Вожак кочевников. На службе его светлости (сборник) - Никита Шмелев

– Боец владыки передал слова своего господина, – прокричал орк. – Сказал, что у Тамура есть пленники из деревни! Владыка приказал спасти их. Не дать Тамуру убить их.

Этого еще не хватало. Я пригляделся. Точно, среди кочевников виднелись связанные люди. У каждого на шее была веревка. Женщины, старики, дети. Они прикрывали головы руками, но я увидел, насколько были испуганные у них лица. Меня охватило безумное желание добраться до Тамура и сделать с ним что-нибудь страшное. Я погнал Стрелу еще быстрее. Еще несколько мгновений, и я вплотную приблизился к бойцам противника. Боковым зрением я видел, как в схватку вступил Квиз, как на подмогу ему прискакали другие орки, Маклай, Лодан. Видел, как взметнулся гигантский клинок барона Штольца. Но деталей я не рассмотрел, так как на меня с дикими воплями набросились кочевники.

Я начал махать топориками налево и направо, прорубая себе путь к пленникам. Бойцы, которыми я командовал, показали себя не хуже. Пару раз я оглядывался и видел, как они сражаются. Под их ударами противники валились на землю один за другим.

Я все пробивался, пока совсем близко не оказалось несколько крестьян. Остолбенев от страха, они не сходили с места и, выпучив глаза, смотрели на бой. Веревки, набросанные на их шеях, крепились к седлу одного наемника, который уже валялся на земле, придавленный своим конем. Я дал сигнал одному из своих бойцов следовать за мной. Вместе мы проскакали кругом, отогнав противника и освободив больше места вокруг пленных. Я нагнулся и рубанул топориком по веревкам, отделив их от седла павшего коня. Сзади подступили солдаты баронов, так что о крестьянах было кому позаботиться. Я направился дальше, продолжая махать топориками.

Под нашим натиском противники начали отступать. Мне с моим отрядом удалось пробиться сквозь толпу, расколов ее надвое. Какое-то время я плохо понимал, что происходило вокруг меня. Вся сила мысли уходила на то, чтобы различить своих и чужих в общей массе конных и пеших, раненых и убитых.

И вдруг я увидел Нортона, он был в стороне от общей схватки. Я направил Стрелу к нему. Советник был окружен несколькими солдатами, но они не могли подобраться к нему ближе, чем на пять шагов. Нортон крутился на месте, а когда кто-то пытался приблизиться, делал смертельный выпад. У его ног лежало уже четыре тела. Я схватился за аркан и, улучив момент, метнул его. Петля пролетела мимо солдат и должна была затянуться на горле предателя. Нортон, который стоял ко мне боком и, казалось, не смотрел на меня, выбросил руку и поймал аркан. Его реакция была просто потрясающей. Я попытался дернуть веревку, но хватка у советника была железная.

Тут неожиданно со стороны толпы появился Роберт Кастлгейт. Он увидел Нортона и прямо на скаку метнул в него нож. Советник махнул мечом, звякнула сталь, и нож отлетел в сторону. Один из солдат сразу же сделал выпад вперед. Снова послышался звон, солдат еле успел отскочить. Кастлгейт-младший был уже рядом. Он обнажил меч и бросился прямо на Нортона. Это могло закончиться падением еще одного трупа на землю, но в этот момент два солдата, стоявшие у Нортона за спиной, бросились вперед. Советник смотрел на Роберта и не успел среагировать. У него на плечах повисли солдаты. Я решил этим воспользоваться и, собравшись с силами, рванул аркан на себя. Нортон не удержался на ногах и начал падать. Другие солдаты накинулись на него. Роберт и я понеслись им на помощь. В итоге, после нескольких минут потасовки, обезоруженный Нортон, оказавшись на земле, еще продолжая сопротивляться, был связан. Возможно, солдаты забили бы его до смерти, но Роберт крикнул:

– Живым! Он нужен мне живым! – Отдышавшись, Кастлгейт-младший обратился к Нортону: – Где мой отец?

Советник уже перестал вырываться и просто смотрел на своего бывшего хозяина.

– Где Ульрих Кастлгейт? – повысил голос Роберт. Нортон продолжал молчать.

Я осмотрелся. Противник был еще не побежден, но преимущество было на нашей стороне. От толпы отделилось двое. Это был Квиз, который почти лежал на спине своей лошади. Его придерживал Лодан. Я поскакал к ним навстречу. С вожаком орков было плохо. На нем не было живого места, из бока торчал кинжал. Лодан выглядел немногим лучше.

– Командир, – окликнул меня слуга Маклая, – Трей, Тамур и Тарик сбежали. Они поскакали в лагерь. С ними несколько бойцов. И пленники.

Я посмотрел вдаль. Там виднелся лагерь.

– Нужно, – прохрипел Квиз, – туда… Иоганн, нам нужно туда.

– Тебе нельзя, – я посмотрел на него. Как он еще мог говорить!

– Нужно…

– Квиз, ты же еле в седле держишься. Тебе нужна помощь.

– Иоганн, – Квиз хотел было поспорить. Но даже он понимал, что на бой он не способен. – Иоганн, скачи туда… Возьми людей. Предатели не должны уйти. Тамур во власти своих снадобий, он опасен. Но он скоро выдохнется. И погибнет. Если он будет еще драться, точно погибнет. Найди его.

Квиз почти падал с лошади.

– Лодан, – сказал я. – Останься с ним. Присмотри. Роберт. – Я повернулся к Кастлгейту. – В лагере еще есть противники. С пленными.

– Тогда не будем медлить. Но… – Роберт посмотрел на Нортона. Тот безучастно глядел на нас, но даже связанный он не внушал доверия. – Его надо охранять.

– Возьмем моих бойцов, – я повернулся в сторону уже стихающей битвы. Как следует вдохнул и свистнул. Мой отряд услышал сигнал сбора. Через некоторое время бойцы подскакали ко мне. Их стало меньше, многие были в крови.

– Бойцы! – крикнул я. – В лагере еще остались предатели! За мной!!!

Глава 16

Лагерь был наполовину разрушен, большинство палаток валялось на земле. Когда кочевники покидали свою стоянку, они бросили почти все, взяв самое необходимое. Еще издалека мы увидели, как по лагерю туда-сюда снуют остатки армии противника. Мы прибавили ходу и влетели в лагерь мимо поваленных ворот. Мои бойцы вместе с Робертом сразу кинулись в драку. Противники были несобранны и неподготовлены, но все же дали решительный отпор. Снова началась рубка. Я проскакал чуть дальше и спешился. Хлопнул Стрелу по крупу, чтобы убиралась подальше. Умная кобыла поняла и ретировалась, оставив меня между поваленных палаток. Дальше мне нужно было идти самому, и я точно знал куда.

Центральный шатер стоял нетронутым, и я был уверен, что мой противник там. На меня бросился один из головорезов Тамура. Разъяренный, видимо, как и хозяин, под воздействием шаманских снадобий, он махал булавой, почти не глядя. Я увернулся от удара, скользнул вбок и, оказавшись за его спиной, треснул тупой стороной топорика по затылку. Головорез упал, выронив оружие и тупо посмотрел на меня. Я взял его за куртку и пару раз ударил по лицу, чтобы привести в чувство.

– Где Тамур, Тарик, Трей? – спросил я, глядя головорезу прямо в глаза. Он ошалело моргал. – Где пленники? Говори, или… – я поднес топорик к его лицу. Головорез услышал это многозначительное «или» и затрясся. Квиз говорил мне, что шаманские зелья действуют, если человек решительно настроен убивать. Они проникают в сознание, заполняя его яростью и бесстрашием. В бою человек становится в несколько раз сильнее, потому что забывает о боли, о нагрузке, которую он испытывает. Они проходят незаметно. Но нужно постоянно находиться в движении – точнее, в драке – и не останавливаться. Если остановился, и кровь перестала бешено бежать по жилам, может наступить обратное дей ствие.

Мне повезло, головорез, увидев сталь топорика, испугался, причем не на шутку. Я не могу утверждать, но, похоже, я мог вызывать страх. Почти все чувства мои пропали, осталось только желание поквитаться с предателями. За жителей деревень, за старейшину Нача, за всех, кто пострадал. И за себя тоже. Это чувство было сильным, и, если оно отразилось на моем лице, меня можно было испугаться.

– Там, – пролепетал громила, указав на центральный шатер. – Они там. Не убивай…

Я не дал ему договорить, оглушив еще одним ударом по затылку. «Пусть себе отдыхает, – подумал я, идя к шатру, – очнется, может, поумнеет». По дороге к шатру я сталкивался и с другими головорезами, отмахиваясь от них, как от насекомых (таких злых, вооруженных насекомых). Приблизившись к бывшему месту сбора старейшин, я заорал, чтобы еще больше себя раззадорить:

– Тамур!

Ждать, что он выйдет было глупо, но я продолжал вопить, что было сил:

– Тамуур!!! Тамуур!!!

Я вошел в шатер. Сначала я увидел пленников, которые жались к возвышению, с которого старейшины оглашали свои решения. Мне вспомнилось, как я сам когда-то сидел тут под охраной двух орков, ожидая решения своей собственной судьбы. Потом я увидел остальных. Тамур стоял на возвышении, размахивая своей секирой. Видимо, старался разогнать кровь, чтобы шаманское снадобье не потеряло силу. На безопасном расстоянии стоял Тарик, нервно потирающий руки. Старейшина Трей лежал в стороне. Он был жив, но, судя по страшной ране, пересекающей его тело, время его уносилось со скоростью напуганной птицы.