Империя. Настоящее и будущее. Книга 3 - Константин В. Малофеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Автозаправка в США. 1970-е гг.
Далее карманная западная пресса начала раздувать нефтяную истерию, начался дефицит бензина, к бензоколонкам выстроились огромные очереди. На фоне этой истерии ОПЕК по инициативе шаха Ирана объявила о повышении официальной цены на нефть до 11,65 доллара за баррель, то есть в четыре раза. Эпоха «дешевой нефти» закончилась, что привело к падению промышленности, росту безработицы и инфляции.
Однако в случившемся были виноваты не столько государства – члены ОПЕК, сколько сами западные страны. Большую часть прибыли от нефтяной экономики получали и до сих пор получают не страны-производители, а страны-импортеры через налоги. В апреле 1971 года официальная цена на черное золото, по которой исчислялись доходы стран ОПЕК, составляла 3 доллара за баррель, тогда как нефтепродукты, выработанные из этой нефти, продавались в Европе по цене более 13 долларов за баррель. Из этой суммы 60 % составляли государственные налоги в стране-потребителе. Иными словами, страны Европы извлекали из нефти в четыре раза больше дохода, чем страны ОПЕК.
До кризиса 1973 года западные правительства использовали доходы от продажи нефти согласно кейнсианской модели, в частности – на увеличение социальных расходов. Такое положение дел никак не устраивало дельцов Ханаана. Нефтяной кризис привел к тому, что гораздо большая часть нефтяных доходов была перераспределена в пользу стран-экспортеров, которые никакой кейнсианской политики не проводили. Львиная доля нефтедолларов уходила лично королевской семье ас-Саудов. Но и остальные лидеры стран ОПЕК, даже такие радикалы, как полковник Каддафи и Саддам Хусейн, переводили сверхдоходы от продажи нефти на свои счета в банках Уо лл-стрит и Сити. Банки таким образом получали капиталы для спекуляций при отсутствии какого бы то ни было контроля со стороны западных кейнсианских правительств. Бридж и ле Бийон пишут: «Киссинджер поклялся „вернуть отобранные средства в нашу экономику”. С этой целью американское правительство и кредитные учреждения вынуждали нефтегосударства покупать активы, деноминированные в долларах США. Нефтедоллары через американские банки поступали в бедные страны в виде займов, отчасти выдававшиеся на условиях покупки американских товаров и услуг»[117].
Эпоха нефтедолларов стала, таким образом, триумфом ханаанских ростовщиков. Вместо инвестиций в уровень жизни населения и промышленное развитие появилась возможность делать деньги ради денег. Экономический упадок, последовавший за нефяным кризисом, лишил кейнсианцев лидирующих позиций в области экономической теории. Пальма первенства перешла от них к теоретикам ханаанского ростовщичества – монетаристам с их «рыночным фундаментализмом».
В 1979 году на пути глобальной нефтедолларовой системы было убрано последнее препятствие – шах Ирана, рассчитывавший с помощью нефтяных доходов добиться модернизации страны и вхождения ее в пятерку ведущих промышленно развитых стран. Шах планировал создать «великую цивилизацию», опираясь не столько на шиитские традиции, сколько на наследие древней Империи Ахеменидов.
Сейид Рухолла Мусави Хомейни (1979–1989)
Свержение шаха поддерживалось администрацией Картера под предлогом несоблюдения им прав человека: могущественному монарху ежедневно названивал американский сенатор Эдвард Кеннеди и орал в трубку: «Мохаммед, отрекись от трона!» в конечном счете Мохаммед Реза Пехлеви покинул страну со словами: «Диктатор может сохранять власть, убивая свой народ, монарх не может действовать так»[118]. В истории последней монархии, непосредственно апеллировавшей к опыту Ветхой Империи, была поставлена точка. На ее место пришла власть исламского духовенства во главе с аятоллой Хо мейни.
В 1980 году американской и саудовской дипломатии удалось столкнуть в кровопролитной войне две страны ОПЕК – исламский Иран и националистический Ирак. На фоне разразившегося конфликта нефтяные цены вновь пошли вверх, а затем начали резко падать, несмотря на дефицит. Причина была в том, что монетаристы из ФРС «залили» весь мир нефтянными долларами: их стало слишком много даже для дорогой нефти. Доллар снова обесценился, теперь уже по отношению к нефти.
В этот период была полностью разрушена контрактная система, которая позволяла странам ОПЕК определять цены на нефть. Нефтяная власть начала снова перераспределяться от стран-производителей к «семи сестрам», контролировавшим систему переработки и сбыта. Расцвел созданный израильскими спекулянтами «спотовый» рынок нефти, а 30 марта 1983 года Нью-Йоркская товарная биржа ввела торговлю фьючерсными нефтяными контрактами.
«Биржевики с восторгом восприняли в Нью-Йорке фьючерсы на сырую нефть. Отталкивая друг друга локтями, пробираясь в бурлящей от возбуждения толпе, они кричали и яростно размахивали руками, фиксируя свои заказы на контракты. Так же расталкивая друг друга, трейдеры пробирались в нефтяную промышленность, которая вовсе не приветствовала их появление… Какое отношение имели эти орущие жестикулирующие молодые люди, для которых слово „долгосрочный” могло означать „два часа”, к промышленности… где принятые сегодня решения по инвестициям начинали окупаться не ранее чем через десятилетие»[119], – описывает этот переворот в истории нефти американский экономист, автор фундаментального исследования «Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть» Дэниэл Ергин.
В эпоху расцвета ханаанских спекуляций 1980–1990 годов, времен «рейганомики», нефть, как ранее и золото, стала биржевым инструментом. Начались игры на повышение и на понижение. В 1986 году фьючерсным «медведям» удалось обрушить нефть. «Цены не просто падали – они вышли из-под контроля. Впервые не существовало структуры ценообразования. Не было даже официальной цены ОПЕК. Рынок одержал победу»[120], – характеризует нефтяной спад Ергин.
Казалось, начало сбываться пророчество саудовского нефтяного министра Ахмеда Ямани, предупреждавшего об угрозе долгосрочным интересам нефтеэкспортеров: «Каменный век закончился не потому, что закончились камни»[121]. Однако на деле именно Ямани и Саудовская Аравия стояли за этим падением цен. Одним из мотивов саудитов было стремление на низких ценах отвоевать для себя большую долю начавшего сокращаться рынка. Кроме того, это была напрямую согласованная с США диверсия по подрыву экономики Советского Союза, превратившегося в одного из ведущих мировых нефтяных экспортеров.
Основная часть нефтедобычи СССР шла в страны советского блока, компенсируя их топливный баланс в условиях роста мировых цен. В обмен на нефть, хотя формально она продавалась по усредненным мировым ценам, Советский Союз мог получить лишь ограниченное количество товаров – болгарский зеленый горошек «Глобус», чешские мебельные гарнитуры, одежду из ГДР и т. д. Проект превращения социалистического блока в альтернативную Западу мир-экономику так и не реализовался. Доля СССР на западном нефтяном рынке была гораздо скромнее. В 1980 году долларовая выручка Саудовской Аравии составляла 90 миллиардов долларов, тогда как советская – около 15 миллиардов. Но эти доходы составляли львиную долю экспортной выручки СССР.
Киссинджер и директор ЦРУ Уи льям Кейси убедили Саудовскую Аравию принять участие в «нефтяном заговоре» и снизить цены на нефть. Они уверяли, что выпадающие доходы саудитов будут компенсированы ростом стоимости их инвестиций в американские ценные бумаги. Основные доходы от продажи нефти королевство держало в банках Уолл-стрит, и снижение
