Наследница. Страж моего сердца (СИ) - Плума Мария

Густаво украдкой кинул на меня взгляд, потом смущенно кашлянул и лицо его приняло свой обычное выражение «дерево»:

― Я как раз, рассказывал Патри… Синьорите Патриции о всплывшей сегодня детали в деле вашего друга. Яхта, которую он нам передал, в доказательство того, что готов сотрудничать принадлежит некоему Калистену Сангрею. Мы навели справки и…

― Густаво, не томи, — мы с Пати смотрели на него, как птенцы на кормящую мать.

― По паспорту и со слов Дмитрия Виноева, в графе отца у него прочерк. То есть он не знает его. А по нашим данным… Ну информация еще уточняется, поэтому это неточно…

― Густаво! — Пати посмотрела на него негодующим взглядом.

― По нашим данным Калистен Сангрей его отец.

― Что? — я не смогла сдержать удивление. ― Лорд его отец?

Четыре удивленных глаза устремились на меня:

― Мийка, ты, что знаешь этого Сангрея?

― А откуда вы знаете Лорда, синьора Мия?

― Да я это… — либо я сейчас спалю всех нас Рэдинийцев, либо только себя. ― Знаю немного… Совсем чуть-чуть и то наполовину…

― Ребят, объясните мне, кто такой Лорд и Калин…Калистр… Тьфу! Ну, вы меня поняли.

― Пусть, в начале синьора Мия объяснит откуда знает Лорда.

― А почему это так важно? — принцессы так просто рот не открывают.

― Потому что этот человек является одним из фигурантов дела о… Больше не могу ничего сказать. Так откуда вы его знаете? — посмотрел на меня подозрительно.

― Не могу сказать…

― Я могу вас арестовать за сокрытие важных сведений.

Его лицо вновь стало деревянным, а я почувствовала свою беззащитность.

― Стоп, стоп, стоп! — Пати стукнула ладонью по столу. ― Во-первых, никто никого арестовывать не будет. Во-вторых… — Густаво хотел, что-то сказать, но Пати приложила указательный палец к своим губам. ― Тс-с-с, я еще недоговорила. Во-вторых, ты пришел сообщить нам информацию о том, что нашелся отец Дмитрия, а всего остального ты слышать не мог.

― Но я это слышал.

― Если ты это слышал, то какого черта здесь делаешь внерабочее время? Докладываешь нам важную информацию? Тебя же здесь не могло быть, верно?

― Верно…, — Густаво был обескуражен словами и взглядом Патриции.

― Ну, вот я об этом и говорю. Ты помочь нам хочешь?

― Хочу, но…

― Подожди, не перебивай. Мийку не арестовывай, а припрячь, как козырь в рукаве. Ты у нас кто — инспектор?

― Да.

― Станешь комиссаром. Все нужно делать на благо себе и родине, так?

― Так.

― Ну так, что мы имеем, синьор «без двух минут» комиссар?

Я восхищалась тем, как Патриция поворачивает ситуацию в свою пользу и видела на лице Густаво желание продвинуться по службе. Как она умудряется это делать? Хочу также научиться.

― А то, что если синьор Калистен признает отцовство и заберет заявление об угоне яхты — ваш друг почти свободен.

― Почему почти?

― Он учинил драку посреди дня на главной площади. Этот факт не вычеркнешь из протокола.

― Но ведь можно убрать целый протокол и вычеркивать ничего не придется, верно?

― Верно, — сказали мы с Густаво синхронно и кивнули, словно завороженные.

― А как нам найти этого Калистена? — Пати посмотрела на часы. — До двенадцати сегодня уже не успеем… Но ничего, думаю, пару дней для Димы не страшнее, чем несколько лет.

― Это ты точно заметила, условия у заключенных не очень, особенно когда их много в одной камере, — усмехнулся Густаво.

― Так дело не пойдет, — Пати подошла к Густаво и стала поправлять воротник пиджака, ― нужно, чтобы сегодня Димку перевели в одиночную более высокого класса. Есть такие?

― Есть. Но ведь не положено…

― Мы сегодня гулять идем?

― Конечно!

― Ты хочешь, чтобы я весь вечер думала, как моему другу в камере плохо и не дай бог, его там бьют?

― Не хочу…

― Тогда переведи его в отдельную. Хорошо? — она сняла с него фуражку, поправила челку, вновь одела и поцеловала в щеку. Ты просто зо-ло-то!

― Сделаем!

― Вот и прекрасно! А теперь иди, нам нужно на работу собираться. В двенадцать часов надеюсь тебя увидеть.

― Буду на месте.

― Вот и прекрасно. И дверь за собой закрой, — сказала она вдогонку, когда Густаво практически вышел за дверь.

― Браво! Хочу также с мужчинами научится говорить.

― Да, чему здесь учиться?! Мужчины же, как котята — погладишь за ушком и они мур-мур-мур просятся на ручки. Все Мийка быстро съедаем бриошь и побежали одеваться, Фабио не любит, когда опаздывают.

Глава 17

Когда мы вошли в холл отеля, первым нас встретил Фабио:

― Привет! Мия, прекрасно выглядишь! Пати!

― Мийка, подожди. Фабио мне через пару часиков нужно будет уехать. Я тебе говорила, что к Диме. Хорошо?

― Конечно, не вопрос.

― Мы сейчас еще Мии красоту наведем, и я ей расскажу, что к чему.

― Делай, как посчитаешь нужным.

Развернулся и ушел. А Патриция вздохнув, подошла ко мне:

― Ну все, босс одобрил наши планы. Идем!

― А ты замечаешь, как Фабио на тебя смотрит?

― Что? На меня? Да нет, тебе показалось…

― Значит, замечаешь, да?

― Мийка, мне он нравится! — Пати аж подпрыгнула на месте.

― А ты ему.

― Не думаю…

― Не думаешь или кокетничаешь?

― Второе, — мы засмеялись и начали подниматься по лестнице, ― но он никогда меня не приглашал никуда. Просто всегда учтив, приходит на помощь, если я попрошу, и только.

― Он знает о дочке и об Эдуарде?

― Частично да…

― Насколько частично?

― Ну знает, что я была влюблена, и теперь страдаю из-за него.

― Так, может, он думает, что ты хотела бы к нему вернуться и жить вместе с дочерью?

― Я? Нет! Первая любовь она сильная, но отрезает без остатка, когда лучше узнаешь человека.

― А Фабио знает об этом?

― Наверное… Слушай, — остановилась перед тем, как мы вступили на нужный нам третий этаж. ― Вот ты сказала, что хочешь у меня научиться общению с мужчинами. А я у тебя хочу — проницательности. Мне и в голову не приходило, что он может так думать…

Мы зашли в спа-зону, и в этот раз я чувствовала себя превосходно. На мне было надето белое платье, чуть закрывающее икры, белые красавки, красный жакет и маленькая белая сумочка, дополняла образ. Сегодня я ощущала себя полноправной жительницей этого мира.

― Девочки! — Патриция встала посередине небольшого круглого холла. ― Прошу вашего внимания! Познакомьтесь это Мия, она будет с нами работать, как и я массажисткой. Любите, жалуйте! Но перед началом работы нам нужна ваша помощь. Джул, сделай из ее волос сказку, Рита — на тебе ногти. Ну и Ники, от тебя прошу легкий дневной макияж, чтобы можно было на свидание пойти. Я вопросительно взглянула на нее. ― Потом мне спасибо скажешь, у меня появилась идея. Все, птички мои, за дело! Селесте, дорогая, перенеси записи девочек на часик вниз.

То, что со мной творилось в последующие два часа, было божественно!

Сперва мне еще раз вымыли голову. Джул оказалась болтушкой и даже больше, чем Пати. Она нахваливала мои волосы, и с трудом поверила в то, что я за ними ухаживала исключительно «никак» — только море и пыльца камелии:

― Ты никогда не обрезала волосы?

― Нет.

― Сегодня мы их немножечко укоротим и добавим несколько прядок «лаосского шоколада».

― Это каких?

― Увидишь. Он сделает твои зеленые глаза еще более выразительными. Ммм, готовься к повышенному вниманию со стороны мужчин. Да что уж там и женщин тоже — девчонки обзавидуются. Ну все, пока ты у меня прокрашиваешься, ступай к Рите.

На моей голове были какие-то блестящие штуки и несколько заколок. У Риты тоже было волшебно. И чего я дома недодумывалась отращивать себе ногти по щелчку пальцев? О, Великий Дракон, какое же блаженство опустить ноги в теплую воду и ощутить массаж ступней. Мои ноготки обретали форму. Цвет мы выбрали с говорящим названием «танец страсти». Ручки тоже ощутили массаж — он божественен. Сколько же в этом мире удовольствий!

Пряди на волосах действительно оттеняли глаза. Мне не верилось, что я могу быть такой красивой. Если бы меня увидела злорадная сестрица, которая спала и видела, как бы я лишилась трона — в обморок бы упала.