Миссия – любовь - Юлия Басова

Заметив мой недоуменный взгляд, Антон тихо сказал мне на ухо:

– Профессор Овчинников. Он уже нам отчитал две лекции, пока тебя не было. Он – маньяк, помешан на своем предмете. А мы никак не поймем, зачем нужна логика будущим преподавателям русского языка и литературы.

– И как долго нам будут читать этот бред?

– Во втором семестре сдаем экзамен, и все – свобода.

Я картинно вздохнула, выражая молчаливую покорность судьбе, и погрузилась в свои мысли. «Интересно, как я теперь буду передвигаться? Живу за городом, без машины – никак. А моя расчудесная „Мазда“ стоит теперь, разбитая и неопознанная, на какой-нибудь государственной стоянке. Надо сегодня же поехать в автосалон и внести аванс за машину из рудневских денег. Это неправильно, кощунственно, но другого выхода нет! Нужно купить точно такую же „Мазду“ и надеть на нее мои старые номера. Потом позвоню своему приятелю из ГИБДД и попрошу его о небольшом одолжении, и, надеюсь, он поможет мне в этом».

Составление плана успокоило меня, но не сделало равнодушной: я собиралась покупать машину на деньги человека, которого, возможно, убили по моей вине. Конечно, у меня не было других вариантов, но совести это было безразлично.

«Роберт, Роберт! Может, ты ни в чем не виноват? Может, взбудораженное воображение нашептало мне весь этот бред? Но тогда почему ты так странно ответил на мой вопрос, будто ожидая его? Почему не спросил, что я имею в виду? Почему не стал выяснять, что я там себе в голове насочиняла? Что ты скрываешь? Кто знает, может, в Москве еще много людей, которые убивают своих врагов, отсекая им голову мечом. Руднев был политиком с большими деньгами. Наверняка у него было много недоброжелателей. Почему я сразу приплела сюда англичанина? Ему что, делать больше нечего, кроме как носиться по городу и разить невинных людей огненным мечом? Надо еще раз с ним поговорить, откровенно и без эмоций».

Я стала ругать себя за то, что так поспешно удрала от Роберта во время нашей последней встречи.

С нетерпением ожидая конца скучной лекции, я заерзала на стуле. Пока все занятия в университете вызывали у меня только скуку – кроме разве что семинара Семипалатовой, где мы с Антоном устроили перформанс и где я впервые встретила Роберта.

От мысли, что я скоро увижусь с ним, у меня потеплело на сердце. Я не сомневалась – Роберт не бросит меня сегодня, обязательно найдет в универе и довезет до дома. А значит – мы сможем поговорить. Мысль о том, что этот красивый англичанин – всего лишь жертва моих бредовых домыслов, казалась мне все более реальной.

Наконец, лекция закончилась. Антон спросил меня:

– Ты пойдешь на факультатив по востоковедению?

Я покачала головой:

– Если не обязательно, лучше домой поеду. Что-то меня сегодня загрузили не на шутку. Даже голова заболела.

– Но потом еще две лекции! – удивленно возразил приятель.

– А ну их! – отмахнулась я.

Мы простились с Антоном, и я вышла в коридор, собираясь выяснить, в какой аудитории учится Роберт, найти его и напроситься в попутчики. Я перестала узнавать себя – раньше ни за что так не поступила бы, но влюбленность, как известно, меняет людей самым неожиданным образом.

Спускаясь по лестнице мимо большой компании студентов, которые оживленно что-то обсуждали, я опять почувствовала тот странный, леденящий душу взгляд. Пришлось остановиться и оглядеться. Компания, состоящая из одних девушек, смеялась, не обращая на меня никакого внимания. На секунду мне даже показалось, что я ошиблась, став слишком мнительной, но ощущение преследования не исчезало.

Спустившись на первый этаж, я подошла к стенду с расписанием. Оказалось, что группа Роберта уже закончила заниматься. В расстроенных чувствах я направилась к выходу.

– Мила! – окликнул меня незнакомый мужской голос. Я оглянулась. Передо мной стоял Герберт, лучший друг Стронга. Он был красивым и высоким, но не стройным, как Роберт, а объемным и мускулистым.

– Здравствуйте! – сказал он. – Роберт попросил отвезти вас домой.

Судя по заметному акценту, Герберт не владел русским языком так хорошо, как его друг. И еще меня удивило обращение на «вы».

– Спасибо, не стоит, – как можно более деликатно ответила я: мне хотелось не столько добраться домой с комфортом, сколько поговорить с Робертом.

– Вы должны пойти со мной, – все еще спокойно, но уже со стальными нотками в голосе произнес Герберт.

– Спасибо, – вежливо повторила я, – мне хочется прогуляться.

– Я должен отвезти вас, – голосом, не терпящим возражений, отчеканил Герберт.

– А Роб? Почему его нет?

– Роберт не может. И просил передать, что все ваши самые ужасные опасения на его счет – чистая правда.

Я вспыхнула: «Он действительно хладнокровный убийца?» Не говоря ни слова, я отвернулась от своего собеседника и пошла к выходу. Друг Роберта пошел за мной.

Я обернулась и спросила почти грубо:

– Послушайте, что вам всем от меня надо?

– Я должен, – упрямо твердил Герберт.

«Что ли он других слов не знает? И вообще, кто он такой? Может, он, как и его приятель, убивает людей пачками – и плохих, и хороших?» Я поежилась и пошла к остановке маршруток. Проходя мимо университетской стоянки, я почувствовала на своем плече руку. Она принадлежала Герберту.

– Садитесь в машину, – вежливо произнес он, – я вас все равно не отпущу. Так просил Роберт.

Я пожала плечами и покорилась.

Герберт подвел меня к темно-зеленому джипу «Инфинити» и открыл заднюю дверь. Впереди, на пассажирском месте, сидела девушка. Она перегнулась через сиденье, посмотрела на меня и негромко сказала:

– Привет!

«Лиза Стронг, сестра Роберта». – Сделав вид, что ничуть не удивлена, я ответила:

– Здравствуйте! Как поживаете?

Герберт, усевшись за руль, ответил за девушку:

– Лиза плохо говорит по-русски. Она не собирается оставаться здесь надолго, просто она сопровождает… – он запнулся, и, как мне показалось, голос его слегка задрожал, – брата.

Я промолчала. По тому, как эти двое переглянулись, мне стало ясно, что их связывает какая-то тайна. В другой раз любопытство заставило бы меня внимательнее понаблюдать за этой красивой парой, но сейчас мне было не до того. Я думала о человеке, который мне нравился и который почти сознался в чудовищном преступлении, передав дикое послание через своего друга.

Герберт не знал дорогу к моему дому так хорошо, как Роберт. Я постоянно подсказывала ему повороты. Лиза сидела тихо, больше ни разу ко мне не обратившись. Я не могла понять – она меня недолюбливает или просто не знает языка?