Училка и мажор (СИ) - Малиновская Маша

Дыхание рвётся, эмоции фонтаном бьют в груди. Во всём теле будто покалывание какое-то, до самых кончиков пальцев добирается.

Ощущений так много, что я прикрываю веки, не сумев сделать это глаза в глаза, и шепчу:

— Я тоже… тоже влюбилась. До беспамятства. До дрожи. Тоже вляпалась в тебя, Бамблби, как малолетка. И просто не представляю, как мне жить дальше, если твоя горячая голова доведёт нас до беды. Не представляю, и не хочу я больше без тебя…

И лишь сказав всё это, я решаюсь открыть глаза. Дрожь стихает, сердцебиение выравнивается. Напряжение отпускает. И Радича тоже — я это в момент чувствую.

Семён, слабо улыбнувшись, целует меня. Мягко, нежно, трепетно, как-то очень бережно — так, как ещё ни разу до этого. Не со взрывной страстью, не с бешеным желанием, не так, словно мы куда-то опаздываем, а так, будто мы только сейчас поняли, что у нас целая жизнь впереди.

Возможно, так и есть…

39

— Люд, тише, — успокаиваю сестру. — Пожалуйста, успокойся, слышишь? Выдохни.

— Не помогло, Вась, операция не сработала. Результат совсем незначительный, нужна повторная, — рыдает сестра. — Мой малыш, мой мальчик потеряет зрение.

— Люда! — прикрикиваю громче. — Замолчи! Всё будет хорошо! Тебе же не сказали, что шансов нет. Сказали, что требуется ещё операция? Верно?

— Да, — не унимается она. — Но у нас нет денег, Вась, их просто нет. Ещё и за первую операцию тебе долго платить.

У меня сердце разрывается от её слёз. Мы с Людой не сказать, что были подружками, но крепкие сестринские отношения у нас были всегда. Её беда — моя беда. И наоборот. А тем более, что речь идёт о здоровье ребёнка.

— Люда, прекрати реветь. Всё найдём. Я экономлю, выплачиваю кредит с профицитом, уверена, банк мне даст ещё один. Или в другой банк пойду. А как люди берут и ипотеку, и машину в кредит? Ещё и потребительские сверху оформляют. Так что давай успокаивайся и иди к Сашке.

После таких телефонных разговоров тяжело. Мы такие надежды возлагали на эту операцию. Но так бывает. Главное, что врачи не опускают руки, и за зрение племянника ещё можно побороться.

В долгий ящик я откладывать не хочу, потому после пар еду в банк. По пути набираю Семёну сообщение, что не буду ждать его за парковкой. У него ещё две пары, а мне нужно ехать сейчас. Да и рассказывать ему о проблемах не хочется. Не потому что не доверяю, а потому что это связано с деньгами.

Просить денег у Семёна я не буду. Тем более, что отец его сильно ограничил сейчас, а гонорар с тестов игр будет позже. Да и вообще… Сумма слишком крупная.

Приехав в банк, я беру талончик и жду своей очереди к менеджеру. Девушка долго что-то изучает на экране компьютера, а я сижу в кресле. Ощущаю себя неприятно, словно просительница. Хотя, по факту, так и есть.

Но выхода нет, так что приходится сидеть и терпеливо ждать вердикт.

— Мы свяжемся с вами позже, Василина Адамовна, — в итоге говорит мне она. — Ваш запрос должен быть обработан несколькими сотрудниками и утверждён старшим менеджером. Это займёт время.

— Долго? — спрашиваю я, расстроившись.

— Два-три рабочих дня.

Ну что ж, что есть, то есть.

— Хорошо, буду ждать, — киваю и встаю. — До свидания.

Домой еду в какой-то прострации. А что если мне откажут в кредите? Где тогда искать деньги на операцию Сашке?

Надеюсь, что одобрят. У меня хорошая кредитная история, и зарплата неплохая. Нет никаких обременений или проблем со здоровьем. Я активно выплачиваю текущий кредит.

На всякий случай я подаю заявку ещё в два банка онлайн.

По дороге домой захожу в супермаркет. Покупаю только самое необходимое: хлеб, молоко, пару кабачков и два рулона туалетной бумаги. А потом цепляюсь взглядом за банку консервированных персиков. Кажется, будто я никогда ничего не хотела сильнее, чем их сейчас.

Ещё и какие-то фирменные, дорогие. Но так красиво лежат друг на дружке в длинной тонкой стеклянной банке в сиропе, что я прям картинкой в голове представляю, как откусываю кусочек.

Всё же решаю себя порадовать. Растяну вкусняшку на несколько дней, пополам с Ликой.

Возвращаюсь домой, готовлю ужин. Лики ещё нет, она в последнее время стала поздно возвращаться. Семён шлёт мне несколько сообщений подряд, а потом исчезает из сети. У него тренировка, и вечером мы договорились не встречаться. У меня завтра сложная лекция, а он обещал отцу приехать на семейный ужин. Конечно, сказал, что с удовольствием на него забьёт, но я настояла. Тем более после недавней истории. И недели не прошло.

Мне, конечно, очень хочется увидеть его. Особенно после недавнего эмоционального разговора. Хочется быть рядом постоянно. И даже сегодняшнее ожидание утренней встречи в университете кажется сладостным и наполненным фантазиями.

Звонит будильник. Я как раз тушу овощи и отойти не получается, но через пять минут прозвенит второй — запасной. Я специально так установила, чтобы точно не забыть выпить свою ежедневную противозачаточную таблетку.

Но второй почему-то не звонит. Отключила его, что ли?

Достаю блистер с таблетками и выдавливаю одну в ладонь. Забрасываю в рот и запиваю водой.

А потом взгляд вдруг цепляется за день недели.

Смотрю на экран телефона: сегодня вторник. Совершенно точно вторник. А таблетку в блистере я только что достала из кружочка с пометкой “понедельник”.

Так. Стоп.

Вчера я точно пила. Помню ещё, что уронила таблетку, и она закатилась под стол. Пришлось карандашом её оттуда выколупывать.

И таблеточная неделя у меня начинается во вторник. То есть сегодня первая таблетка нового ряда в блистере. А я только что достала последнюю, с предыдущего ряда.

Это значит, что я пропустила таблетку. Блин! Вроде бы в инструкции было написано, что нужно теперь принять две сразу.

Я звоню своему гинекологу и объясняю ситуацию, но в ответ получаю ошеломляющее:

— Нет, Василина, так нельзя. Ты ведь не вчера пропустила таблетку. Можешь вспомнить, когда?

Я задумываюсь. Позавчера? Нет, точно нет. Я пила её в машине Семёна. Примерно прикидываю по дням, что я делала около шести вечера.

— Думаю, недели две назад. Кажется, я тогда сильно устала и задремала после пар дома. Может, будильник вырубила на автомате.

— После этого половые контакты были?

О да. Ещё как были!

— Были.

— Тогда иди за тестом. И только если он отрицательный, продолжай принимать гормоны и дальше по привычной схеме.

— А если нет? — спрашиваю автоматически.

— А если нет, то приходи на приём, только до этого реши, хочешь ты рожать или нет.

Её слова вводят в ступор. Я даже прощаюсь как-то невнятно. Обработка информации в моём мозгу проходит с торможением.

А что если…

Ну ведь всего лишь одна таблетка. Действие снижается, но оно есть!

Откапываю в своей небольшой аптечке тест на беременность. Когда-то была задержка, и я купила, но использовать не успела — месячные пошли.

Руки дрожат так, что вскрыть упаковку с первого раза не получается. Мысли хаотично вспыхивают в голове, но я не могу определить четко ни одну. Сознание сужается до единственной цели — изъять тест-полоску из упаковки.

В конце концов мне это удаётся.

Провожу все необходимые манипуляции и замираю. Буквально медитирую на то, как фиолетовая краска ползет по тесту. Смотрю не моргая.

И уже через полминуты виден результат.

Положительный.

40

— Мама, смотри, Толик съел какашку!

— Это не какашка, Олеся, это чернослив.

— Бе-е-е! Лучше бы какашку!

Маленькая девочка лет пяти очень красочно демонстрирует имитацию рвотных позывов, а её замотанная уставшая мама устало качает головой, но потом всё же улыбается и вытирает влажной салфеткой личико малышу в коляске, которое тот испачкал, пока грыз сушёный чернослив.

Я же сижу и улыбаюсь. Понимаю, что этой женщине непросто, но тем не менее, видно, что она счастлива, и что любит своих детей.