Женские шуточки - Энн Вулф

Джеймс недоуменно посмотрел на детей и вопросительно – на Лиси. Но Лиси лишь загадочно улыбнулась – посмотрите, мол, чего я добилась всего за один вечер. Элен и Вики, пораженные не меньше, чем Джеймс, переглянулись.

Свод требований и свобод, которые дети предложили для обсуждения, назывался «Неаспоримый даговор» – название предложил Брэд, а писала его Китти – и не содержал почти ничего такого, против чего возражала бы Лиси. Некоторые пункты, например, «каждый вечер Брэд и Китти едят читыре канфеты», «Лиз не заперает нас в туалете», «мы лажимся спать, когда хатим и Брэд умываеться раз в два дня» Лиси пришлось оспаривать. Во-первых, она клятвенно пообещала не прибегать к «туалету» как к наказанию, во-вторых, требуемое количество конфет снизилось до двух, в-третьих, сон и умывание после долгих споров были строго регламентированы, но Лиси пришлось пообещать, что каждый вечер дети будут слушать свои любимые сказки в ее исполнении. В-четвертых, Лиси, указав на все сделанные Китти ошибки, сказала, что начинающая актриса просто обязана свободно владеть языком, не только устно, но и письменно, и предложила девочке частные уроки, то есть занятия с самой Лиси по часу в день. Китти, устыдившись своей безграмотности и мудро рассудив, что «женщине из общества» не пристало так скверно писать, согласилась. Так что Лиси была полностью удовлетворена.

– Ну что же, мисс Китти, признание собственных ошибок – уже достоинство, – улыбнулась Лиси девочке. – Вы можете собой гордиться. Кстати, когда-то я неплохо декламировала стихи, так что могу помочь вам как начинающей актрисе на этом поприще. Представьте, как обрадуются ваши родные, когда вы прочтете им, к примеру, басню Лафонтена или процитируете Байрона. А уж каким уважением вы будете пользоваться у сверстников…

Такая перспектива пришлась Китти по душе. Судя по восторженному лицу девочки и блеску в ее глазах, она уже представляла себя на сцене, в нарядном платье, декламирующую какой-нибудь «взрослый» стих.

Осталось только подписать «Неаспоримый даговор» у самого Джеймса Ричтона. Лиси поправила заголовок, и честная троица направилась в кабинет «юриста».

Открыв дверь, Джеймс не без удивления обнаружил на пороге Лиси и детей.

– Снова проблемы? – удрученно оглядел он своих отпрысков. – Вы опять донимали Лиз?

– Нет, что вы, Джеймс, – поспешила возразить Лиси. – Они ведут себя как взрослые люди. Мы тут составили кое-какую бумагу и просим вас как главу семьи прочитать и подписать ее.

Лиси протянула ему «Неоспоримый договор».

Правая бровь, утопавшая под длинной челкой, поползла вверх.

– Что это? – испуганно спросил он у Лиси.

– Ничего страшного. Прочитайте и все поймете.

Джеймс уселся за стол и, судорожно вцепившись в бумажку руками, принялся читать. Вопреки его опасениям, все действительно было не так страшно. Лиси, хотя он уже не просил ее об этом, пыталась наладить отношения с детьми. И делала это на редкость дипломатично, чего Джеймс от нее совершенно не ожидал. Не раздумывая, он поставил под «Договором» свою размашистую подпись.

– Дети, – торжественно изрек Джеймс. – Договор, а тем более подписанный договор, – серьезная вещь. Нарушение его влечет за собой немало проблем. Я надеюсь, вы пошли на этот шаг сознательно, как по-настоящему взрослые люди. Я горжусь вами.

– Спасибо, папа, – Китти сделала ударение на последнем слоге (так как считала французский язык очень изящным) и присела перед отцом в глубоком реверансе. – Мы постараемся оправдать твое доверие.

– Очень постараемся, па, – добавил Брэд.

Лиси победоносно улыбнулась. Джеймс улыбнулся ей в ответ. Она заметила, что в его взгляде сквозит восхищение. Значит, ей все-таки удалось поразить его. Сейчас его лицо казалось ей почти симпатичным, и все же этому немолодому уже мужчине следовало лучше следить за собой. Стричься хотя бы изредка, носить более современные костюмы, иногда наведываться к маникюрше. Если бы он был ее мужчиной, Лиси непременно им занялась бы. Видимо, его женщина не уделяла ему никакого внимания. А зря – при большом желании его можно было превратить в красавца… Интересно, какой была его жена? Судя по тому, что говорили Вики и Элен, редкая красавица и не менее редкая стерва…

Лиси хотела было уйти, но, взглянув на детей, она почувствовала, что те еще не вполне удовлетворены. Им хотелось какого-то поощрения за то, что они впервые в жизни сделали серьезный взрослый шаг. И это поощрение им хотелось получить от отца. Лиси подумала, что в ее силах помочь Китти и Брэду. К тому же ей самой хотелось небольшого праздника.

– Послушайте, Джеймс… – начала она. – Вы, конечно, рассердитесь, что мы отрываем вас от работы, но, мне кажется, такое дело нужно отметить. Подозреваю, Китти и Брэд с удовольствием сходили бы в кафе и поели мороженого. Как вы считаете, мисс Китти? – повернулась Лиси к девочке.

У Китти снова заблестели глаза, а на лице Брэда заиграла улыбка. Лиси заметила, что мальчик редко улыбается. Оранжевый цвет, который он так любил носить, совершенно не сочетался с его серьезным, вечно чем-то озабоченным лицом.

Джеймс хотел было сказать о недочитанной работе Стива Моргана, которая лежала у него на столе, но, увидев лица детей, понял, что работу придется отложить.

– Конечно, идем, – ответил он Лиси.

Она обрадовалась не меньше детей, и от ее улыбки у Джеймса внутри словно зазвенели маленькие колокольчики. Он вдруг увидел, что на улице светит яркое весеннее солнце, услышал, что за окном поют птицы, и впервые за несколько лет обрадовался наступлению весны.

– Конечно, – повторил он, – подождите меня, я только переоденусь.

– И я! – в один голос воскликнули Китти и Лиси.

Все засмеялись. И Джеймс почувствовал себя почти счастливым.

Китти – маленькая модница – придя в кафе, первым делом побежала в дамскую комнату «припудрить носик», что означало покрутиться в новом розовом платьице перед зеркалом. Платьице было и вправду миленькое – атласное, обшитое пайетками, с маленькими розочками, разбросанными по пышной юбке. А ее брат взял на себя ответственность разыскать запропавшего официанта и сделать заказ, против чего Джеймс, жаждавший остаться с Лиси наедине, не возражал.

– Как вам удалось так преобразить моих детей? – задал он вопрос, который не давал ему покоя уже целый час.

Лиси кокетливо пожала худенькими плечами. Свитер с широким горлом моментально съехал с левого плеча, обнажив тонкую светящуюся кожу. Джеймс тут же залюбовался ею, а Лиси подумала о том, что она, оказывается, кокетка.

– Даже не знаю, – улыбнулась она Джеймсу, изо всех сил пытавшемуся отвести глаза от ее плечика. – Просто я подумала… они так хотят казаться взрослыми… и надо им в этом помочь. Хотя… на самом деле, Джеймс, они просто хотели внимания… Вначале я подумала, что у них его слишком много, а потом поняла, что его, наоборот, мало.