Записки промышленного шпиона - Геннадий Прашкевич

– Но его цель? – спросил я.

– Она проста, Эл, – неожиданно улыбнулся доктор Хэссоп. – Охранять нас.

– Охранять? Но от кого?

– Да от нас же самих, ни от кого больше. От нашего вечного стремления следовать, прежде всего, дурным идеям.

Он помолчал.

– Я не первый, кто задумывается об этом. Когда-то я цитировал вам Ньютона. Если забыли, напомню: «Существуют другие великие тайны, помимо преобразования металлов, о которых не хвастают великие посвященные. Если правда то, о чем пишет Гермес, их нельзя постичь без того, чтобы мир не оказался в огромной опасности». Разве то, что мы раскопали, не подтверждает тревоги Ньютона? Может, все тайники Вселенной открываются одним единственным ключом, одной единственной великой идеей? Может, кто-то из нас уже приближался к ее разгадке? Не пришло ли время?..

Он покачал сухой головой.

– У меня предчувствие, Эл, – он перевел взгляд на Берримена, – у меня предчувствие, Джек: мы еще столкнемся с алхимиками. Держите это в своих мозгах. Я не знаю, как это случится и случится ли вообще, но помнить об этом надо. И дай Бог, – снова качнул он головой, – чтобы те, кого мы сейчас называем алхимиками, оказались людьми.

– Но я не понимаю… – Я действительно не понимал. – Если некий тайный союз оберегает нас от больших неприятностей, то какого черта мы становимся на его пути? Почему нам не оставить их в покое?

Доктор Хэссоп усмехнулся.

Не торопясь, он дотянулся до ящика с сигарами, размял сигару, обрезал ее. Так же медлительно поднял со стола зажигалку, раскурил сигару, выпустил клуб дыма. Настоящая сигара, не то дерьмо, которое я курил на вилле «Герб города Сол». Глаза доктора Хэссопа смеялись:

– А любопытство? Вечное любопытство, Эл?

Любопытство?

Мы с Джеком переглянулись.

Мы не сговаривались, нам некогда было сговариваться. Просто мы подумали об одном и том же. Быстро и суеверно сплюнув через левое плечо, мы подмигнули друг другу и снова обернулись к доктору Хэссопу.

ИТАКА – ЗАКРЫТЫЙ ГОРОД

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВОСЕМЬ ПРОЦЕНТОВ

– У тебя, парень, такая морда, что можно подумать, ты был не в тюрьме, а в роскошном пансионате, – сказал секретарь бюро по найму рабочей силы, небрежно просмотрев мои документы. – К нам всякие приходят, только мы не всяких берем. До решетки где работал?

– Там написано.

– Мало ли что написано. Я встречал людей, у которых бумаги были чище, чем у президента. Кроме того, у нас принято отвечать на вопросы.

– Водил тяжелые грузовики.

– Неприятности заработал на шоссе?

– Нет. В баре.

– Это меняет дело… Наша фирма, – он кивнул в сторону крупно прорисованных на стене букв «СГ», – не любит непрофессионалов. Ты ведь не станешь утверждать, что это неправильно?.. Сядь вон туда. Тебя вызовут.

Я послушно отошел от стойки. Брошенные на ленивую ленту рабочего транспортера мои бумаги уплыли в узкую щель в стене, занавешенную для порядка чем-то вроде фольги.

Проверка? Черт с ней! Консультация выправила мне чистые документы.

Нельзя сказать, чтобы приемная ломилась от желающих отправиться на заработки в Итаку. Кроме меня, у стойки побывал всего один человек – невысокий, плотный, с туго выпирающим из-под ремня животом. Все в нем было добродушно-насмешливым, все в меру, даже живот, и все же что-то мешало воспринимать его цельным сразу. Что?.. Ах, да! Лысина. Этот человек был абсолютно лыс, будто таким и родился. Щеточка прокуренных усов только подчеркивала простирающуюся на его голове пустыню. Впрочем, это ничуть не сказывалось на его настроении. Негромко, но уверенно он басил:

– «СГ»… Давние связи… Не в первый раз…

– А рекомендации? – спросил секретарь.

– Их заменят мои работы. Там приложен список.

– Простите, не обратил внимания.

– Непрофессионально… – подмигнув мне, мягко укорил лысый.

– Это легко поправить, – выкрутился секретарь. – Пройдите в ту дверь. Вас встретит санитарный инспектор Сейдж.

– Джейк? Старина Джейк? – удивился обладатель списка неизвестных мне работ и ткнул пальцем куда-то в свои бумаги: – Видите это название? «Спектры сырцов»? Да, да, именно это. Д.С.П.Сейдж – мой соавтор. Правда, я считал, что он отошел от дел.

– Пройдите в ту дверь, – отчаялся секретарь и сердито глянул на меня, невольного свидетеля их разговора.

Лысый толстяк загадочно подмигнул мне и, поправив обеими руками галстук, шагнул в раскрытую секретарем дверь.

– Не каждому даются такие разговоры. Я бы так не смог, – решил я подольститься к секретарю, но он не ответил, уткнувшись в бумаги. Не в мои. Мои лежали по ту сторону стены, может, как раз перед пресловутым санитарным инспектором Д.С.П.Сейджем. Бумаги человека, только что покинувшего тюрьму.

Встав, я, как и мой предшественник, навалился грудью на стойку:

– Мне долго ждать?

– Торопишься? – нехорошо удивился секретарь. – У тебя болен друг? Тебя ждет семья?

– Никого у меня нет. Но «СГ» не единственная фирма в стране, а я неплохой водитель.

– Чего же ты? – отрезал секретарь. – Обратись в бюро Прайда. Или к Дайверам. Или просто на биржу труда. Подходит?

– Ладно, я подожду, – смирился я. – Похоже, моя судьба – быть в Итаке.

– Бывал там?

– Никогда. Люблю большие города.

– Легче затеряться?

– И это верно, – ухмыльнулся я. – Но дыры, подобные Итаке, тоже бывают надежными.

– Не чувствую уважения и доверия… – начал секретарь, но я его оборвал:

– Не надо об этом. Если доверять, то только себе. Никому больше.

– И ты прав, – неожиданно согласился секретарь.

Встав, он сдвинул в сторону мягко зашелестевшую фольгу:

– Джейк!

В темной щели над лентой транспортера показались большие бесцветные глаза и не без любопытства уставились на меня. Потом тяжелые веки дрогнули, опустились, и их обладатель хрипло выдавил:

– Зайди.

С молчаливого согласия секретаря я обогнул стойку и прошел в приоткрывшуюся дверь. В достаточно просторном кабинете всего было по два: два стола, два кресла, два демонстрационных щита, два сейфа, но человек был один. Того, лысого, не было. Ушел. А тощий длинный мужчина, неестественно прямо возвышающийся над столом, и был, наверное, Д.С.П.Сейдж – санитарный инспектор. С неподдельным интересом он спросил:

– Как тебе удалось побить сразу трех полицейских?

– Случайно, шеф, – ответил я виновато. – Обычно я смирный.

– Верю. Тебе часто приходилось работать кулаками?

– Когда как… – Я не понимал, что у него на уме. – В пределах нормы.

– Верю. А каковы они у тебя, эти пределы?

Я пожал плечами.

– Я к тому веду, – заметил Сейдж, – что мне нужен крепкий и уверенный парень. Чтобы он умел следить за механикой, всегда был на месте, умел постоять за хозяина и, само собой, не совал нос, куда ему не положено.

– Но ведь за доплату?

– Правильно, – без тени усмешки ответил Сейдж. – Но вычеты у нас тоже строгие. Любой каприз влетает в копейку. Покажи руки!

Я показал.

Сейдж хмыкнул и, как ни в чем не бывало, закурил. Но я его понял. На его месте я тоже не преминул бы взглянуть на руки человека, выдающего себя за профессионального водителя. Одного он, конечно, не знал: в Консультации сидят вовсе не дураки. Доктор Хэссоп за неделю так отработал мои ладони, что я мог не бояться осмотров. Тугая, грубая кожа, хоть на барабан пускай, и мозоли самые настоящие. Соответственно и ногти, хотя в меру – ведь по документам я почти год не садился за руль автомашины.

Быстрым движением Сейдж протянул рукой шнур портьеры, и она отъехала в сторону, приоткрыв стену, отделяющую нас от приемной. Стена оказалась прозрачной. Сквозь дымчатое стекло я увидел секретаря и нескольких парней, ломающих перед ним шляпы.

– Знаешь кого-нибудь?

Я покачал головой.

– А-а-а… – догадавшись, протянул Сейдж, – тебя смущает стекло. Не волнуйся, оно прозрачно лишь в одну сторону. Нас никто не видит.

– Разве такое бывает?

– А ты из приемной видел меня или эту портьеру?

– Нет, – согласился я. – Но я, на самом деле, не знаю никого из этих людей.

– Верю. В медицине что-нибудь смыслишь?

– Могу перевязать рану.

– Рану? – прицепился он, чрезвычайно оживившись. – Ты служил в армии? Почему это не отмечено в твоих бумагах?

– Я не служил в армии. Для меня любой порез – рана.

Моя логика его удивила:

– А если перелом? Внутренний перелом, скажем.

– Не сталкивался, – признался я.

– Ладно, – кивнул Сейдж. – Забираю твои бумаги. Завтра утром явишься в аэропорт, пройдешь в нижний бар в северном секторе, там и будешь ждать. Через транслятор объявят имена тех, что летят в Итаку. Если твое имя не назовут, вернешься сюда за бумагами. И помни! – неожиданно резко закончил он. – Из Итаки ты уедешь только через тринадцать месяцев, ни о каких других сроках речи не может быть. А вот продлить контракт, если ты нас устроишь – это можно.

Какое-то время я убил на покупку мелочей – зубные щетки, белье, зубочистки. Я не хотел рисковать, меня не устраивали итакские мелочи, мало ли что захочет подсунуть мне тот же Сейдж в тюбике зубной пасты! К тому же я знал, что за мной будут следить, ведь я летел в Итаку – закрытый город и знал, что это не пустой звук.