Тайна короля (СИ) - Савченкова Алена

— В любом случае из твоего положения есть выход, — заметила она, задумавшись над своими заботами — ночным посещением и тем, что только что произошло у королевы.

— Какой? — Девушка подняла голову.

— Не знаю, но какой-то точно есть. Он всегда есть.

Девушка грустно опустила голову, но плакать перестала: те слезы, что были, скатывались скорее потому, что уже вытекли.

— Простите, леди, — служанка поднялась, опираясь о стену, и Алекто увидела, что ее котта чем-то заляпана.

— Леди Алекто? Почему вы не в рабочей комнате? Ваш брат сказал, что вы покинули ее, — к ним приближалась леди Рутвель.

Алекто тоже поспешно поднялась.

— Мне… стало холодно, и разболелось горло. Там приоткрыто окно.

— Мы можем прикрыть его. Идемте.

— Нет, — резко ответила Алекто. — То есть я хотела сказать, что желала бы вместо этого погреться возле жаровни.

Фрейлина посмотрела на служанку, и та быстро опустила глаза.

— Что ж, тогда давайте я составлю вам компанию.

— Благодарю, леди Рутвель.

Обойдя девушку, Алекто двинулась рядом с фрейлиной.

Леди Рутвель посоветовала подышать над одной из ламп, фитиль которой был погружен в благовонное масло. Якобы, это помогает от горла. Алекто не знала, что там насчет горла, но вот развеяться это помогло.

В обед они зашли к леди Рутвель, та взяла какую-то корзинку, и они отправились в галерею. Но войдя туда, Алекто попятилась. В галерее сидели те же дамы, что и в комнате королевы. Только вместо рукоделия в руках и подолах у них были орехи в скорлупе. А одна держала изящные серебряные щипцы, такие прекрасные, что их было видно издалека.

— Кажется, я позабыла, что мне нужно докончить одно дело, — пробормотала Алекто.

— Вы, наверняка, можете закончить его чуть позже, — подтолкнула ее вперед леди Рутвель. — А сейчас будьте добры составьте нам компанию.

— Кажется, на вас не хватило орехов, — не поднимая глаз, заметила одна из фрейлин, когда они проходили мимо.

— Ничего страшного, леди Элейн, мы захватили с собой, — сладко пропела леди Рутвель, откинув ткань с корзинки для рукоделия на своем локте, в которой, к удивлению Алекто, действительно нашлось около дюжины крупных крепких орехов.

— И места тоже, — вставила другая.

— Это потому что вы, леди Томасина, очень широко расправили подол. Но, уверена, если вы проявите воспитание, которым так славитесь, то мы с леди Алекто легко уместимся.

Та смерила леди Рутвель высокомерным взглядом, но все же отодвинула платье. Алекто заметила, что леди Элейн, сказавшая про нехватку орехов, бросила на подругу уничтожающий взгляд, и леди Томасина отвела глаза.

Когда они устроились, леди Рутвель принялась ловко вынимать из своей корзинки один за другим орехи. Алекто прямо-таки чувствовала, как все провожали взглядами орехи, которые с легким стуком соприкасались с бортиком, но леди Рутвель, казалось, ничего не замечала и продолжала свое занятие так спокойно и деловито, что Алекто еле удержалась, чтобы не поторопить ее.

— Не могли бы вы подать мне щипцы для колки, леди Алекто, — произнесла она так, будто не происходило ничего особенного.

Но стоило Алекто начать подниматься, как щипцы, которые были одни на всех, оказались перехвачены одной из фрейлин.

— Боюсь, у нас очередь, леди Рутвель, — ангельски заметила леди Элейн.

— Ничего страшного, — весело ответила леди Рутвель и, к изумлению Алекто, извлекла из своей корзинки еще и щипцы, пусть и далеко не такие изящные, как общие, и с короткими ручками, но вполне рабочие.

Алекто услышала, как у кого-то из фрейлин звонко треснула скорлупа. Спохватившись, виновница поспешно вынула орех из щипцов и принялась дочищать остатки пальцами.

Следующие четверть часа прошли в тишине, нарушаемой лишь хрустом скорлупы, и любезными замечаниями фрейлин, которыми те сопровождали передачу друг другу щипцов. Все это походило на некий ритуал, от которого у Алекто разболелась голова. Еще никогда в жизни ей не казалось столь важным колоть орехи. У нее даже начали дрожать руки.

— Похоже, ваши щипцы весьма неудобны, леди Рутвель, — заметила леди Элейн. — Их, верно, ковал какой-то кузнец, а не мастер.

Увы, ее замечание попало в цель: приходилось прикладывать большое усилие, чтобы расколоть скорлупу, да и орехи постоянно выскальзывали из захвата. Алекто почувствовала раздражение на леди Элейн.

— Это никак не скажется на вкусе плодов, зато воспитает в нас с леди Алекто терпение и трудолюбие.

Леди Элейн хотела заметить что-то еще, но тут один из зверьков, прогуливающихся по галерее, вспрыгнул ей на колени, верно, заинтересовавшись драгоценным камнями, украшавшими ее пояс, и фрейлина, вскрикнув, вскочила. Скорлупа посыпалась на пол, зверек тоже упал, а вот пятно на груди фрейлины осталось.

— Ох, Элейн, лучше не пытаться оттереть, а сразу обратиться к слугам, — сочувственно заметила леди Томасина.

Леди Элейн, которая все же попыталась счистить грязь, вынуждена была признать ее правоту и вскоре раздраженно удалилась на поиски средства спасения платья.

Алекто в очередной раз попыталась раскусить щипцами орех. Он особенно упорно не поддавался, постоянно ускользая от нее. Пальцы сорвались, и она отдернула руку, на которой остался след.

— Вот, — раздалось вдруг рядом, и к ней протянулись щипцы, те самые, серебряные, — с ними должно быть удобнее.

Сказав это, молоденькая фрейлина проворно вернулась на свое место, как если бы опасалась осуждения подруг, но остальные фрейлины сидели, не поднимая глаз и занимаясь своими орехами, словно ничего не произошло. Алекто повернулась к леди Рутвель и заметила улыбку в уголках губ фрейлины, которая не глядя на нее ловко освобождала ядра от скорлупы.

Алекто вставила последний орех в щипцы и с облегчением его раскусила.

Услышав шаги, Ингрид подняла голову и снова быстро ее опустила.

— Это на обед? — кивнул Омод на стол, где в большой миске под полотенцем отдыхало тесто.

— На ужин, ваше величество. Дамы сейчас изволят колоть орехи на пирог, который подадут вечером к столу.

— Прости, что был груб сегодня, — произнес он, накрыв руку, которая толкла в ступке пряности.

Ингрид подняла глаза, и он склонился ниже.

— Ты плакала?

— Ты никогда раньше со мной так не говорил, — тихо произнесла Ингрид.

— Да, знаю.

— В эти дни ты изменился.

— Это не так.

— Это правда: раньше ты приходил сюда чаще или присылал что-то, а теперь едва смотришь на меня.

— У меня много дел.

— Разве раньше их было меньше? — возразила она.

— Сейчас праздник, в замке гости, и их надо чем-то занимать.

— А та леди, которая была сегодня в твоей комнате? Это та, о которой ты говорил вначале?

— Да.

— Зачем ты приводил ее на кухню?

— Почему я не должен был этого делать?

— Ты же знаешь, что на кухне мы обычно… встречаемся с тобой. И в это время тут никого нет. А когда ты ее привел…

— Ты начинаешь говорить какую-то ерунду, Ингрид.

Девушка сжалась, и он, опомнившись, заговорил ласковее.

— Тебе не о чем волноваться. Я же прихожу к тебе.

Ингрид опустила голову и продолжила орудовать пестиком.

— Тебе не стоит так нагружаться. Ты делаешь слишком много не своих работ.

Кивнув, девушка продолжила свое занятие так усердно, словно хотела обратить пряности в пыль.

— Послушай, я мог бы устроить так, чтобы тебя перевели в комнаты, и тебе не пришлось бы трудиться на кухне и возиться с каминами.

— Спасибо, ваше величество, но я уже к этому привыкла. И вам стоит поторопиться: скоро придут повар и остальные, и вы вряд ли захотите, чтобы вас тут застали.

— Ингрид, — он тронул ее руку, и часть ароматного порошка, который она начала было пересыпать в миску, просыпалась на стол, — ты не должна огорчаться. Я действительно хотел бы видеться с тобой чаще. Давай встретимся сегодня во время ужина.