Две стороны неба - Алексей Корепанов

Он начал уставать и в конце концов пошел по дороге. Идти там было немного легче, чем пробираться среди сосен, но и тут оказался свой минус песок набивался в тапочки. Шел он, не поднимая головы, и от навалившейся вдруг усталости и жары перестал обращать внимание на редкое жужжание "апельсинов".

Он миновал вырубку, в центре которой, среди рассохшихся пней, возвышался покосившийся железный столб, и начал подниматься в гору. Пот теплыми струйками щекотал спину под рубашкой, сердце бухало где-то в висках, как при старте космического бота.

Наконец подъем кончился и он оказался на развилке двух дорог у прямо-таки сказочного бугристого серого камня.

"Налево пойдешь - ничего не найдешь, направо пойдешь - от жары умрешь, - подумал Роберт и в изнеможении повалился на пыльную придорожную траву. - А в бассейне сейчас..."

На камень осторожно выползла бурая ящерица, уставилась на него неподвижными стекляшками глаз и исчезла, будто ее и не было.

"Не хватало еще галлюцинаций... Все-таки не все в этом мире в порядке, если можно в два счета скончаться от голода и жары..."

Двигаться не хотелось, но Роберт пересилил себя и встал, чтобы перейти в тень придорожного кустарника. И увидел прямо на дороге у камня нечто, заставившее забыть о жаре, голоде и усталости. Он застыл в позе Робинзона, наткнувшегося на след человеческой ноги.

Это был не след, а кое-что похуже. Это была выложенная из шишек стрела. Длинная стрела, указывающая вперед, а возле нее слова, написанные веткой на дорожном песке: "Р., держись: до столовой совсем немного". А чуть дальше - круглая вмятина в песке от улетевшего "апельсина".

И значило это, что наставница Анна или Пашка, или еще кто-нибудь из интернатских обнаружил его, бредущего по дороге, улетел вперед и неторопливо соорудил эти вот иероглифы, точно рассчитав, что успеет справиться до его прихода. Не поленился кто-то составить послание. 3начит, за ним следили. И знали, куда он идет. И значило это в конечном итоге, что побег не удался.

"Посмотрим! - думал Роберт, торопливо пробираясь сквозь сосняк. - Еще увидим, кто кого! Не возьмете!"

Усталости как не бывало, голод отступил, ноги налились силой. К реке, к реке, укрыться до вечера в каком-нибудь овраге, отлежаться - и снова в путь!

В глубине души он понимал, что попался - ведь лишь при абсолютной уверенности в успехе можно было делать такие надписи, а не брать на месте он понимал, что попался, что ему просто дают возможность вернуться самому, щадят его самолюбие - они же гуманные! - но продолжал пробираться к Волге.

Вскоре ему пришло в голову одно предположение, быстро ставшее уверенностью. Он еще бежал, еще старался разглядеть за деревьями реку, но уже знал, что все напрасно. Наконец он остановился, повалился на сухой колючий мох и закрыл глаза. Он заблудился.

Когда шум в ушах прошел, он поднял голову и осмотрелся. Небольшая лесная поляна поросла вереском, вокруг стояли сосны, а у черного обгорелого пня вздымался пышный мухомор. Не раздумывая долго, Роберт принял решение и немедленно взялся за его осуществление. Сосновый ствол оказался неожиданно липким, усеянным множеством острых сучков. Зеленые иглы кололи лицо, липкие чешуйки сыпались за шиворот, но Роберт все-таки добрался до последней надежной ветки.

Он оседлал ее и огляделся. Сверху лес казался зеленым морем, расплескавшимся до горизонта к востоку, северу и западу, а на юге, совсем недалеко, спокойно блестела под солнцем Волга и по ней мчался розовый катер.

Наконец он, спотыкаясь, прошел последние метры, торопливо сбросил на горячий песок тапочки, брюки и рубашку и с наслаждением плюхнулся в воду. Уходить от берега в глубину он не решался и лежал на мелководье, блаженно щуря глаза. Чайки с криками носились над водой, голубело спокойное небо, от леса тянуло нагретой смолой и хвоей. Роберт лениво пошевеливал руками и чувствовал, как проходит усталость.

Освежившись, он заснул в тени кустов, решив дожидаться темноты. И не знал он, конечно, что в это время в далеком интернате, в небольшой комнате учебного корпуса, наставница Анна погасила экран.

- Каков парень! - воскликнул наставник Генрих, теребя курчавую мушкетерскую бородку.

- 3емлепроходец! - усмехнулась наставница Барбара.

Наставница Анна села в кресло, задумалась.

- Рослов раскаивается в своей выходке, - произнесла она наконец. - Мы ведь не охотники, а Роберт не зверь.

- Сетовал он как-то на наш распорядок, - сказал наставник Генрих.

Наставница Барбара поиграла тяжелыми золотистыми волосами, опять усмехнулась.

- Там ему, конечно, было гораздо свободней!

- В некоторой степени да, - ответила наставница Анна. - Там никто от него ничего не требовал. Во всяком случае, завтрака в одно и то же время.

- Ты права, Анечка, - кивнула наставница Барбара. - Вот пусть теперь и побудет без завтраков в одно и то же время. Пусть походит по городу, посмотрит, что к чему.

Они говорили еще долго, а Роберт спал чутким сном недалеко от Волги, даже во сне готовый дать отпор всякому, кто посягнет на его свободу.

*

Он проснулся только на рассвете. Есть хотелось еще сильней, и он торопливо направился вдоль берега, стремясь добраться до города, прежде чем навалится жара.

Солнце еще не успело взойти, когда Роберт обнаружил, что цель близка. За последним поворотом открылся мост. На этой стороне еще тянулся лес, а за рекой, у спуска с моста, прямо из сосен вырастали белые громады зданий.

Берег становился все каменистее. Большие и маленькие камни беспорядочно громоздились на песке, вползали в воду, высовывали оттуда гладкие тюленьи головы. Роберт, спотыкаясь, пробирался сквозь этот неожиданный хаос, вполголоса чертыхался и вздрогнул, когда торчащий из песка у самой воды большой камень вдруг заговорил.

- Эй, товарищ! - сказал камень. - Не шуми, пожалуйста - рыбу распугаешь.

Роберт подошел и обнаружил за камнем человека. Человек сидел, обхватив руками колени. До моста было совсем недалеко и близость города давала возможность в случае чего исчезнуть.

- Как же вы ловите, на свист? - насмешливо спросил Роберт, подойдя ближе и не заметив на берегу никаких рыболовных принадлежностей.

- А кто сказал, что я ловлю? - удивился незнакомец. - Я попросил не шуметь, чтобы рыба хорошо выспалась.

- Ясно, - сказал Роберт и сел рядом на прохладный камень.

Незнакомец оглядел его с ног до головы, потер подбородок.

- Кстати, Виктор Еремин, инженер объединения городского строительства. Выбираюсь сюда по утрам, слушаю тишину.

- Ну и как? - удивленно поинтересовался Роберт. Он-то давно привык к тому, что тишину надо не слушать, а заглушать песнями, криками с киноэкранов, разговорами с Паркинсоном и Софи, иначе тишина до хорошего не доведет.