Башня ветров - Ирина Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как же так! – пробормотал он, опускаясь на стылую землю возле еще теплого бока автомобиля. – Как же так?
А потом произошло то, чего с Иваном не случалось уже лет двадцать, – горячая слеза скатилась по его обожженной щеке, а за ней еще одна. Тело «Форда» медленно остывало, а Иван все сидел и сидел. Не плакал, нет, он словно закаменел весь, превратился в живой памятник погибшему автомобилю. Пока еще живой. Зимний холод медленно проникал под одежду, забирая энергию, которая заставляет атомы, составляющие человеческий организм, осуществлять беспорядочное мельтешение, делиться, распадаться на части и объединяться в новые группы.
И в этот момент до него снова донесся Асин крик:
– А-а-а-а!
Сердце вздрогнуло, кровь с новой силой заструилась по жилам.
– Прости, дружище, – сказал он, проведя рукой по полированному боку. – Мне нужно идти.
С помощью найденной в багажнике карты и навыков, полученных во время учебы в университете, он определил направление, в котором нужно двигаться, вышел на дорогу и зашагал к дому Ермолаевых. Перед аварией до него оставалось около сорока километров. Шагать и шагать. Остается надеяться, какая-нибудь добрая душа остановится и подвезет его хоть немного. Хотя сам он ночью на пустынной дороге ни за что бы не взял попутчика.
Глава 30
– Ариадна? – тихо позвала Ася и, превозмогая страх, коснулась руки женщины. Она была холодной и твердой. В этот момент в прореху между тучами выглянул месяц, и в глубине перстня Ариадны вспыхнула и тут же погасла звезда. Ася в ужасе замерла, а ясновидящая вдруг покачнулась, накренилась и, не удержавшись на бортике бассейна, упала в чашу, прямо под ноги девушке с кувшином. В ту же секунду покой дома взорвал отчаянный Асин вопль.
По логике, в тот же момент в окнах должны были вспыхнуть огни, раздаться топот ног по лестнице, распахнуться входная дверь, выпуская на крыльцо полуодетых обитателей. Но ситуация не хотела подчиняться логике. Дом по-прежнему нависал над Асей темной молчаливой громадой.
– Помогите! – закричала она. – Кто-нибудь! Помогите!
Ответом ей была гробовая тишина, даже ветер стих. А вдруг умерла не только Ариадна? Вдруг?..
Страшная мысль погнала Асю в дом. Наплевав на правила приличия, она взлетела по лестнице на второй этаж и ворвалась в спальню Глеба и Киры. Нащупала на стене выключатель, и теплый золотистый свет озарил широкую кровать. Вид лежавшего на спине и тихонько похрапывающего Глеба слегка успокоил Асю – мертвые не храпят. Кира лежала на боку, зарывшись лицом в подушку, и Ася в первую очередь дотронулась до ее плеча – мягкое, теплое, податливое, несомненно, живое. Странно только, что супруги не проснулись, когда зажегся свет.
Ася тронула Ермолаева за руку и тихонько позвала:
– Глеб! – Тот как ни в чем ни бывало продолжал храпеть. – Глеб! – заорала она во весь голос.
Мужчина не просыпался. Тогда она довольно чувствительно – во всяком случае, для своей ладони – похлопала его по плечу и вдобавок потрепала по щеке.
– Глеб! Проснись, пожалуйста.
– Что тебе надо от моего мужа? – сонным голосом пробормотала Кира. В следующую секунду она, окончательно проснувшись, села на кровати и, удивленно уставившись на нее, спросила: – Ася? Что случилось?
– Там… Там Ариадна… В фонтане… Умерла, кажется…
Кира вскочила с кровати, подбежала к окну, резким движением раздвинула шторы. При виде ее теплой байковой пижамы с котятами Ася вспомнила, что у нее под курткой, кроме тоненькой ночнушки, ничего нет. Стоило подумать об этом, как сразу стало холодно, а тут еще Кира распахнула балконную дверь. Казалось бы, чего проще – сходить в свою комнату и переодеться. Но Асины ноги словно приросли к месту и отказывались двигаться.
Балкон спальни Ермолаевых находился как раз над входной дверью. Отсюда отлично просматривались и двор, и чаша фонтана с ее страшным содержимым.
– Глеб! – закричала Кира, захлопнула дверь, бросилась к мужу и принялась отчаянно тормошить его. – Да проснись же!
Наконец Глеб проявил хоть какие-то признаки пробуждения.
– Что ты кричишь, родная? – пробормотал он. – Уже утро? Так я вроде никуда сегодня не собирался.
– Кажется, с Ариадной что-то случилось. Она у фонтана. Нужно посмотреть, может, ей требуется помощь!
– Это какой-то сумасшедший дом, – возмутился Глеб. Его взгляд упал на часы, и градус возмущения повысился. – Три часа ночи!
– Считаешь, нам с Асей стоит решить этот вопрос самостоятельно? – строгим голосом спросила Кира.
– Нет, я считаю, что ты должна дать Асе что-нибудь теплое и напоить ее чаем, а то она совсем замерзла. А я пойду разбираться с Ариадной.
Глеб вскочил, натянул джинсы, нырнул в толстовку, схватил с тумбочки телефон и стремительным шагом вышел из комнаты.
– Держи, – Кира протянула Асе плед. – Сможешь спуститься в столовую или тут попьем чаю?
– Вани нет, – пожаловалась та, кутаясь в плед. – Я проснулась одна.
– А ты звонила ему?
– Нет, мне показалось, что это он сидит там, у фонтана, и я пошла… – Нижняя губа дрожала, отчего голос тоже.
– Где твой телефон? Сейчас мы ему позвоним. Пойдем. – Кира обняла Асю за плечи. – Ну же! Все будет хорошо.
Они вышли в коридор. Снизу доносился встревоженный голос Глеба.
– … да… хорошо… Жду… Да понял я, понял!
– Глеб! – тихо позвала Кира.
– В «Скорую» и полицию звонил, – пояснил тот, поднимаясь по лестнице. – «Скорая» приедет через пару часов, а в полиции сказали до их приезда ничего не трогать и никуда не уезжать.
– У нас еще Иван куда-то делся, – сообщила Кира.
– Этот найдется, – отмахнулся Глеб. – Небось заехал куда-нибудь поесть и ждет, пока приготовят. Пошли чай пить, все равно уже поспать не получится.
Ася точно знала, что Иван не из тех, кто будет часами зависать где-нибудь в кафе, но от слов Глеба ей стало как-то поспокойнее. Только смущала куча неотвеченных вызовов от коллег из «Кайроса».
– Я только телефон возьму и спущусь, – пообещала она.
«Кому позвонить?» – думала она, карабкаясь вверх по лестнице и стараясь не наступить на концы пледа. Федору или Кристине? Разумеется, Кристине. Но Федор начал звонить раньше, а звонок Кристине может разбудить Настю. Ася надела брюки и клетчатую фланелевую рубашку, но к ни к какому выводу так и не пришла. Она спустилась в столовую, где уже шумели электрический чайник и микроволновка. Похоже, Глеб с Кирой решили устроить ранний завтрак. В этот момент ее телефон призывно затрезвонил. Звонил кто-то чужой с незнакомого номера. Сердце словно сжала холодная рука, Ася почувствовала себя так, словно вот-вот упадет в обморок.
Телефон продолжал звонить, а она все никак не могла найти в себе силы, чтобы ответить.
– Дай я. – Кира протянула руку.
Ася решительно помотала головой и чиркнула пальцем по экрану, вложив в это незамысловатое движение остаток сил.
– Аська! – заорала трубка голосом Ивана. Падение в обморок резко превратилось в полет. На Асю накатило такое чувство облегчения, какого она не испытывала уже много лет.
– Ваня! Ванечка, тут такое… – пробормотала она, чувствуя, как по щекам одна за другой скатываются слезы.
– Прекращай реветь, – скомандовал Иван. – Я скоро буду. Голодный, просто страх какой. Ты уж там подсуетись, сообрази чего-нибудь. Понимаю, что ночь. Я бы не отказался от десятка твоих канапушек.
Несмотря на браваду, голос Ивана звучал тускло. Асе слышались в нем нотки несвойственной тоски, какой она за все годы знакомства не слышала.
– Вань, что случилось? – спросила она, проигнорировав голод и канапушки.
– Я «Форд» разбил, – после небольшой паузы отозвался Иван. – Совсем.
Асе показалось, что он горестно всхлипнул. Зная, как дорога была Ивану машина, она понимала, что сейчас лучше всего ничего не говорить про Ариадну. Приедет и сам все узнает.
– Меня Крылов на дороге подобрал, я с его телефона звоню, – после паузы продолжил Иван. – Наши его высвистали. Лебедев нам с тобой звонил, мой телефон вне зоны, ты трубку не берешь. Он поднял шум, позвонил Кристине, та – Щедрому. Короче, приеду – расскажу.
– Приезжай поскорее, – сказала Ася. – Я тебя очень-очень… – Она сделала маленькую паузу, обернулась, посмотрела на Киру, не сводившую с нее тревожных глаз, и поспешно добавила: – Жду! Я очень-очень жду тебя, Ваня! Очень-очень!
Кира вскочила со стула, подбежала к ней, отняла телефон.
– Ваня, все в порядке, давай бегом – одна нога здесь, другая там. Все.
Она усадила Асю в кресло, обняла крепко-крепко, а та все продолжала говорить, раскачиваясь, яростной скороговоркой:
