Введение в конституционное право - Внутренний СССР

Не предполагает ныне действующая конституция и её изменения по инициативе, исходящей из общества. Она предусматривает единственно следующий порядок её изменения:

Статья 134. Предложения о поправках и пересмотре положений Конституции Российской Федерации могут вносить Президент Российской Федерации, Совет Федерации, Государственная Дума, Правительство Российской Федерации, законодательные (представительные) органы субъектов Российской Федерации, а также группа численностью не менее одной пятой членов Совета Федерации или депутатов Государственной Думы.

Т.е. никакие общественные инициативы и никакие общественные организации, ни трудовые коллективы, в соответствии с нею не только не обладают какими-либо реально властными полномочиями, но не обладают и правом законодательной инициативы в аспекте изменения конституции. А обращаться с «наказами» к депутатам по этому поводу смысла нет, поскольку все они - номенклатура тех или иных партий и служат спонсорам партий, т.е. крупному капиталу и олигархии не избираемых народом должностных лиц - т.е. высшей государственной бюрократии. И соответственно этой анонимной автократии государственности она в целом и её представители персонально:

· во-первых, не являются представителями народа, поскольку народ никого из них не выдвигал кандидатами на должности;

· во-вторых, они не ответственны перед избирателями ни в какой узаконенной конституцией или федеральными законодательством форме.

Всё это в совокупности означает, что является пустой демагогией и оказывается жизненно несостоятельной ст. 1.1 конституции РФ 1993 г.:

«Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ».

Соответственно и депутаты советской эпохи и постсоветской КАЧЕСТВЕННО отличаются друг от друга. И эта разница уже запечатлена в народном творчестве: см. «демотиватор» слева, хотя фотографии на нём это не статистика, но пример показательный и символично обобщающий отношение к власти - и в СССР при всех её пороках, и в постсоветской РФ при всех её иллюзорных «достоинствах». И живут нынешние депутаты-наёмники не жизнью народа. Но то же касается и всех должностных лиц государства, чьи слово и подпись придают властную силу тем или иным решениям во всех ветвях власти (законодательной, исполнительной, судебной).

Иначе говоря:

конституция РФ 1993 г. такова, что программирует разобщение общества и государственности на принципах: автократии государственности, её полной оторванности и неподконтрольности обществу и безответственности перед ним, гарантированных законом.

В итоге главе администрации президента остаётся только сетовать в Думе:

«Для нашей истории характерно, что сначала мы несколько раз наступаем на грабли, а потом нас поднимают на вилы» (© Сергей Иванов). [247]

Но это - следствие нарушения объективной закономерности управления: управление без обратных связей в обстановке, меняющейся не по программе этого управления, - объективно невозможно. Вследствие этого в случае управления общественно-экономическими формациями, в которых тоже действует фактор субъектности, крах управления возможен не только под воздействием внешних неподконтрольных обстоятельствах, но и вследствие того, что внутренняя субъектность объекта управления тем или иным способом прерывает управленческие полномочия субъектности, локализованной в государственности. Это может быть проделано и в грубой, жёстко-силовой форме, что и нашло своё выражение в метафоре «поднимают на вилы», но может быть проделано и в иных формах.

Тем не менее, если перефразировать Генри Луиса Менкена: «Сказать, что лучшее лекарство от болезней демократии - больше демократии, всё равно, что сказать: лучшее лекарство от преступности - больше преступлений», то пороки либерализма не лечатся заклинаниями типа «надо дать больше либерализма!!! соблюдайте свою же конституцию!!!»: толпа, порождаемая всеми толпо-«элитарными культурами», включая и буржуазный либерализм, не способна к осуществлению демократии. Для лечения пороков порабощённого либерализмом общества надо развивать культуру так, чтобы на единственный уровень свободы вышла достаточно большая часть политически активных слоёв общества, которая способна осуществить переход к истинной демократии.

Самые совершенные процедуры осуществления демократии как беседы, формирующей образ будущего, который в свою очередь должна воплотить в жизнь диктатура государственного аппарата на основе идейной самодисциплины, - не для «бандерлогов»: не способны они ими пользоваться - как в аспекте концептуально властной демократии-беседы [248], так и в аспекте самодисциплины работы государственного аппарата на основе идейности.

А чего уж говорить о пользовании «бандерлогов» несовершенными процедурами, типа «дарованных» верноподданным Российской империи 17 октября 1905 г., восторг либералов по какому поводу запечатлён на картине И.Е.Репина «18 октября» [249]? - Более или менее осмысленное и печальное лицо только у персонажа в левом нижнем углу картины, и тот, судя по виду, - иудей, т.е. периферия заправил библейского проекта порабощения человечества от имени Бога; и он, судя по его виду, уже подумывает: не пора ли отсюда уехать, например, в более цивилизованную Германию или в САСШ [250] вместе с дурой женой и оболтусом сыном, у которого есть все шансы дожить до уже наметившегося 1937 года?

И вряд ли И.Е.Репин солгал этой картиной. Примерно также ликовали и после разгрома ГКЧП «демократизатором» Б.Н.Ельциным в августе 1991 г. (в интернете снимок, представленный ниже, датируется 22 августа 1991 г. - днём ареста членов ГКЧП и таинственной гибели одного из них - Б.К.Пуго - вместе с супругой). Отличие от запечатлённого на картине И.Е.Репина только в том, что в толпе, ликующей 22.08.1991 г., довольно велика доля людей со следами воздействия алкоголя на их организмы и интеллект на протяжении многих лет.

«Болотные» оппозиционеры Координационного совета оппозиции готовы повторить такое ещё раз, но пока не получается.

Как тут не вспомнить В.О.Ключевского:

«С[амодержавие] нужно нам пока как стихийная сила, которая своей стихийностью может сдерживать другие стихийные силы, ещё худшие» [251].

Последняя фраза В.О.Ключевского во многом исторически парадоксальна и двусмысленна. Обратим внимание на то, что эту фразу В.О.Ключевский начал не полным написанием слова, а только одной буквой «С», обозначившей то слово, которое он подразумевал. Следует сказать спасибо редакторам, которые сохранили этот знак в тексте издания, предложив читателям прочтение «С» как «С[амодержавие]». Но исторический контекст допускает и другое прочтение: «С[амовластье]»; и оба прочтения одновременно - «С+[амодержавие]+[амовластье]».

Во времена В.О.Ключевского слово «самодержавие» изменило свой изначальный смысл и стало синонимом для обозначения абсолютной (неконституционной) монархии в России. Соответственно этому лингвистическому обстоятельству фразу В.О.Ключевского надо понимать в том смысле, что царизм в начале ХХ века был плох, но сдерживал своим деспотизмом другие, ещё более вредные для развития общества социальные стихии.

Однако изначально слово «самодержавие» в русском языке было эквивалентом заимствованного с Запада термина «суверенитет», т.е. означало независимость государства от административного подчинения каким бы то ни было внешним политическим силам. Другими словами, протекторат, вассалитет, колония, доминион и т.п. даже в том случае, если их государственность возглавляет монарх-диктатор и в государстве нет какой бы то ни было «конституции», это - вовсе не самодержавие, а региональная часть глобальной иерархии холопства и рабовладения. Но то же касается и криптоколониального режима, при котором де-юре суверенитет есть, а де-факто его нет, как это имеет место в РФ наших дней.

И при таком значении слова «самодержавие» фраза В.О.Ключевского обладает ещё одним смыслом: царизм был плох как способ осуществления самодержавия, но всё же самодержавие (как осмысленная собственная политика) лучше, нежели стихийные (т.е. бессмысленные) политические силы, рвущиеся к государственной власти (их В.О.Ключевский охарактеризовал не как свободолюбцев-либералов [252], а как хулиганов). Т.е. для того, чтобы общество не было заложником закулисных заправил многопартийности на основе представительства партиями частных интересов или отдания предпочтения беспределу хулиганья [253], перманентно (т.е. всегда) недовольного любым общественным порядком, надо возродить самодержавие в более адекватной эпохе форме, нежели царизм, будь он абсолютистской либо конституционной монархией.