозрения. А таких, как Буров, не остановить...

– Судья я, Алексей, – весело признался Антон.

Тот некоторое время неподвижно смотрел на него, очевидно просчитывая в голове все плюсы и минусы дальнейшего общения, потом, очевидно решив – думал он тоже быстро, – протянул:

– Да – ты – что?! Вот это да! Ну, с судьями дружить нужно! Присаживайся, Антон. Или как там – по батюшке?..

– Да брось ты, Алексей!

Через десять минут они уже шли в архив. Еще в начале разговора Антон понял, что, зайдя к Бурову, он решил бы любой вопрос, независимо от принадлежности этого вопроса к любому отделу. Майор внутренней службы был вхож в любые кабинеты, как брандмейстер – в любые комнаты квартиры во время пожара. Ему были везде «рады» и лишних вопросов не задавали. Но больше всего Антон удивился тому, что и сам Буров не стал его пытать «зачем?» да «почему?». Может, и правда – решил дружить?

– Анна Петровна, – обратился начальник ОСБ к женщине в возрасте, плечи которой украшали капитанские погоны, – как бы нам архивное дело поднять?

При этом он сделал такое лицо, словно на самом деле не знал, как «поднять архивное дело».

Женщина-капитан, уточнив год рождения и установочные данные искомого, на некоторое время исчезла из поля зрения за высокими, под потолок, металлическими стендами. Судя по звукам и пыли, струящейся в полоске света, пробивающейся под стендом, она искала дело многолетней давности. Времени поисков хватило на то, чтобы переброситься с Буровым дежурными фразами и наметить на конец месяца встречу. Такая встреча обычно определяется как «посидим, поговорим...». Бабы, водка, баня и похвальба подвигами за время вынужденной разлуки в этом случае опускаются, как сами собой разумеющиеся.

– Задали вы мне дел, Алексей Алексеевич. – Капитан вынесла и хлопнула на стойку небольшую по толщине серую папку. Из-под папки выпорхнули клубы пыли. – Шестьдесят восьмой год. Востриков Степан Филиппович. Пятьдесят третьего года рождения. Это?

Буров вопросительно посмотрел на Струге. Тот молча, но удовлетворенно кивнул головой.

– Пошли ко мне. Там будет удобней изучать...

Сидя в кабинете Бурова, Струге вглядывался в пожелтевшую фотографию Вострикова, жалея о том, что время меняет лица людей. Предложи ему сейчас по этой фотокарточке выбрать из десяти пятидесятилетних мужиков одного, нужного, то вряд ли это было ему по силам. В деле было все: характеристики, «связи» на воле, наблюдения за воспитанником во время двухлетнего срока отбытия наказания, проступки и поощрения. Самое интересное – были даже его сообщения для администрации о поведении товарищей.

«А наш Дохлый-то, оказывается, – стукачок!» – усмехнулся Антон.

Было все, кроме того, на чем можно было остановиться и зацепиться за сегодняшний день...

Вдруг, его снова, как тогда, на погребе, словно ударило током!

«Дохлый!»

Это же кличка! А любая кличка есть в деле подсудимого!

Сразу вспомнились и сизари на филейной части Вострикова, и перстни, что он «колол» на «малолетке». Теперь он уже точно знал, что именно нужно искать. И когда нашел, почувствовал ломоту в затылке.

Вот оно...

«Кличка – «Дохлый». Татуировки – два голубя, развернутых клювами друг к другу на ягодицах, «перстень хулигана» – на среднем пальце левой руки...»

Молодцы сотрудники воспитательно-трудовой колонии! Струге внезапно почувствовал усталость. Иногда у него такое бывало, когда к нему приходил момент истины. Темно – и вдруг полоска яркого света. Как знакомо и как приятно это чувство! Чувство, которое он так и не смог позабыть. Он нашел...

– Спасибо, Алексей, – поблагодарил он Бурова, возвращая дело. – А посидим мы, я думаю, гораздо раньше, чем запланировали. Я, во всяком случае, на это надеюсь...

Он вышел из здания УИН, и первая закуренная сигарета показалась ему глотком свежего воздуха после выхода из наглухо забетонированного погреба. Антон курил, беспрестанно затягиваясь, и не чувствовал запаха табака. Мозг работал, как руки библиотекаря, расставляющего книги по своим местам.

«Приметы – совпадают. Такое совпадение просто исключено.

Данные – совпадают.

Что получается? Бомж Востриков по кличке Миротворец, живущий в колодцах и на чердаках, ни с того ни с сего, очевидно, выручив за сданные пустые бутылки несколько десятков тысяч долларов, приобретает в престижном районе Тернова квартиру. Как это четко совпадает с реалиями современной жизни! Какой пример для подражания остальной нищенствующей братии!..»

Струге, чтобы не маячить на улице, зашел во двор управления и присел на металлическую изгородь, над которой красовался «кирпич» с небольшими послаблениями: «Только для машин УИН».

«Вот это да!

А если этого бомжа просто подставили, как пешку, зарегистрировав на него «модную» квартиру, с последующим оформлением завещания? Чтобы не «светить» свою фамилию. Но какой от этого прок – во-первых, а во-вторых, почему из десятков тысяч бомжей, тусующихся по всему городу, я вышел исключительно на того, кого стал сознательно искать от колодца – места, где пропали деньги Пастора?!»

Логично решив, что ответ на этот вопрос он получит, лишь побывав в квартире Вострикова, Струге оторвался от ограждения и направился к остановке. Улица выглядела уже как-то по-новому: веселей были люди, и солнце светило несколько ярче, чем час назад. Даже, кажется, листвы на деревьях прибавилось. Уже через минуту Антон стряхнул с деревьев практически всю листву, вспомнив о том, что он является «объектом» пассивного – пока еще – наблюдения. И стал выбирать места для следования там, где поменьше улыбчивых людей да приглушенней светит солнце.

За синим «Фордом», в котором на привычных местах расположились Пастор и Соха, двигалась «девятка» Макса из РУБОПа. Те и другие редко ошибались дважды, поэтому, чуть позади, ехал еще и Соня за рулем черной «Волги» и пара оперов, страхующая Макса. Они двигались, подскакивая на одних и тех же рытвинах, не понимая, что преследуют одну цель. Если бы Струге сейчас об этом узнал, то удивился бы он не «браткам», а тому, какие силы бросил на него Земцов. Он бы очень удивился такому к себе вниманию...

И что его привело бы в полное замешательство, так это известие о том, что у подъезда его дома снова стоит зеленый «BMW», только ребята, сидящие внутри, уже не миролюбиво наблюдали за подъездом судьи, а держали под куртками пистолеты.

Глава 13

Квак!

С бутылки пива, отщелкнутая донцем зажигалки, слетела пробка.

Антон машинально повернул голову в сторону двух парней, сидящих на лавке, соседней с его. Ребята были из той «гоп-стоп» компании, которая нигде не регистрируется и над которой уже давно все открыто смеются. Этот способ зарабатывания денег лет семь назад приносил неплохие доходы, ориентируясь на повсеместную «лохоту» и психологию российских граждан, каждый из которых желает заработать на «халяву». Таков уж русский человек среднего класса. Даже если ему совершенно не нужен прибор для инфильтрации кислорода в вакуумную установку, он обязательно его купит, ориентируясь на его дешевизну. Жизнь приучила русских людей скупать мешками сахар, коробками мыло не оттого, что на дворе ожидается голод или разруха. Это американцы раскупят в стране все противогазы лишь только после того, как авиалайнер залетит в окно. Нет, русских не обманешь! Они ждут этот авиалайнер каждый день. Даже если ближайшая авиатрасса проходит от их села в нескольких тысячах километров. На это и ориентируется компания «гоп-стоп». Нет, наверное, в России ни одного человека, к которому на улице не подошел бы однажды отрок в костюме не по росту, при галстуке и чистой рубашке, и не сказал:

– Здравствуйте! Наша фирма (какая фирма?..) сегодня празднует юбилей и в честь этого решила сделать вам подарок! Совершенно бесплатно вам дарятся очень нужные вещи...

Далее из пакета в вашу сумку руками отрока перекладываются следующие вещи: «вечные» стельки для обуви, поднимающие потенцию у мужчин и либидо у женщин, пластмассовый секатор для обрезания ветвей с «повышенной» режущей способностью, шланг для «отсасывания» бензина из бака чужой машины и справочник по сопромату, изданный на пушту. Очень нужные вещи для россиянина. То есть – совершенно необходимые. Но вы рады, потому что они упали в вашу сумку на «халяву». После этого вас еще раз поздравляют и, как только вы собираетесь уходить, уже начав ломать голову, у кого из знакомых день рождения раньше, вам сообщают главное – нужно всего пятьдесят долларов за оправдание почтовых отправлений. Поразительно, но некоторые лезут в кошелек – ведь неудобно возвращать из сумки подаренные вещи. На этом раньше делали большие деньги. Но сейчас народ стал то ли поприжимистее, то ли поумнее. Так что в последнее время все чаще и чаще встречаются распространители то с синяком под глазом, то с распухшим ухом. Кидать становится все труднее и труднее. А все от чего? От незнания главного принципа «кидалы» – никогда не повторяйся.