Очарованные Гавайи - Милослав Стингл

Вскоре после полета Роджерса капитан Линдберг перелетел Атлантический океан. Стоило известию об этом дойти до Гонолулу, как гавайцы принялись искать своих героев. Уже известный нам предприимчивый Джеймс Д. Доул, основавший Гавайскую ананасную компанию и покоривший мир гавайскими ананасами, предложил устроить невероятные по тому времени трансокеанские воздушные соревнования «Калифорния – Гавайи». Пилотам и штурманам двух первых самолетов, долетевших из Америки в Гонолулу, он обязался выплатить по тридцать пять тысяч долларов каждому!

Когда-то давно я смотрел фильм о героях «на летающих машинах» – о пилотах, на заре аэронавтики принимавших участие в перелете через Ла-Манш, из Британии во Францию. Такие же смельчаки, воодушевленные не только самой идеей, но и щедрыми посулами, начали съезжаться в Калифорнию. 6 сентября 1927 года был дан старт «ананасному дерби», как его тогда окрестили. В соревновании принимали участие лишь опытные пилоты. На борту разрешалось оставаться только пилоту и штурману, кроме того, правила «ананасного дерби» требовали, чтобы в машине имелось достаточное количество бензина для перелета из Калифорнии в Гонолулу плюс пятнадцать процентов резерва. Этим условиям отвечали лишь девять самолетов, которые и стартовали из Окленда в присутствии более чем пятидесяти тысяч зрителей.

И на этот раз некоторые самолеты, перегруженные топливом, так и не поднялись в воздух. Номер третий, взлетев, тут же рухнул на землю. Пилот восьмой машины был дисквалифицирован, так как в последний момент сбросил часть топлива и до Гонолулу бы не долетел. В конечном счете в соревновании приняли участие лишь четыре машины. Меня больше всего заинтересовала «четверка»: на ней летела двадцатилетняя учительница из Мичигана – первая женщина, попытавшаяся достигнуть Гавайских островов на самолете. Правда, победила в этом соревновании не она, а самый опытный из летчиков – каскадер из Голливуда Артур Гебел, один из первых авиаакробатов в истории воздухоплавания. Из своей четырехместной машины «Вулрок» пилот убрал два кресла, чтобы освободить место для запасов горючего. Штурман Гебела Дейвис сидел в другом конце самолета. Во время полета они не слышали друг друга и, чтобы как-то общаться, передавали по веревочке записки в пустой консервной банке из-под печеночного паштета. Несмотря на трудности, через двадцать шесть часов непрерывного полета два смельчака на «Вулроке» приземлились в Гонолулу. Они стали победителями и по праву вошли в историю Гавайских островов, стремившихся преодолеть свою оторванность от мира.

Часа через два после них прилетела седьмая машина. Ее полет оказался более опасным. В один из моментов аэроплан опустился так низко, что волны повредили ему крыло. Несмотря на это, самолет продолжал полет, в конце концов достигнув цели – аэродрома «Уилер-Филд» в Гонолулу, так что и летчик и штурман получили по тридцать пять тысяч долларов, оговоренных условиями «ананасного дерби».

Два других аэроплана, удачно стартовавшие в Калифорнии, пропали без вести в водах Тихого океана. В одном из них погибла молодая учительница из Мичигана.

На поиски пропавших с Гавайев вылетели два самолета. Но и они исчезли в океанских волнах. Так закончилось «ананасное дерби», проложившее наконец воздушную трассу на Гавайи. С каждым годом и с каждым полетом эта трасса все больше обживалась. Через два года чуть севернее Гавайев приземлился и первый дирижабль – немецкий «Граф Цеппелин», следовавший из Азии в Америку. Не прошло и восьми лет после «ананасного дерби», как американская компания «Пан Америкэн Эйруэйс» начала регулярные авиарейсы из Америки на Гавайи. Через несколько месяцев авиатрасса была продолжена до Китая.

По этой трассе над океаном летали знаменитые воздушные «клипперы» – «Чайна Клипперз», по их стопам летают на Гавайи нынешние реактивные самолеты. Я не раз путешествовал этими невидимыми небесными дорогами. Все удобства, и никакого риска. Каждый раз, совершая полет на Гавайи, я говорил себе: «Ведь все это было совсем недавно!», и тем не менее романтические истории покорения воздушного океана над голубыми водами Тихого океана кажутся мне пришедшими из старых-старых сказок.

Сегодня здесь, в Гонолулу, садятся и взмывают к облакам гигантские машины из Японии, Филиппин, США, Канады, Австралии и многих стран, омываемых Южными морями.

Благодаря кораблям и самолетам, телефонным и телеграфным кабелям, соединившим архипелаг с Америкой и Азией, Гавайи сумели преодолеть свое тысячелетнее одиночество. Расположение в центре крупнейшего океана планеты, некогда обрекавшее их на полную изоляцию, превратилось ныне в главное достоинство архипелага, ставшего лакомым кусочком для военных и политических стратегов, не сомневавшихся, что за первой мировой войной последует вторая. Они понимали, что овладевший Гавайями сможет контролировать значительную часть Тихого океана.

Итак, Гавайи приобрели дополнительное стратегическое значение, которое вот уже сто лет связывается с одним-единственным, известным теперь каждому географическим названием – Пёрл-Харбор («Жемчужная гавань»).

ТАМ, ГДЕ БЫЛИ ЖЕМЧУЖНЫЕ РАКОВИНЫ

К. Маркс и Ф. Энгельс назвали Гавайские острова «важнейшей станцией Тихого океана». Позднее В. И. Ленин в своих «Тетрадях по империализму» отмечал: «Гавайские острова – ½ дороги от Панамы в Гонконг»[11]. Вот этот-то ключевой пункт Тихого океана на полпути от одного материка до другого и мечтали прочно и навсегда прибрать к рукам американские генералы.

По договору с королем Калакауа Соединенные Штаты Америки получили гарантию, что гавайское королевство не предоставит ни одного порта, ни одной части своей территории другой стране. Пёрл-Харбор в этом договоре еще не упоминался. В соглашении 1887 года уже конкретно говорилось об этой удобнейшей естественной бухте на юге Оаху. Как ни странно, до самого присоединения Гавайев к США американцы никак не использовали Пёрл-Харбор, в том числе и в стратегических целях. Активное освоение этого «Гибралтара Южных морей» началось лишь в нашем веке. В 1941 году Пёрл-Харбор приковал к себе внимание всего мира.

Я впервые встретился с этим названием, еще будучи мальчишкой, в книгах и фильмах о второй мировой войне. Естественно, мне всегда хотелось побывать в Пёрл-Харборе, расположенном западнее Гонолулу, в местах, которые сыграли столь важную роль в истории не только Гавайев, но и всего современного мира.

Честно говоря, я и не надеялся, что смогу не только увидеть этот военно-морской порт, но и побывать на крупнейшей в Океании военной базе, являющейся ключом ко всей северной части Тихого океана. К огромному удивлению, я узнал, что раз в неделю военно-морской флот США устраивает в этом районе прогулочные поездки и желающие осмотреть Жемчужную гавань со стороны океана должны в определенное время явиться на пристань Халава. Я неоднократно пользовался этой возможностью, отправляясь в Пёрл-Харбор на катамаране «Але Але Каи» или на судне с названием «Эдвенчер» («Приключение»). Во время экскурсий я узнал об истории этих мест много нового, в том числе то, о чем умалчивали историки в своих трудах о тихоокеанской войне, не считая этот материал достойным какого-то внимания.

Сами гавайцы называли это место «Ваи Моми» (буквально «Жемчужные воды»). В давние времена в этой бухте водилось множество жемчужниц. Не только они облюбовали этот уголок: когда-то в Жемчужной гавани обитали гавайские боги, например Каапаау – полинезийская богиня акул. В этих водах жил и ее столь же могущественный брат.

После аннексии архипелага генералы решили, что отныне на Гавайях им принадлежит абсолютно все, даже обители богов. Не внимая бурным протестам местных жителей, они приступили к строительству в Пёрл-Харборе первого военного сооружения – огромного сухого дока (такого не было тогда даже в Америке).

Один из местных жителей, рыбак Капуна Канакеаве, промышлявший в водах залива сбором нежных белых жемчужниц, всеми силами защищал приют богини акул, пытаясь прогнать из Пёрл-Харбора строителей сухого дока – рабочих и инженеров. Сначала уговорами, а потом и силой. Он все время повторял:

– Вы, белые, понятия не имеете, на что способны гавайские боги. Разве вы не знаете, что на это место наложено табу, что гавань священная?

Однако строители не вняли словам рыбака Канакеаве, и старик пытался сам задобрить богиню акул жертвоприношениями. Это было странное зрелище: вместо того чтобы выносить улов на берег, Капуна Канакеаве нырял посредине Жемчужной гавани, где, по его словам, жила богиня, и оставлял ей свою добычу, привезенную из других мест. Несмотря на все старания Канакеаве, богиня и не думала сменить гнев на милость. Почти каждый день здесь случалась беда: кто-нибудь попадал в аварию или тонул.

Прошло два года, и терпению Каапаау пришел конец: словно подтверждая слова рыбака, она продемонстрировала, на что способны полинезийские боги. Залив начал кипеть, выбрасывая высоко вверх гейзеры. Дерево не выдерживало, бетонные стены рушились, как спичечные коробки. Всего пять минут – и вся конструкция первого в Пёрл-Харборе дока рухнула в океанские воды. Американские инженеры объясняли эту первую трагедию в Пёрл-Харборе «неожиданным извержением подземных источников». Но гавайцы-то знали, в чем дело. Случилось то, что неминуемо должно было произойти; разъяренная богиня акул увлекла на дно все сооружение вместе с его создателями. Лишь разрушив все полностью, свирепая Каапаау успокоилась.