Остров любви - Джил Уилбер

Понял свою ошибку и проявляю к тебе больше внимания,— прошептал он, проводя губами по оранжевым от сока пальцам. У страдалицы заныло сердце.

Я не хотела...

Стэн прервал Монику, прильнув к ее губам. Поцелуй оставил вкус томатного сока. Девушка сидела в крохотном камбузе спиной к стенке так, что некуда было податься, когда он прижал ее к себе. Монику опалил жар его возбужденного тела, и палуба поплыла у нее под ногами.

Рубашка у Стэна распахнулась, и девушка прильнула к его груди, покрытой мягкими колечками волос.

А если нас увидит Джеральд? — спохватилась она.

Ему это только пойдет на пользу. А мне не придется забивать мальчишке голову обычной чепухой об аистах и пчелках.

В ушах у Моники звенело, и ей казалось, что вот-вот впервые в жизни упадет в обморок. Она слышала учащенное дыхание Стэна, у которого мощно вздымалась широкая грудь. Их разгорающаяся страсть была, казалось, непреодолимой.

Капитан, куда вы запрятали эти зеленые фильтры?! — в камбуз сунулась Элси. Любой тактичный человек на ее месте постарался бы тут же удалиться, а она беззастенчиво уселась на деревянных ступеньках, ведущих с палубы вниз, наблюдая за влюбленными.

Да! Вы непревзойденный виртуоз, Стэн. Буду иметь в виду ваш талант любовника на тот особый случай, когда мне понадобится искусственное дыхание изо рта в рот.

Не выпуская Монику, он небрежно заметил:

Это исключительно частный урок, только для избранных, дорогая Элси. Вернусь на палубу через несколько минут.

Моника торжествовала. Нахальная манекенщица получила щелчок по носу. Потерпевшая явное поражение модель натянуто улыбнулась.

Слушаюсь, кэп. Видимо, ланч задерживается.— Она повернулась, чтобы вновь подняться на палубу, но прежде бросила на избранницу Стэна змеиный взгляд. Вот когда стало ясно, что Элси ее ненавидит. У Моники возникло тяжелое пред чувствие, что манекенщица будет грозной соперницей.

Девушка, чуть не плача, пыталась вырваться из объятий Стэна. Он специально выбрал такой момент, чтобы продемонстрировать свои права так называемого жениха? Его порыв не только разрушил душевный покой Моники, но и ожесточил завистливую Элси. Актриска не сомневалась, что обворожила еще одного мужчину. Но ее постигло разочарование...

Глава девятая

После урока, который Стэн преподал Монике на камбузе, он расстался с ролью влюбленного. «Жених» почти не замечал ее.

Девушку обуревали самые противоречивые чувства. Напрасно она уверяла себя, что не нуждается в его особом внимании. Но, когда Стэн оставил ее в покое, девушку терзало мучительно тоскливое чувство одиночества. Должно быть, во всем виновата жара, безуспешно пыталась она объяснить свой душевный дискомфорт.

У Элси, напротив, было прекрасное настроение. Казалось, она преисполнилась надежды завоевать Кэмпа. Девица не отходила от статного капитана «Корсара», надоедливо расспрашивая о съемках фильма. С Моникой она обращалась как с обычной кухаркой. Бесцеремонная гостья не стеснялась отдавать ей распоряжения по хозяйству в любое время.

Сохраняя чувство собственного достоинства, Моника заставила себя быть с Элси холодно вежливой, давая понять, что она выше откровенного хамства гостьи. Манекенщица же действовала по принципу: положи в рот палец, я тебе и всю руку отхвачу.

Комфортабельная капитанская каюта с большой двуспальной кроватью обостряла удручающее чувство одиночества Моники. Ее печальный взгляд помимо воли обращался на другую половину постели, дорисовывая детали незавершенной картины. Мнимая помолвка не выходила у нее из головы. Девушку одолевали греховные мысли о близости со Стэном.

Не в силах заснуть в одну из ночей, Моника накинула халат, пригладила непокорные золотистые волосы. Босиком, чтобы было прохладнее, она вышла на палубу, желая подышать свежим ночным воздухом.

Над головой мелькали причудливые силуэты летучих мышей, гнездящихся в густых ветвях деревьев, растущих вдоль всего побережья. С берега доносились пронзительные крики каких-то полу ночных птиц. Глядя на небо, Моника замерла от восхищения. Рассыпанные по небосводу звезды были на много крупнее и ярче, чем на юге; под ними прочерчивали невидимый орбитальный след искусственные спутники. Она прислонилась к переборке в тени капитанского мостика и отдалась спокойному созерцанию.

Перед тем, как вернуться в каюту, Моника захотела выпить чего-нибудь прохладительного. Подойдя к деревянным ступенькам, ведущим в камбуз, она замерла.

Широкоплечая фигура Стэна появилась на пороге каюты Джеральда. Он тихо прикрыл за собой дверь и направился к небольшой каюте, где теперь блаженствовала Элси. Приблизившись, он покрутил дверную ручку.

Сердце Моники сжалось от ревности, когда дверь открылась и выглянула девица в прозрачном черном пеньюаре, сквозь который ясно просвечивала безукоризненная фигура. Они тихо обменялись какими-то словами, и Стэн вошел в каюту.

Моника не верила своим глазам. Боже! Что можно делать у этой особы поздно ночью? Впрочем, чему же удивляться,— хищная красотка с момента появления на катере откровенно вешалась Стэну на шею. И все же девушка испытала настоящий шок — откровенный туалет Элси предназначался отнюдь не для деловых разговоров.

Нетвердо ступая, Моника вернулась на палубу; она глубоко дышала, стараясь утихомирить бешеное биение сердца. Ощущение было такое, что у нее вот-вот начнется приступ. С сердечком у нее явно что-то не в порядке, но это не органическая аномалия. Причина ее страданий эмоционального характера. Пора признаться самой себе — она безоглядно влюблена в Стэна. От этого признания, кажется, стало чуть легче. Ее влюбленность объясняла, почему она так странно вела себя всякий раз, когда Кэмп приближался к ней, и почему при виде Стэна, входящего к Элси в каюту, ей захотелось отлупить эту смазливую развратную дрянь.

Как она могла оставаться такой слепой и такой наивной, позволив себе отдаться во власть любовной стихии? — недоумевала Моника, упав в шезлонг и глядя на освещенные луной берега.

Но разве в ее силах приказать сердцу оставаться равнодушным, даже если она знает, что Стэн не ответит такой же сильной любовью? Мимолетный флирт с ней ли, Моникой, с Элси ли ради удовлетворения своих мужских порывов для него дело естественное. Более глубокое чувство он считает предательством памяти Лил. Моника испытывала невыразимую скорбь, словно от утраты самого дорогого в жизни.

Она не помнила, сколько просидела на палубе, и, лишь ощутив полное душевное изнеможение, вернулась в каюту. Что ей снилось, она тоже не помнила, но когда проснулась, увидела: подушка промокла от слез.