Подпольный Баку - Мамед Ордубади

Представитель Бакинского комитета РСДРП должен был рассказать о решениях, принятых большевиками в Тифлисе.

У Жени было ограниченное время. Сона-ханум приказала ей быть дома в пять часов, так как они ждали к вечеру гостя, о котором в доме шли разговоры уже несколько дней. Приехавший из Тифлиса товарищ сообщил:

- Кризис, начавшийся в нашей партии после II съезда по вине меньшевиков, которые не пожелали подчиняться партийной дисциплине, не дает большевикам возможности в полную меру служить интересам российского пролетариата. Есть лишь одно средство победить меньшевиков в идейной борьбе - созвать III съезд партии.

В половине пятого Аскер, сидевший рядом с Женей, шепнул ей:

- Время истекает, Женя, тебе пора уходить. Не обращай внимания на уговоры Павла. Ты должна быть на хорошем счету у хозяев. Мы надеемся извлечь из твоей службы в доме Тагиева большую пользу для партийной работы. При встрече расскажу тебе все, о чем здесь будет говориться.

На улице Женю окликнул Павел:

- Ты куда? Почему уходишь?

Она обернулась и, приблизившись к Павлу, тихо сказала:

- Павлуша, в пять часов я должна быть дома. Так приказала жена Гаджи.

- Я замечаю, Женя, с тех пор, как ты устроилась служанкой в дом Тагиева, ты вовсе отошла от нашей работы.

- Неверно думаешь, Павел. Мне кажется, ты просто не доволен тем, что я живу в доме миллионера. Но скажи, какая разница между мной и тобой или другими товарищами?... Почти все они работают на предприятиях, которые принадлежат таким же богачам, как этот Тагиев. И всегда являются на работу вовремя. Ты понимаешь мою мысль?

Жене не удалось переубедить Павла. Он недовольно разглядывал ее красивое платье, платок на голове, модные туфля.

- Не нравится мне твой вид, Женя. Подумай сама: ты революционерка, а ходишь в шелковом платье. Непохожа ты на революционерку, нет, непохожа...

Женя рассмеялась.

- Глупости говоришь, Павел. Постыдился бы. Подумай сам, какой смысл в твоих словах?... Уверяю тебя: на моем месте любой человек скажет тебе то же самое. Как можно связывать такие понятия, как революционная деятельность и красивое платье? Идейность, революционная деятельность сознательность - вот чем измеряется работа подпольщика. Уверяю тебя, Павел, ты можешь вырядиться в дорогой костюм или раздеться догола, - но ты был и останешься пролетарием. Ты вырос в рабочей среде, ты, можно сказать, окончил школу пролетарской жизни. Никакая сила не в состоянии оторвать тебя от твоего класса. А вот рассуждения твои - неверные. Настоящий пролетарий не может думать так, как ты. Не буду объяснять тебе всего, но ведь тебе хорошо известно, что отец мой болен и не работает. Или ты считаешь, что я не должна помогать родителям? Кто же им поможет? Кто поможет мне? Ты сам три месяца ходишь без работы и не в состоянии помочь моему отцу. Честное слово, твои рассуждения удивляют меня! Где я должна жить? Может, мне опять вернуться в дом генерала Алиханова и. питаться на кухне объедками с господского стола вместе с кошками? Но я не могу сделать этого, так как Серафима уже не работает у Заринтач-ханум, она уехала к себе на родину. Только ты, пожалуйста, Павел, не сердись. Тебе не нравится мое платье?... А в чем бы я ходила, если бы его не было у меня? Раз я работаю в доме миллионера и вынуждена делать это, естественно, у меня должна быть приличная одежда. Уверена, в той одежде, которая понравилась бы тебе, меня не пустят и на порог дома Гаджи Тагиева. Павел угрюмо смотрел на Женю.

- Не пустят - вот и хорошо. Меня обещали принять в артель носильщиков на вокзале. Думаю, я скоро смогу помогать Сергею Васильевичу.

Женя покачала головой.

- Я не хочу этого. Я буду работать сама. Да и не так уж плоха моя работа, особенно, если учесть, что она может принести некоторую пользу нашему партийному делу.

К ним подошел Аскер, видевший как Павел поднялся и вышел вслед за Женей. Зная вспыльчивый характер товарища, он не хотел, чтобы они поссорились.

- Я думаю, нам лучше не встречаться с тобой, Женя, - мрачно сказал Павел. - Ты своей странной философией не переубедишь меня.

Аскер почувствовал: еще немного и Женя расплачется. Он тронул Павла за локоть.

- Послушай, ты, идейный революционер! В последнее время ты сильно переменился. И к худшему. Надо считаться с обстановкой, а ты не хочешь. Ведь у тебя в кармане ни копейки, у меня тоже. Василию вовсе приходится туго. А что есть у Мамеда? Он, как и мы, перебивается с хлеба на воду. Айрапет не меньше нас всех нуждается в помощи. Или ты забыл, что у него чахотка? Несмотря на это, он отрывает последнюю копейку от семьи, от своих малышей и помогает Сергею Васильевичу. Но долго ли так сможет продолжаться? Айрапет тяжело болен, - Он обернулся к Жене. - Не огорчайся, прошу тебя, иди. Ты нужна нам на этой работе.

Женя повернулась и медленно пошла прочь.

Аскер и Павел, переругиваясь, вернулись на собрание.

Когда Женя пришла в дом Тагиева, Сона-ханум еще лежала в постели, предаваясь послеобеденному отдыху. Этим вечером она хотела хорошо выглядеть, так как гость, которого им предстояло принять сегодня, был не кто иной, как недавно назначенный в Баку губернатор Накашидзе.

Под вечер начали съезжаться гости. Большей частью это были бакинские миллионеры, промышленники, владельцы крупных предприятий, представители нефтяных концессий, бакинские кочи, с которыми Гаджи Тагиев постоянно имел дело, а также кое-кто из городской интеллигенции.

К услугам гостей был богатый буфет, в котором не хватало только птичьего молока: редчайшие вина, французские коньяки, изысканные закуски, фрукты, сладости.

Хозяин дома, прогуливаясь среди гостей, старался быть приветливым с каждым.

Гости были одеты нарядно и живописно: одни - в черкесках, другие - в сюртуках, фраках, смокингах, на третьих красовались модные жилеты.

Пришли все, кроме двух - нового губернатора Накашидзе и командующего бакинским гарнизоном генерала Алиханова.

Наконец с улицы послышался цокот конских подков. Многие из гостей догадались, что это подъехал отряд казаков, сопровождающий экипаж высокопоставленных особ.

В гостиную вошли Накашидзе и генерал Алиханов.

Хозяин дома поспешил навстречу им, поздоровался с обоими за руку, затем начал представлять новому губернатору гостей.

- Это, ваше превосходительство, господин Ага Муса Нагиев, - говорил он. - Убежден, вы должны были слышать его имя. Известный в нашем городе человек, преданный слуга его императорского величества. Рядом с ним господин Шамси Асадуллаев, также один из богатейших людей города, которому принадлежат многие бакинские нефтяные промысла.

Едва Муса Нагиев заметил, что хозяин дома отдает Шамси Асадуллаеву предпочтение перед ним, как настроение у него тотчас испортилось. Отвращение, которое он питал к Гаджи Зейналабдину Тагиеву, вспыхнуло в нем с новой силой.

Гаджи продолжал представлять гостей именитому гостю.

- А это господин Алимардан-бек Топчибашев, уважаемый адвокат нашего города, просвещенный, образованный и весьма приятный человек. Это господин Бехбудов, молодой инженер, получивший образование в России. Это господин Михайловский, директор реального училища, верный слуга его императорского величества. А эти господа - представители иностранного капитала на Кавказе.

Гостей было много, и вскоре губернатор Накашидзе начал томиться скучной церемонией представления.

Заметив это, Гаджи сказал:

- Короче говоря, ваше превосходительство, в этом доме находятся все самые уважаемые и благородные люди нашего города, преданные слуги государя императора.

Новый губернатор отвесил всем общий поклон, что очень не понравилось знаменитому бакинскому кочи Гаджи Аслану. Его задело и то, что хозяин дома не представил его лично новому губернатору.

Гаджи, бросив взгляд на Гаджи Аслана, заметил недовольство на его лице. Тем не менее не было уже никакой возможности удовлетворить желание этого опасного человека, к чьим услугам он частенько прибегал. К тому же, представив Гаджи Аслана лично новому губернатору, он тем самым обидел бы других кочи, в услугах которых нередко нуждался.

Тогда Гаджи Аслан сам решил представиться губернатору Накашидзе и сделал уже шаг навстречу высокому гостю.

Хозяин, поняв, что упрямый Гаджи Аслан сделает по-своему, решил в последний момент исправить свою оплошность.

- Прошу вас, ваше превосходительство, познакомиться с господином Гаджи Асланом, одним из благороднейших и влиятельнейших людей нашего города.

Не успел хозяин дома произнести эти слова, как Гаджи Аслан первый протянул выкрашенную хной руку губернатору Накашидзе.

Странный цвет руки удивил губернатора. Многие из гостей обмерли, боясь, как бы грубый, независимый Гаджи Аслан не сказал чего-либо неуместного. Больше всех растерялся хозяин дома.