Черное и Белое - Жанна Раскита
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Огромное, старое здание издательства выглядело действительно зловеще. Черные, пустые глазницы окон, казалось, взирали на меня.
Я стряхнула мнительность и поискала глазами Витю. Тот уже работал.
– Майор!
Я напряженно оглянулась. Неужели Смирнов тоже здесь?
Майор встретил мой взгляд и обернулся к парню, что звал его.
– Еще труп, на пятом этаже.
Смирнов устало кивнул и вошел в здание.
Я двинулась следом. Оставила ли я следы? Что будет, если да? Стараясь не хромать, я нагнала Смирнова. Тот даже не обернулся, хотя слышал, что я иду следом.
Толстая дверь была сломана. Та самая дверь, за которой меня держали.
А куда делся тот, второй, которого я заперла здесь? Если его задержали, и он меня узнает…
– Похоже на естественную смерть… – парень, что склонился над трупом, удивленно на меня взглянул, – девушка, вам кого?
– Я с майором, – нагло соврала я.
Тот поспешно кивнул эксперту и взглянул на тело.
– Естественную?
– Ну… похоже на приступ… припадок может…
– А это? – Смирнов указал на синяк, что темнел на груди, из под задратой майки.
– Ух, ты! Кто-то его сильно пнул, похоже… тупым предметом… Ткань какая-то в руке… ну-ка…
Парень изъял пинцетом из омертвевшего кулака клочок моей майки.
Я чуть слышно выскользнула в коридор. Нет, это выше моих сил.
– Саша?
Смирнов не желал остаться в стороне.
Я взглянула на него, готовая выложить все, как на духу.
– Что здесь произошло?
– Ты и сам все знаешь… – выдохнула я.
– Это с ним связано? Что ты делала здесь?
Я, молча, взглянула на майора. Он настолько наивен, или просто хитрит?
– Ты знаешь, о смерти Димы Нагольского? Он ведь другом твоим был.
Я, едва скрывая накатившие слезы, отвернулась.
– Нет, я не знала.
Ложь – это зло?
– Ему прострелили голову из-за того, что хранилось в его компьютере… Ты ведь знаешь, что там было?
Я молчала.
– Я знаю, что ты знаешь. Твои отпечатки в его квартире. И ты была здесь. Потому что съемки с уличной камеры засняли, как те хлопцы, что сейчас дали дуба, затаскивали тебя в машину. На тебе была белая майка, клок от которой нашел Петька в руке этого трупа…
Я взглянула на Смирнова, вернув, наконец, самообладание.
– Тогда почему ты не привлекаешь меня к расследованию, как свидетеля?
Смирнов угрожающе шагнул ко мне.
– Я просто стараюсь понять, что именно за всем этим скрывается.
– Тебе этого никогда не понять, – отступив, сказала я.
И развернулась, было, уходить, но Сергей перехватил мою руку.
– Рано или поздно его убьют. И тебя вместе с ним. Подумай об этом, – прорычал Смирнов в темноте, нехотя разжимая пальцы.
Я пошла прочь от него, по темному коридору, на ощупь, спотыкаясь.
Смирнов прав. Как всегда прав. Все это может закончиться смертью. Или тюрьмой.
32
Я лежала в своей пустой постели. Разговор со Смирновым лишил меня последних сил. Оказывается, он знает гораздо больше, чем я предполагала…
Ночное небо пугало своей космической чернотой. Холодно мне в окно глядели звезды.
В прихожей что-то заскреблось.
Я испуганно поднялась, бесшумно выхватила пистолет Олега из прикроватной тумбочки.
– Это я! – послышался голос Теряева.
– Ты меня напугал!
Радость от того, что он пришел, пришла на смену испугу. Я, признаться, очень сомневалась, что он вернется.
Олег вошел в мою спальню, принеся с собой запах осенней ночи.
Он бережно взял из моей руки пистолет и вложил в нее авиабилет.
– Что это? – бездумно спросила я, разворачивая розоватый бланк.
– Это? Тебе не сказали? У тебя командировка, – Олег усмехнулся, – Америка, Африка, потом Европа…
– Я…
– Завтра в два за тобой приедет такси. За рулем будет Гоша…
– Олег… – казалось, он меня не слышит.
– Самолет вылетает в четыре. Наши места совершенно "случайно" окажутся рядом… Да, забыл сказать главное – ты мой новый ассистент по финансовым вопросам. В Нью-Йорке у меня есть человек, который оформит наш брак. Нас не будет в стране полгода. Шумиха уляжется, а мои люди разберутся с Мазуриным. К весне мы сможем вернуться, и зажить спокойно…
От подобного потока информации, даже дыхание перехватило. Пол года? Африка, Америка, Европа? Он, наверное шутит?
– Теперь я понимаю все эти мелкие "случайности" … – протянула я, разглядывая билет.
Быть всегда с ним, все, чего мне хотелось. В Америку? Да хоть на край света!
– И главное,– Теряев смущенно улыбнулся, – чуть не забыл.
Олег запустил руку во внутренний карман куртки и изъял оттуда небольшую бархатную коробочку цвета полночного неба.
Я, затаив дыхание следила за тем, как Теряев открыл коробочку и протянул ее мне.
В бархатной подушечке вставлено великолепие – белое золото, россыпь мелких, переливающихся камней…
– Это камни с нашего месторождения. Пятьдесят абсолютно одинаковых бриллиантов, – проговорил он, доставая кольцо из коробочки.
Теряев коснулся моей ледяной руки и нежно улыбнулся.
– Твоё обручальное кольцо.
На обороте мелькнула гравировка, витиеватой строкой: "ЛЮБЛЮ ВСЕГДА".
– Олег… – только и смогла сказать я.
Теряев не сводя с меня глаз, медленно одел мне кольцо.
Я завороженно глядела в его глаза, не замечая перелива бриллиантов. И прежде чем он успел что-то предпринять, я опередила Олега и поцеловала. Он сжал меня в объятиях, вспыхивая от моих поцелуев. Мне нравилось чувствовать его желание. Осознавать, что не только я схожу с ума всякий раз, когда он оказывается рядом. Что не только я теряю голову в его объятиях.
– Мам? Привет, – я нервно хихикнула. Необходимо рассказать родителям хотя бы часть правды…
– Здравствуй милая, как дела?
– Мам, я уезжаю сегодня, – решила не медлить с подробностями. Что ходить вокруг да около? – Заграницу в командировку.
Воцарилась пауза. Мама недоуменно смолкла.
– Надолго?.. – только и спросила она.
– На полгода.
– Господи, Саша…
– Мам, я мир увижу. Америка, Африка, Европа… Только представь! Ведь это мой шанс!
От таких доводов она вряд ли сможет отмахнуться. Новость она выносила пока с достоинством.
– Это тебя от канала посылают? – осторожно спросила она.
Снова лгать?
– Угу… типа наш собственный корреспондент из Нью-Йорка…
– Где ты будешь жить?
– У К23 есть квартиры в каждой столице мира… – врать оказалось довольно легко.
– Прошу тебя, будь осторожна. Сможешь заехать домой перед отъездом?
Моё сердце сжалось. Но выбор сделан. Я спрыгнула в омут с голову. Не оглядываясь. Прости гордость, прощай разум.
– Все так неожиданно, мам, я не смогла отказаться. Рейс в четыре.
– Но уже двенадцать часов!
– Я знаю, ма. Поэтому и звоню. Прости. Но в моей профессии надо быть легкой на подъем.
– А что если ты влюбишься в американца и останешься там навсегда?! – такая мысль могла прийти в голову только моей маме!
– Не влюблюсь, – пообещала я, взглянув на кольцо, что переливалось в свете полудня, на моем пальце.
Хоть это правда. За американца замуж не выйду.
– Юля знает о твоем отъезде?
– Не могу дозвониться, ты ей скажешь? – я снова врала. Я и не пыталась Юле звонить.
Та знает слишком много, и ее так легко провести не удастся.
Мама еще пару раз строго спросила, взяла ли я теплые вещи, обещаю ли я звонить хотя бы три раза в неделю, и не выходить замуж за кого
