Джандар с Каллисто - Лин Картер

Мрачное лицо в хрустале гневно вспыхнуло. Я вспомнил, что слышал кое-что о жреце Черного Легиона Ооле, который был духовным вождем разбойничьего войска. Его упоминал Лукор, но я тогда не обратил внимания. Упоминание о жреце напомнило мне также обстоятельство, которое удивляло меня на Танаторе. Для планеты, вернее, луны, населенной расами, едва вышедшими из бронзового века (разумеется, за исключением более цивилизованных небесных пиратов), жители Каллисто чрезвычайно мало думали о богах, храмах и жрецах. В этом смысле они разительно отличаются от аналогичных варварских культур земной истории, у которых всегда преобладало преклонение перед тем или иным пантеоном божеств. У жителей Танатора, конечно, есть боги, но они почти никогда о них не думают и не говорят. Или, может, так просто кажется пришельцу? Каллистяне называют своих богов «владыки Гордриматора» – так у них именуется центральное небесное тело, Юпитер. В клятвах они упоминают этих повелителей Юпитера, но этим, кажется, и исчерпывается их обращение к божественному. До сих пор я не видел храма, не встречался в своих странствиях по Танатору со священником. Это одна их многих загадок Каллисто.

Пока я думал об этом, разговор между Тутоном Занадарским и Арколой из Черного Легиона продолжался, и я пропустил несколько слов. Они спорили о цене, которую назначил принц за принцессу Шондакора, но как раз когда я снова начал прислушиваться, Аркола внезапно прервал разговор. Его лицо исчезло, шар снова стал пустым. Тутон с холодной безрадостной усмешкой отвернулся от прибора и вышел из комнаты.

И я понял, что должен вырвать Дарлуну из когтей предательского принца, который продаст ее завоевателям ее города, если они предложат достаточно высокую цену!

Я тоже невесело улыбнулся.

Значит, мне нужно освобождать уже двоих, а я сам пленник в тайном каменном лабиринте!

Если и существует тайный выход или скользящая стена, которые позволили бы выйти в населенную часть крепости, я их не нашел. Лукор, конечно, о них знал, но он где-то затерялся или захвачен, а может, и мертв – убит за вставшей между нами каменной стеной.

Вскоре я снова заблудился в темном лабиринте.

Часами бродил я по извивающимся каменным коридорам. К этому времени уже, наверно, наступил день – последний день праздника, когда мигающих пленников выпускают из тьмы на свет, где их ждет быстрая и ужасная смерть от когтей рыщущих хищников. После бесконечных часов блуждания я наконец оказался в помещении, у которого не было выхода.

В стене решетчатое окно, первое, которое я встретил в этом лабиринте. Мои надежды ожили.

Сбросив плащ свинцового отчаяния, от которого повисли плечи и отяжелел шаг, я бросился в маленькую комнату. Возможно, это выход, которого я ищу. Может, я все-таки помогу своему другу Кодже. Иначе он обречен.

Но тут я запнулся о какое-то препятствие на полу, потерял равновесие и ударился головой о пол.

Я все испортил.

Я явился в крепость, как герой романтической мелодрамы, стремясь голыми руками спасти своего осужденного и плененного друга.

Вначале я потерял Лукора. Потом заблудился. И наконец упал и потерял сознание.

Падая, чувствуя, как теряю сознание, я ощущал горечь поражения.

Коджа оказался на арене из-за меня. И теперь, в час величайшей нужды, я не смог помочь ему.

На мгновение я почувствовал отчаяние, чувствуя, что не в силах помочь первому жителю Танатора, удостоившему меня своей дружбой.

В следующий момент я ударился о стену и больше ничего не чувствовал.

12. ПРАЗДНИК КРОВИ

Меня привел в себя звук. Прошли ли мгновения или часы – не знаю.

Волна звуков, вздымающаяся и падающая, как море, оглушительный шум прибоя.

Я неловко сел и схватился за голову. Волны боли пробегали в голове, их ритм соответствовал ритму звука.

Вначале я не мог вспомнить, где я. Помигал в полутьме, разглядел маленькую каменную комнату. И тут я все вспомнил: Лукор, ловушка, бесконечные часы блужданий в черном лабиринте.

Но теперь вокруг меня не тьма, свет. Дневной свет!

И я узнал этот вздымающийся и опадающий рев. Звук многих сотен голосов. Где я?

Я вскочил на ноги, не обращая внимания на боль в разбитом лбу, и через зарешеченное окошко увидел ослепительное зрелище: изгибающиеся ряды каменных скамей, заполненных ярко одетыми жителями Занадара, у их ног посыпанная песком арена, где люди голыми руками сражаются с дикими зверями.

Каменная келья выходит на саму арену! Ирония из ироний: я не могу помочь Кодже, но вынужден беспомощно смотреть, как он идет навстречу смерти!

Я неистовствовал, плакал, бросался на решетку маленького окна, но она была слишком прочной даже для земных мышц. Я и на самом деле бессилен.

Как я оказался в этой комнатке? Я старался вспомнить и вспомнил. Увидел окно и устремился к нему, а нога задела за что-то на полу, я упал и ударился в стену.

Я посмотрел вниз, и сердце мое дрогнуло, когда я увидел в полу железное кольцо.

Я упал, зацепившись за это кольцо.

Но оно же может оказаться и выходом из этой темницы отчаяния. На Земле по крайней мере такие кольца крепятся к люкам.

Скорчившись, я внимательно осмотрел каменный пол. Света было мало, поэтому я использовал осязание, провел кончиками пальцев по пыльному полу. Правда – пальцы нащупали прямоугольные очертания дверцы.

Я схватился за кольцо и начал тянуть, а рев отдаленной толпы продолжал доноситься до маленькой комнаты. На лбу выступил пот, я тянул изо всех сил, но бесполезно.

Выпустил кольцо и посидел на корточках, собираясь с силами.

Потом дернул одним усилием груди, спины, рук и плеч.

Кажется мне или щель действительно стала шире?

Снова и снова пытался я поднять каменную плиту, лицо у меня почернело от усилий, кровь ревела в ушах, сухожилия трещали от напряжения.

Тут я услышал громкий щелчок – поразительно громкий в маленькой каменной келье, то, что удерживало каменную дверцу, подалось, и у моих ног в полу зияло черное отверстие. Каменная дверца с громом ударилась о пол, и я увидел, что ее держало: внутренняя поверхность дверцы была покрыта толстым слоем штукатурки. Несомненно, коридор и комната внизу недавно были оштукатурены, и рабочие не знали о существовании этой двери.

Я лег на пол и посмотрел в темное отверстие, но ничего не увидел. До меня продолжали доноситься голоса и аплодисменты, и я знал, что не могу ждать. Может, уже сейчас мой храбрый Коджа с голыми руками противостоит на арене какому-нибудь чудовищу, а я тут медлю!

Я скользнул в темное отверстие и опустился ногами вперед…

… И приземлился на чем-то огромном и – живом!