(Не) время для любви - Анна Пожарская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ежик не поднял трубку. То ли не слышал звонка, то ли решил, что поговорит с ней при встрече. Рита не придала значения. Успокоила себя тем, что добредет до дома и проспит до возращения любовника.
Зашла в квартиру, разделась, заглянула ненадолго в ванную, надела очередную красивую рубашку и улеглась в кровать. Если кавалер соберется будить поцелуями, стоит выглядеть соответствующе.
Проснулась на рассвете. Часы показывали без пятнадцати четыре, Михаила рядом не было. На всякий случай обошла свою обитель и, убедившись, что дома одна, полезла в сумку за смартфоном. От волнения сердце стучало как ненормальное. Думала только об одном: лишь бы с Ежиком ничего не случилось!
За ночь пришло единственное сообщение. Рита нажала на «прочитать» и застыла, не понимая толком, отчего все внутри сжалось в тугой комок и рвется наружу где-то в районе глаз. «Больше не приду. Извини» – гласила надпись. Тяжело сглотнула и, пытаясь не разреветься, выдавила ехидную улыбку. Ожидала другого? Твои ожидания – твои проблемы. А потом уселась на пол и дала волю слезам. По плечам пробегала дрожь, перехватывало горло, в груди ныло, а на душе топталась такая скользкая мерзкая тоска, что все казалось безнадежным. Вспомнились слова отца: «Отчего не попользоваться дурехой, если она сама выпрыгивает из платья? Думаешь, он какой-то особенный? Нет. Такой же, как все. Не отказывает женщине, пользуется и выбрасывает, как только надоест».
Рита шмыгнула носом и задрала лицо к потолку, хотелось как-то унять поток слез. Вдохнула поглубже, тщетно пытаясь хоть немного успокоиться. Не помогло. Только боль в груди плавно перетекла куда-то к горлу. Рита всхлипнула и прикрыла глаза. Даже если знаешь, что тебе ничего не светит, все равно чертовски тяжело расставаться с надеждой.
Глава двенадцатая. Сделка с собой
Деловой партнер Михаила галерист Евгений Александров давно помешался на порядке и расписании. Пусть галерея в Питере была меньше и проще московской, но правил внутреннего распорядка там действовало куда больше. И все они выполнялись неукоснительно. Да что говорить, Михаил и сам невольно подстроился под расписание, стоило только переступить порог северных владений.
Полдня они с Евгением провозились с документами, финансами и прочими формальностями. Вместе с финдиректором и бухгалтером утрясали налоговые разногласия. Каждый настаивал на своей схеме оптимизации, и Михаил здесь играл роль молчаливого, но сурового и наделенного властью арбитра. Именно его голос Евгений приспосабливал как решающий. После вместе выслушивали спеца по продвижению и выбирали, что из нестандартного попробовать в Москве, а что в Питере. Потом беседовали с кандидатами на руководство новой галереей в Казани. Давно присмотрели там здание, разведали обстановку и решили приступать к освоению новой территории. Осталось только понять с кем. Не собирались оставлять Казань без контроля, но хотелось бы, чтобы это был именно контроль, а не навешивание на себя дополнительных забот.
Обедали ближе к трем. В приличном месте, не торопясь, с должной для творческих степенностью и обстоятельностью. До отъезда обратно в Москву оставалось одно дело, и на него Евгений отвел час-полтора.
До места шли пешком. Только что закончился летний дождик. Из-за облака выглядывало стеснительное солнце, пахло мокрым асфальтом и свежей листвой. Ветер приносил горьковатый дух большой воды. Михаил любовался окружающей неспешностью и мечтал, что в следующий раз позовет Риту с собой. Побудет с ней здесь пару дней. Пусть в студенчестве она наверняка приезжала в город на Неве, все равно найдется, что посмотреть.
– Готов осенью взять Казань на себя, – оторвал от раздумий спутник, – без тебя совсем не обойдемся, но поездки будут на мне. Зимой свесил бы ее на тебя. Сам понимаешь, меня в это время никуда не отпустят.
Михаил ухмыльнулся. Конечно, все прекрасно понимал. В декабре Евгений с супругой ждали третьего, и партнеру предстояло научиться сдувать пылинки по расписанию уже с четверых, а не с троих.
– После, я надеюсь, поездки не понадобятся, – невозмутимо продолжил Евгений.
– Я тоже надеюсь, – согласился Михаил. – Давай распределим так,– прищурился, прикидывая, как много им с Ритой надо успеть, чтобы наверстать годы разлуки, – у меня будет суетная осень.
– Еще бы…– настала очередь Евгения ухмыляться. – Свадьба, медовый месяц. Понимаю. Вы с Лерой, кстати, готовитесь? У вас осталось чуть больше месяца, мы с женой к этому времени уже знали, как все будет, до минуты, а ты пока даже приглашение не прислал.
Михаил пожал плечами. Говорить, что свадьба, скорее всего, отменяется, считал преждевременным, но и ударить в грязь лицом перед партнером не хотел.
– Лера заказала платье, – выдал первое, что пришло в голову, – мы внесли предоплату за ресторан и даже нашли устроителя. Квартиру купили. Что еще надо?
– Поторопить всех, уже пора суетиться.
Михаил поднял глаза к небу и покачал головой. Неимоверными усилиями воздержался от язвительного: «Да, мамочка». Он, конечно, на пару лет младше партнера, но все-таки вполне себе взрослый мужчина и в советах особо не нуждается.
– Давай лучше по делу…– примирительно похлопал Евгения по плечу.– Что там с этим художником? Что смущает?
– Излишняя сказочность! Ты сам увидишь. Вроде все как надо, только какое-то ощущение нереальности. Очень нравится. И техника великолепная. Но как будет продаваться, предсказать не берусь. Поэтому и хочу, чтобы ты взглянул.
Михаил кивнул. Сам не раз проходил через подобное состояние. Когда замираешь от щенячьего восторга, а потом начинаешь прикидывать, сколько будет таких же восторженных, и не можешь оценить более-менее точно. В этих случаях смотрел на загруженность галереи: было куда пихнуть рискового новичка – пихал, не было – откладывал на потом. Конечно, упускал часть возможностей, но зато и страховался от поспешности.
Случались, правда, и внезапные варианты. Как, например, с Бекетовой Ольгой. Всем ее работы нравились, но продавать их не брались, слишком мрачные, а он рискнул и выиграл. Сначала думал, не судьба, галерея была загружена плотнее некуда. Потом плюнул и подписал договор. И за почти шесть лет сотрудничества ни разу не пожалел о своей решительности. Давно бы разбогател, если бы каждый рисковый проект выстреливал так.
У входа в залы, где выставлялся в том числе и нужный галеристам художник Сосновский, собралась очередь. Мужчины послушно встали в самый конец и принялись рассматривать публику. В местах, где демонстрировали все подряд, она была попроще, чем в галереях, организующих индивидуальные выставки, но среди таких
