Осторожно: TERRA! - Юрий Новиков

На территории нашей страны описываемые явления в последние годы особенно отчетливо наблюдались в Прикарпатье. Их изучение показало, что причиной является главным образом хозяйственная деятельность человека с нарушением правил эксплуатации горных лесов. Нарушения приводят к появлению катастрофически высоких паводков, селевых (грязе-камневых) потоков и ветровалам леса.

В далеком прошлом Карпаты были сплошь покрыты разновозрастными и разнопородными, устойчивыми против ветров, лесами. Интенсивная вырубка и последующее сельскохозяйственное освоение Карпат началось примерно 200 лет назад. Вырубавшиеся площади либо вспахивались, либо забрасывались, либо занимались под посадки деревьев. В качестве последних высаживались быстрорастущие, но неустойчивые к ветру породы ели. Большой урон лесу нанесла и прошлая война. В результате в последние 10–15 лет в газетах постоянно мелькают сообщения о наводнениях, селях, ветровалах леса и других стихийных бедствиях, обрушивающихся на Карпаты.

Конечно, не следует думать, что описанные катастрофы — следствие одной лишь неправильной системы освоения и обработки земли. Их сила зависит прежде всего от того, сколько снега выпадет за зиму, как дружна весна и еще от многих природно-климатических факторов. Однако человек здесь далеко не последняя буква в алфавите. Дождик да снег — они, конечно, «от бога». От человека же зависит, сумеет или не сумеет он задержать их на поле, не дать образоваться первичным потокам. Это тем более важно, что большинство земледельческих районов нашей страны размещается в зоне недостаточного и неустойчивого увлажнения. Влагу надо уметь задержать на поле. Тогда не будет ни водной эрозии, ни катастрофических паводков на реках.

Ориентировочные подсчеты показывают, что за счет различных (о которых речь ниже) мероприятий по сокращению поверхностного стока воды и сноса снега через 10–15 лет растения смогут получить влаги более чем в два раза больше. Но увеличение потребления воды сельским хозяйством в два раза неизбежно приведет к снижению уровня рек, которые недополучат стекающую с полей воду. К этому неприятному результату следует добавить рост потребления воды промышленностью и населением, а также последствия полного осушения болот.

Казалось бы, странный вопрос — кому нужны болота? Ими заняты еще огромные площади в центральной части страны, на Украине и в Белоруссии. Нет хуже места, чем болото с его гнилым климатом, полчищами комаров, нездоровыми испарениями…

Все это так. Однако крестьяне уже очень давно заметили, что после осушения болот исчезает вода в колодцах.

Болота, располагаясь в низких местах, как бы подпирают собой грунтовые воды и не дают им уйти по невидимым подземным каналам еще глубже в чрево Земли. Дальнее болото и колодец на околице деревни — сообщающиеся сосуды. Уберите болото — и в колодце исчезнет вода.

А вот к какому выводу пришел украинский ученый С. М. Перехрест: «При снижении уровней грунтовых вод в песчаных и супесчаных грунтах с плохими капиллярными свойствами, какие преобладают в Полесье, урожай сельскохозяйственных культур снижается. Так, например, на землях овощного севооборота и на территории сада колхоза имени Кирова села Заворичи Киевской области после осушения болота, до постройки шлюзов-регуляторов на каналах, уровни грунтовых вод понизились примерно на 2 метра и урожай овощей, картофеля и фруктов резко снизился».

Вот так! Трудно человеку с переделкой природы. За что ни возьмись, все связано в ней одной цепью.

Конечно, болота надо осушать, и в конце концов это природное образование должно исчезнуть с лица планеты. Однако последствия этого процесса не всегда однозначны, и это следует учитывать. Систему осушительных каналов в большинстве случаев приходится делать двусторонней: дренируя почву, отводя излишнюю влагу, она в нужный период должна выполнять оросительные функции или функции подпора грунтовых вод. Но для этого система должна быть более сложной, снабжена шлюзами, соединена с искусственными водоемами и прудами, заменяющими исчезнувшее болото.

Что касается промышленного и городского стока, то уже в ближайшее время следует подумать о полном прекращении сброса его в реки и другие природные водоемы, так как это приводит к загрязнению не только речных, но и подземных вод. Основная часть промышленности должна быть переведена на оборотное водоснабжение с замкнутым циклом и с частичным использованием сточных вод с полей орошения.

Понижение уровня грунтовых вод происходит не только в связи с осушением болот, но и благодаря слабому растительному покрову культурных полей, уничтожению степной дернины и в особенности лесов. Снижение водопоглощающей способности почвы, описанное выше, приводит к постепенному подтягиванию грунтовых вод к поверхности и интенсивному испарению их. Это, в свою очередь, ведет к обеднению подземных источников, подпитывающих в сухие периоды растительность и реки. Характерно в связи с этим описание ливня, который наблюдал один английский ученый в Кении в обезлесенной и подвергшейся эрозии местности. В течение нескольких минут сухая, бесплодная долина была затоплена потоком воды глубиной около четырех и шириной около 50 метров, который увлекал стволы деревьев со скоростью до 15 километров в час. В 11 часов поток достиг максимальной силы, а через шесть часов долину можно было перейти посуху! Так эрозия почвы и неправильное регулирование гидрографического режима земли ведут к иссушению земли, наводнениям, селям и прочим малоприятным явлениям.

Эрозия и все побочные ее последствия приводят к невозвратимым потерям почвы. И если еще сто лет назад эти потери казались незначительными, так как неосвоенных земель было еще очень много, то теперь настала пора борьбы за каждый смытый миллиметр почвы, за каждый клочок почвенного покрова планеты, надежно укрывающего ее и заставляющего нас забыть, что, по существу…

«Учение о почвообразовательном процессе родилось в тот день, когда Докучаев, изучая почвенный покров необъятной Русской равнины, доказал, что почва является природным телом, совершенно отличным от минерала, горной породы, растения, животного, и что ни свойства его, ни происхождение, ни развитие нельзя смешивать со свойствами, происхождением и развитием других тел, принадлежащих к трем царствам природы». Так начинает свою великолепную книгу «Африка — умирающая земля» французский ученый Жан-Поль Гарруа.

Только под влиянием русской школы почвоведения научный мир убедился наконец, что тонкий слой земной коры, образующий ее наружный твердый горизонт, не только не является «мешающим покровом», не позволяющим геологу проникнуть к коренным породам, но составляет особое природное тело, которое, взаимодействуя с литосферой, атмосферой и биосферой, больше всего участвует в образовании среды, предназначенной для развития органического мира.

Однако понадобилось еще не менее половины столетия для того, чтобы сама практика современного земледелия привела к мысли, что этот самый тонкий слой почвы, образовавшийся в течение веков и обеспечивающий существование человека, животных и растений на Земле, может быть довольно быстро и легко удален. И тогда мы убедимся, что практически живем на Луне. Почва — единственное, что отличает поверхности этих двух небесных тел друг от друга, если, конечно, не считать атмосферы (над лунными цирками и морями стоит вечная тишина, не нарушаемая даже шепотом ветра).

Ветровая эрозия механизмом своего действия во многом напоминает водную. Однако ветер имеет плотность в 800 раз меньшую. Следовательно, при одинаковой скорости он способен переносить частицы в 800 раз меньшие, чем вода. Поэтому, хотя скорость движения воздуха превышает скорости водных потоков, влажная почва прекрасно противостоит ветровой эрозии. Силы ветра не хватает на то, чтобы разорвать связи между отдельными частичками мокрого грунта, и районы достаточного или избыточного увлажнения почти никогда не страдают от ветровой эрозии.

И все же ветер крадет у нас земли ничуть не меньше, чем вода. Да и что такое ливень — пусть «как из ведра», но кратковременный — по сравнению с господствующими ветрами, упорно дующими изо дня в день неделями и месяцами!

У самой поверхности земли ветер обычно почти не чувствуется, так как тормозится микронеровностями. Если даже на высоте флюгера бушует ураган, то над почвой в 15 сантиметров скорость воздушного потока чрезвычайно редко превышает 6–7 метров в секунду. Но, оказывается, и этого достаточно, чтобы стронуть с места частицы диаметром менее одного миллиметра. И если в поверхностном слое почвы содержится таких частиц больше 50 процентов и она не защищена растениями или стерней, то начинается эрозионный процесс.