Медстар I: Военные хирурги - Майкл Ривз

Вечер был сырым, и влажным было все, даже воздух. Поту некуда было деваться; он накапливался и скатывался по лицу и шее, пропитывая трико и угрожая залить глаза.

Джи усмехнулся.

— Хороший ход. По крайней мере — ты не бросаешься в атаку, столкнувшись с умелым противником.

Он развернулся правым боком вперед, и Баррисс отступила, выдерживая безопасную дистанцию.

Желание потянуться к Силе, использовать ее, чтобы раздавить Джи, было почти невыносимым. Она не сомневалась, что может это сделать. Один жест, и Джи влетит в ближайшее дерево, как бешеный камнетопырь. Ни один боец, в какой бы он ни был форме, не мог помериться мускулами с Силой и победить. Пусть она не может контролировать его мозг, но ей под силу управлять его телом. Это она знала.

Она выиграет бой, если сделает это. Но — она понимала — что, сделав это, может проиграть войну. Джи сказал, что не намерен причинять ей вреда. Он желал вывалять ее в грязи, проучить ее, но на этом все и закончится. Она не чувствовала намерений, более темных и подлых, чем это. Ничему не будет нанесено значительного ущерба — кроме ее достоинства — что и было, конечно же, его целью. Энергия, движущая Джи, была под контролем — и прямо сейчас он хотел, жаждал контроля над ней самой.

Использование Силы против оппонента, не несущего реальной угрозы, неправильно. Ей внушали это всю ее жизнь. Силой нельзя разбрасываться так, словно тратишь мелочь в кондитерской — просто потому, что ты это можешь, И она не является самостоятельным оружием.

Так что остается? Ее собственное умение сражаться. Оно тоже значительно — джедаи тренируют во всех возможных дисциплинах, и духовных и телесных; и мастера знают, что бывают случаи, когда использование Силы неприемлемо. Даже не активируя свой световой меч — с ней следовало считаться.

Разумеется, ее не готовили к встрече с чемпионом по рукопашному бою — каковы шансы когда-нибудь оказаться в такой ситуации? Особенно — притом, что он не собирается серьезно ранить или убить ее?

В другое время она бы улыбнулась этой мысли. Шансы не имеют значения, когда реальность стоит в двух шагах, смотрит на тебя и готова атаковать.

Всегда оставалась возможность воспользоваться световым мечом. Джи, конечно же, посчитал бы это нарушением правил боя. Баррисс это не волновало, но она догадывалась, что обнажение клинка лишь толкнет его на более жесткую атаку. У рыцаря или мастера джедая навыки достаточны, чтобы остановить его, не причинив вреда, но она всего лишь падаван — она не была уверена в своей способности сделать то же самое. Все может кончиться тем, что она убьет его — и ей не хотелось отягощать этим свою совесть.

Она уже решила, что первый ход оставит ему. Если Фоу Джи собрался ждать, пока она не атакует его — ему придется ждать долго…

Он прыгнул, преодолев два шага разделявших их с поразительной скоростью. Баррисс едва хватило времени на то, чтобы уклониться, изогнуться влево и поставить блок — так, что удар едва задел плечо, а не пришел в солнечное сплетение.

Она отступила, возвращаясь в оборонительную позицию.

— Прекрасно, — ухмыльнулся он. — У тебя неплохие рефлексы. Но тебе следовало контратаковать. Чистая оборона — проигрышная стратегия.

Изображая учителя, работающего с учеником, догадалась она, он пытается показать свое превосходство. Словно ему это требуется.

Джи обходил ее кругом, поводя руками вверх-вниз в почти гипнотической манере, пытаясь отвлечь ее внимание.

Руки были неважны. Ей следовало следить за его ногами. Чтобы сблизиться с ней, чтобы успешно атаковать, ему нужно шагнуть, нужно приблизиться. Он может размахивать руками хоть весь день, ее это не касается. Когда он сделает движение ногами, тогда ей….

Он напал снова, и на этот раз вместо того, чтоб убраться с его дороги, Баррисс скользнула вперед, навстречу. Она пригнулась низко, ниже его центра тяжести, и, пропустив его выпад на волосок от головы, нанесла жесткий удар ему в живот. Девушка ударила его, но это было все равно, что бить стену — никакого толку. Его пресс был словно из пластистали.

Она разорвала дистанцию так быстро, как могла — но недостаточно быстро. На отходе она получила хлесткий удар по левой стороне шеи, достаточно тяжелый, чтобы зрение на миг затуманилось.

Она отступила на два шага, и он снова развернулся к ней лицом.

— Очень хорошо, падаван! Не лучшая цель, но удар четкий. Хотя тебе их понадобится больше, чем один. Продумай комбинации — сверху, снизу, множественные связки.

Ее шею жгло, но боль была несильной, и повреждений не было. Сила звенела внутри нее, и Баррисс едва могла удержаться от использования ее мощи. "Темная сторона всегда рядом, — говорила учитель. — Всегда ожидает возможности вырваться. Поддашься однажды — и в следующий раз она будет вдвое сильней. Поддашься еще раз — и ты можешь пропасть навсегда".

О, но она хочет показать ему… хочет заставить эту злорадную ухмылку сползти с его лица, уступив место благоговению, изумлению… страху.

Слишком много мыслей — она поняла это слишком поздно. Джи бросился снова и хлестнул быстрой серией приемов "открытой ладони" по ее голове, туловищу, боку. Последний удар был дополнен ногой, захлестнувшей ее лодыжку. Баррисс упала, и мокрая земля лишь самую малость смягчила удар.

Неизвестно, чем бы все это закончилось, но, когда она с трудом поднялась и приняла оборонительную стойку, раздалось слишком хорошо знакомое гудение приближающихся эвакуаторов. Люди начали выскакивать из своих домиков, разбегаясь по местам.

Все, кто замечал Джи и Баррисс, надолго задерживали на них взгляд.

— Думаю, мы закончили, — сообщил Джи. — Моя цель достигнута.

Баррисс не сказала ничего — она не ручалась за себя. Ярость, словно грязь, облепила. Она дрожала под ее весом. Она чувствовала, как темная сторона вскипает в ней, шепчет ей — как это может быть приятно, как это может быть просто — позволить гневу напитать ее и броситься на врага, выхватить световой меч, рвануться к нему и развалить его одним взмахом сияющего клинка энергии….

Фоу Джи не понимал, насколько сейчас он близок к смерти. Ее ярость такова, что одного движения пальца могло быть достаточно… Он никогда не узнает — что ударило его. И это было бы лишь справедливо, в некотором роде — разве он, в конце концов, не был убийцей?

Да, он им был, но Баррисс Оффи — нет. Никогда в жизни ей не было так трудно, но она сделала это — устояла перед темной стороной. Она проиграла бой, но выиграла войну.

На этот раз…

Глава 25

Адмирал Блейд мерил шагами комнату. Мурашки, ползающие по спине, были родом прямиком из межзведного пространства. Он уже успел пожалеть, что раздавил шпионскую камеру, замаскированную под насекомое: если бы он просто схватил ее — он смог бы восстановить записи системы управления и узнать, откуда она явилась. А так, все в чем он был уверен — это то, что кто-то следил либо за Фильбой, либо за ним. Судя по характеру устройства — оператором мог быть кто угодно в радиусе десяти километров. Возможно, оперативник Черного Солнца? Или это один из его же людей?

Блейд подавил рык. Кто-то отравил Фильбу — вскрытие это подтвердило, а Блейд не верил в такие совпадения. Хатта убили, а шпионская камера как раз пролетала мимо и решила заглянуть на огонек? Вероятность была не настолько мала, как возможность того, что в Дронгар врежется бродячий астероид — но была немногим больше. Нет, два события явно взаимосвязаны.

Конечно, у Фильбы были враги, и вполне возможно, что один из них выбрал именно это время для расплаты по старым долгам, а потом воспользовался камерой — убедиться, что все прошло гладко. Но кто бы ни послал камеру и какие бы причины ни подвигли его на это — теперь он располагал информацией, связывающей хатта и Блейда в преступную группу. Неважно, насколько внимательно он ее изучил — это недопустимо. Придется найти шпиона, забрать все, что он мог записать, и уничтожить записи — вместе с тем, кто их сделал.

Блейд обдумал возможность того, что камера принадлежала кому-нибудь со стороны врага, но вскоре отбросил эту мысль. Вряд ли шпион сепаратистов стал бы пробираться в лагерь, травить Фильбу, а потом бежать прятаться в болоте среди слизняков и пилотравы, чтобы записать то, что случится. И что, собственно, искать шпиону здесь, в Ремсо? Тут не происходит ничего стратегически важного, разве что эпизодические поставки бакты. Да, верно, один из транспортов взорвался, и, хотя и не было причин подозревать, что Фильба как-то с этим связан, по лагерю ходили слухи, что катастрофа — его рук дело. Фильба был скрытен, как черная дыра, — и факты по делу вряд ли были широко известны. Это, кстати, может сыграть Блейду на руку — поскольку он придерживал хатта про запас, на случай, если что-то пойдет не так в его подпольной деятельности. Он мог обвинить во всем жирного слизняка, а потом с Фильбой произошел бы "несчастный случай" до суда. А сейчас…