Выбор ее сердца - Никки Логан

Сострадание невыносимо, но именно оно светилось сейчас в его серых глазах, которые, как она считала, никогда больше не увидит.

– Присядь, Эва.

Она тут же напряглась, готовясь услышать очередную дурную весть.

– Зачем?

– Хочу поговорить с тобой.

– О чем?

– Эва, сядь, пожалуйста!

Нет! Нет! Он смотрит на нее, как отец в день, когда Трэвиса официально объявили пропавшим без вести.

– Не хочу. – Тем самым она изо всех сил старалась отсрочить неизбежное.

– Хорошо, будем разговаривать стоя.

Он открыл было рот, но тут же закрыл и глубоко вздохнул:

– Не знаю, с чего начать, хотя по пути сюда много репетировал.

Эти слова поразили Эву. Неужели он явился только затем, чтобы снова заверять ее в своих чувствах?

– Маршалл. – Она поспешила пресечь его монолог. Было ненавистно снова причинять ему боль.

– У меня новости.

Новости. Эва почувствовала удушье. Он не стал бы просто так разбрасываться этим словом.

– Ты пугаешь меня, Маршалл, – с трудом выдавила она.

– Я нашел Трэвиса, – одними губами произнес он.

Эва тут же ощутила тошноту, побледнела и едва не упала.

– Он жив, – поспешно добавил Маршалл.

Самообладание покинуло ее, она без сил рухнула на диван в автобусе.

– Эва, – Маршалл сел рядом и взял ее руку в свои, – он в порядке. Не ранен. Не болен.

Губы у нее задрожали. Она открыла рот, но не смогла произнести ни звука, отрешенно подумав о том, что, должно быть, это шок. Маршалл растирал ее хрупкие пальцы и с тревогой смотрел в лицо, очевидно, считая так же.

– Он живет и работает здесь, в одном из городков Западной Австралии. Слышишь меня? У него есть работа и крыша над головой. Он в порядке.

В порядке. Маршалл то и дело повторял эти слова, но ее смятенный разум отказывался воспринимать их.

– Был бы в порядке, поддерживал бы связь со мной.

Тут пришло осознание. Новая работа и новый дом означают то, что он делает это добровольно. Сердце молотом заколотилось у нее в груди, перед глазами поплыли световые пятна, подступили слезы.

– Где же он? – Она впервые заметила, что Маршалл зол. На нее? Но почему? Его щеки раскраснелись, в глазах читалась каменная твердость.

– Не могу сказать, Эва.

Ее мозг отказывался понимать происходящее. Отчего Маршалл скрывает местонахождение ее брата?

– Ты ведь нашел его?

– Он попросил меня не говорить.

– Что? Нет! В ее голосе слышались недоверие и боль. Она чувствовала себя преданной. – Но я люблю его.

– Я знаю. Он знает, – поспешно добавил Маршалл, явно все еще сердящийся. – Сказал, если я раскрою тебе его местонахождение, он исчезнет снова, да так, чтобы ты никогда больше не смогла его отыскать. Он взял с меня слово, что я буду хранить молчание.

Боль взорвалась у Эвы в животе.

– Ты ведь его даже не знаешь. Ты знаешь меня.

Ты любишь меня. Невысказанные слова повисли в воздухе, не в силах что-либо изменить.

– Эва, он живет своей жизнью. Принимает препараты и прекрасно себя чувствует. Дома он не имел возможности так поступать.

Звон в ушах усилился.

– Ладно. Пусть не возвращается в Мельбурн. Мы можем переехать.

– Дело не в Мельбурне. Он не хочет возвращаться домой.

– Он не хочет быть со своей семьей? – с отчаянием в голосе прошептала она.

Выглядела она при этом очень юной и ранимой. Маршаллу было трудно продолжать разговор.

– Он хочет быть здоровым, Эва. Хочет начать все сначала после случившегося.

Начать сначала.

– Ему вовсе не нужно возвращаться. Я могу приехать к нему, если ему там так нравится.

– Мне очень жаль. – Он сжал ее ладони в своих, выдержал длинную паузу, после чего подался вперед и, глядя ей прямо в глаза, произнес: – Он не хочет, чтобы ты приезжала, Эва. Особенно ты.

Особенно ты.

На ее лице отразилась страшная мука.

– Но я люблю его.

Маршалл побледнел:

– Я знаю. Мне очень жаль.

– Мне нужно его увидеть, – шепотом добавила она. – Я так долго его искала.

– Он хочет начать все заново.

Разверзшаяся в ее душе трещина ширилась, грозя превратиться в пропасть.

– Без меня? – с трудом вымолвила она.

– Просто новую жизнь.

– Дело… дело во мне?

Маршалл смотрел на нее с жалостью:

Он не может больше жить с тобой. И с отцом.

Почему? – вскричала она.

Не зная, что сказать, Маршалл некоторое время изучал ботинки, потом посмотрел ей в глаза:

– Из-за матери.

Эва смотрела на него непонимающим, потерянным взглядом.

– Несчастный случай? – спросила она наконец.

Его взгляд подтвердил это предположение.

Она едва могла дышать, не говоря уже о поддержании разговора.

– Ведь с тех пор минуло несколько лет.

– Не для Трэвиса. Он переживает произошедшее каждый день, травму, тревогу, депрессию, вину.

– Но он не виноват в смерти матери!

Он сильнее сжал ее пальцы, посмотрел на нее в упор:

– Виноват. Мне очень жаль.

Эва разозлилась, что вновь приходится ворошить прошлое, гнев помог отогнать боль.

– Нет. Она ехала на мотоцикле пьяной, а он просто был с ней.

Даже спустя непродолжительное время знакомства Эва научилась читать Маршалла как открытую книгу и тут же поняла, что ей известно не все.

– Не ты ли говорила, что их обоих сбросило с мотоцикла?

Не в силах вымолвить ни слова, она кивнула.

– Полиция возложила вину за случившееся на нее, не так ли?

– Да. В то время Трэвис еще не умел толком водить, да и лет ему было мало.

– Не умел, – подтвердил Маршалл, глядя ей в глаза.

Эве вдруг стало все предельно ясно.

– Трэв был за рулем? – сдавленно произнесла она. Маршалл утвердительно кивнул. – Потому что мама была пьяна?

Второго кивка не последовало, лишь сочувственный взгляд.

Нет! Только не малыш Трэвис!

– И он никому не рассказал?

– Вообрази, как он был напуган.

Четырнадцатилетний подросток вез домой набравшуюся мать, чтобы защитить, а вместо этого убил ее.

– Он не стал бы лгать, выгораживая себя! – с яростью воскликнула она.

– Он решил, что вы обвините во всем его и возненавидите. Это тяжкая ноша для любого человека, будь он молодым или старым. Он был не в силах смотреть тебе в глаза.

Испытывая мучительную боль, Эва откинулась на спинку дивана.

– Он столько времени носил это все в себе? – прошептала она. – Бедняга Трэв! Бедный ребенок!

– Не нужно, Эва. Он лечится и идет на поправку. И вообще, отлично справляется.

Отчего тогда Маршалл снова напрягся?

– Он знает, чего хочет и в чем нуждается. В твой мир он уже не вернется и тебя к себе допускать не намерен. – Мысленно он выругался. – Никогда.