5000 заговоров сибирской целительницы - Наталья Степанова

Есть письма, от которых надолго портится настроение. Охватывает тревога за людей, которые живут и ходят по одной земле. Невыносимо читать письма матерей, которые отдали любимых сыновей в армию здоровыми, а они возвращаются в отчий дом в полной невменяемости, шизофрениками.

Из письма: «20 июня 1997 года мы отправили сыночка Алешеньку в армию. Разве надо говорить, как мать любит своего ребенка? Все в нем мило и дорого: как ходит, как спит и как молчит. Нет на земле ничего дороже наших детей. Это могут знать и понимать только матери. Все, что связано с их рождением и воспитанием, никогда не забыть: вот он ножками пошел, вот лепетать начал. На руках носили, за руку водили, в школу провожали. Никто нас не спросит: тяжело ли, есть ли еда, одежда, чтобы детей вырастить? Подходит час, и вот уже есть кому распоряжаться нашим ребенком, и он себе не хозяин, и мать его не защитит.

Сын из армии писал, но писал как-то скупо. После прочтения каждого его письма оставалась какая-то тревога, словно он что-то хочет и боится сказать. 12 апреля я получила письмо от врача психоневрологического отделения Хабаровского госпиталя. Я заказала переговоры с госпиталем, и мне сказали, что у моего сына психическое заболевание, он будет комиссован и его привезут через две недели в нашу областную больницу.

Несколько недель они обещали мне, что скоро отправят. 8 июня я вылетела из Свердловска в Хабаровск. Невозможно описать, каким стал мой сын. При росте 182 см он стал похож на скелет. Но что сделали с его душой! В госпитале под действием успокоительных он ответил на все мои вопросы о службе. Первое, что он испытал на себе, так это голод. Второе: постоянное унижение со стороны сержантов. Били за все и жестоко. Неправильно надел сапоги – бьют, не так перезарядил автомат – бьют, не выполнил молниеносно задание – бьют, как убивают. Однажды, когда он, не наевшись, осмелился выпить два стакана киселя, сержант бил его головой о стену. От постоянного голода ребята чувствуют заторможенность, а за любое промедление – избиение. Один раз он подошел к повару и, превозмогая стыд, сказал, что сильно хочет есть, но тот его послал. Наши дети не только теряют чувство собственного достоинства от рабского битья, голода и запущенности, их превращают в моральных уродов, а мы не можем помочь своим мальчикам. Пока я была в госпитале, насмотрелась, какими они туда поступают: потерян вес на 15 и более килограммов, они грязные и больные, они беззащитны и в большой беде.

Мой сын Алеша стал шизофреником. Вся моя жизнь разбита, меня не радуют ни день, ни ночь. Вся наша семья страдает, мы не можем жить как прежде, а главное – никто за это не ответит. Как жить дальше, где взять силы? Надежда Ивановна Новокшинова».

Сначала я дам вам оберег на вашего сына. Тот, кто поднимет на него руку, очень скоро почувствует обратный удар. Затем объясню, как убрать шизофрению.

Вспомните Библию, бесценную книгу Господа нашего. Что написано в ней на первой странице? «Вначале было Слово». Итак, слово – это крепость, щит, это незримое оружие. А ведь порой то, что не видно, имеет огромную силу.

Разве видны лучи атома, от которых все гибнет? Так и слово, разве его видно? А какую силу оно имеет! Бойтесь же, враги, бойтесь те, кто наносит побои нашим детям. Слово мое достанет вас на любом расстоянии, нельзя будет от него отгородиться и спрятаться за железными дверями, за хитрыми замками.

Матери, я помогу вам защитить ваших детей. Истинно говорю вам. Если Господь дал мне этот дар, то как я могу не помочь вам?

Итак, если ваш сын собирается исполнить свой долг перед Отечеством и вы провожаете его в армию, в последнюю ночь не спите, подойдите к нему в три часа ночи, наденьте на себя три рубахи наизнанку, распустите волосы. Держа зажженную свечу, читайте шепотом. С вечера предупредите сына, что хотите почитать по нему охранную грамоту. Попросите его не отказать вам ради вашего спокойствия. И если он проснется, чтобы не заговорил с вами.

Кладу я, раба Божия (имя), поклажу, закрываю на семь замков и семь ключей, на тысячу дней и тысячу ночей, огораживаю не огород, а тело от всякого разбойного дела: от врага близкого, от врага далекого, от человека низкого, от чина высокого, от батогов, кнутов, кулаков, от посягательств и надругательств, от принужденья и избиенья, от зверства и коварства, от колотья и резанья, от кирки железной и от пули медной. Отведи, Господи, от дитя: всякие лиха, всякие напасти, от чужого плена страсти. А кто мое дитя бить, убивать начнет, тот сам от лиха умрет. Призываю в свидетели Максима Исповедника и тех, кто жил при Благовещенье. Святые мученики, святые великомученики, будьте защитой от всяких мук моему сыну, рабу Божию (имя). Аминь! Аминь! Аминь!

Сажают больного человека на стул, вокруг стула чертят угольком круг. Голову больного накрывают новым белым платком. Руки его должны лежать на коленях. Зажигают восковую белую свечу. Встают за спиной у больного и читают заговор, держа в руках свечу, не прерываясь и не откликаясь ни на чей голос. Для мужчин читают в четверг, для женщин – в пятницу. Состояние Луны – полнолуние. В момент отчитки в доме не должно быть собак.

На Океяне-море, на острове Буяне плоский камень лежит. На том камне атаман Кияш сидит. За спиной его атаманша Кияша стоит. Я прошу их и молю их: соберите своих змей со всех волостей, братьев и сестер, сыновей и дочерей, колдунов и чародеев, нечистых сил и бесноватых духов. Скликните, саукните, спросите их, допросите их. Кто из них разум помутил? Кто из них его подурил? Кто на чистую сиду усадил? Кто отнял здравие у раба Божия (имя)? На чем ее поддурили, на чем погубили, ум-разум подмутили? Чем отняли ее здравие и ум? На хлебе? На воде? На соли? На еде? На земных плодах? На грязных водах? На траве? На росе? На песке или земле? На ветре, на огне? На бане? На дыму? В осиннике? В дому? В постель ли подложили? Кутьей ли обкормили? Я прошу вас, молю, атаман Кияш и атаманша Кияша, выгоньте дурноту из головной кости, из серых мозгов, из-под языка, темени, с висков, с затыльни, со всех волосков. Выгоньте недуг, выгоньте бесов дух. Чтобы (имя) не страдала, дурных слов не повторяла, диким криком не кричала, неделями не молчала. Выгоньте из рабы Божией (имя) беса ночного, беса дневного, полуденного, часового, минутного, ежесекундного, который всажен был тобой или твоею женой, или твоим братом, сватами или сватьями, может, твоими сестрами или сыновьями, или твоими дочерями. Может, какими-то колдунами или чародеями. Первыми или вторыми, третьими или седьмыми. Гоните вы их, выгоняйте, голову рабе Божией (имя) поправляйте. А если вы не поправите, если свое вы не вынете, если своего вы не выгоните, если своего вы не вышлете, не отдадите рабе Божией (имя): талант, здравый смысл, счастье и долю, всему полному телу здоровье, буду тогда просить я знахарской моей властью, духами моей воли, ангелами, что мне даны в помощь, буду просить молитвой: Господи! Колыхни воду! Буду просить молитвой: Господи, колыхни землю! Буду просить молитвой: Господи, опусти небо! Буду просить громовержца пустить молнию на Кияша. Бог мой, Господь, дай Ты мне в помощь рать свою золотую, неспобедимую: Федора Тылина, Егория Храброго, Николу Угодника, Михаила Архангела, Ивана Воина, Ивана Крестителя, Устина Куприяна, Дмитрия Солунского, святого Симона, всех святых угодников в помощь к рабе Божией болящей (имя). Придут они из-под красной зари, светлого месяца, ясного Солнца с яркими лучами, с острыми мечами, калеными стрелами, со святыми иконами, с Божией молитвою. Стрелами вас пожгут, мечами вас посекут, пепел ваш в Океян-море снесут.

Не отступи, Господи, от рабы Божией (имя), рать свою не отзови до тех пор пока голова в здравие не войдет, хворь с головы ее не сойдет. Господи, Господин-Царь земли, неба и воды, и всех животов! Смилуйся над рабой Божией (имя)! Просвети ей мозг, темя вылечи, виски выправи. По весь день, по весь год, по весь век. Отныне и до веку и во веки веков. Аминь.

Слово «раба» по необходимости меняют на слово «раб» в зависимости от пола человека.

Из письма: «Пишу Вам из глубинки, из далекого села, про которое Вы вряд ли слышали. Мне вчера исполнилось 32 года. Я не замужем, так как мой любимый болен шизофренией, таким он вернулся из армии. А я по-прежнему его люблю, хотя понимаю, что для меня он безвозвратно потерян.

Если бы Вы знали, какой это был парень. Конечно же, у него деревенский склад характера и ум. Но какое у него было доброе русское сердце, какой необычный юмор и смех. Он чем-то даже похож на актера Евдокимова. Глядя на него, от души хохотала вся деревня, его все очень любили, а теперь люди плачут от жалости к нему, его даже называют ласково не Александр, не Саша, а Санек.

Не знаю, кому он помешал в армии, может, отказался ноги кому вымыть или еще что-то сделать, чего добиваются «старики», которые и не вспоминают, что угробили, избив, очень хорошего парня.