Пёс, балбес и Я (СИ) - Кувайкова Анна Александровна

Вся честная компания обнаружилась на кухне в стиле прованс, умытая, одетая и уплетающая ароматную кашу со свежими фруктами. Точнее, почти вся. Самого главы семейства не было, вместо него присутствовала женщина в возрасте, мирно читающая утреннюю газету, и зорко следящая, чтобы мелочь не баловалась едой.

- Доброе утро, мам! – болтая ногами, весело отозвался мой киндер, которого смена обстановки и действующих лиц явно не напрягала от слова вовсе.

- Доброе утро, теть Кать! – вторил ему перемазанный по уши Ванюшка, тоже явно довольный прибавлением в семействе.

- Доброе утро, Екатерина Андреевна, - вежливо поприветствовала меня женщина, поднимаясь. – Меня зовут Апполинария Евгеньевна, и я няня Ванюшки. А с сегодняшнего дня и Мишутки. Рада с вами познакомится. Налить вам чаю?

- Взаимно, - с трудом выдавила из себя, медленно опускаясь на винтажную табуретку с гнутыми ножками. – Это, наверное, в ваши обязанности не входит.

- Мне не трудно, - по-доброму улыбнулась та, принимаясь бодро хлопотать у плиты. – Я отредактирую расписание занятий детей, внесу развивающие игры и занятия по возрастам. Вам удобнее будет посмотреть график сегодня вечером или завтра к утру?

Я мысленно присвистнула, принимая от нее кружку с ароматным чаем и долькой свежего лимона.

Так Барс, выходит, на счет няни все-таки не шутил?

Он серьезно настроен, чтобы мы с Мишупсенем жили у него? Да и няня явно не для того, чтобы ребенок не просто под ногами не путался, по ней с первого взгляда видно – профессионал.

Вот, черт! Похоже, сделать отсюда ноги, пока не поздно, так просто не выйдет…

- Делайте, как вам удобно, - брякнула обомлевшая я, гладя как Апполинария Евгеньевна одной лишь вскинутой бровью успокаивает малышню и невозмутимо протягивает салфетку, которой дети с радостью начинают вытирать со стола пролитый какао.

- Тогда займусь им во время дневного сна, - кивнула тем временем женщина. – Если у вас есть какие-то пожелания, я все непременно учту. Думаю, мы подружимся.

- Я даже не сомневаюсь, - искренне сказала я, думая о том же самом… и переживая еще больше.

Надо ли еще раз повторять, что подобное отношение ко мне и моему киндеру было абсолютно незнакомо?

Блин, что же ты со мной творишь?

Кстати, где его самого носит?

- А вот и Артур Александрович вернулся, - услышав шум, который я совершено не заметила, погруженная в свои мысли, вдруг улыбнулась няня, глядя в сторону холла.

Я обернулась туда же, чувствуя, как неожиданно замирает сердце… и останавливается насовсем.

В дверях действительно стоял Морозов. Нереально бодрый, возмутительно свежий, гладко выбритый, пахнущий добрым утром, умопомрачительным люксовым одеколоном, и с букетом шикарных белых роз в руках.

Я почувствовала дикое желание спрятаться под стол.

Вот что начинается-то, а?!

- Уже проснулась? – усмехнулся Морозов, оценив одним взглядом мирную обстановку на кухне, из которой резко выбивалось только мое обалдевшее лицо.

Впрочем, его и это не смутило. Букет осторожно лег мне в руки, а горячие губы по-свойски коснулись моего виска:

- Доброе утро.

Я промолчала, не зная, как реагировать. Зато высказалась лохматая братия, одинаково наморщив перемазанные в каше носы:

- Фу-у-у!

- Мальчики, - всплеснула руками няня. – Так нельзя! Это некрасиво!

- А зачем они целуются? – справедливо возмутился Ванька, пока я медленно краснела до корней волос.

- Да, зачем? – поддакнуло и мое чудо.

Под строгим взором двух пар глаз я покраснела еще больше. Барс же, этот великовозрастный балбес откровенно веселился, наливая себе кофе из пузатой кофеварки, и явно отвечать за свои действия не собирался. К счастью, на помощь пришла Апполинария Евгеньевна, ловко забирающая пустые тарелки и складывая их в посудомоечную машину:

- А почему вас родители целуют?

- Потому что любят? – переглянувшись, хором предположила мелкотня.

Я уже под землю собиралась провалиться!

- Вот и они друг друга любят, - забивая последний гвоздь в крышку гроба с моей попыткой сделать хорошую мину при плохой игре, невозмутимо объяснила эта… добрая женщина! – Поэтому и целуются.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ну тогда ладно, - почесал макушку мой киндер, медленно тикая из-за стола. Ванька шуршал где-то следом, явно пребывая в еще более глубоких раздумьях.

Няня, посмеиваясь, погнала двух любознательных на второй этаж, одеваться на прогулку – за окном светило яркое бодрое солнце, с крыш, наконец-то, начало капать, а по высоким и мягким сугробам пушистым козликом уже скакал абсолютно счастливый хась…

Идиллия, матушку ее!

- Дядь Артур, - я не успела даже постучаться головой о стол, как в опустевшую кухню вернулся Мишупсень с самым серьезным выражением лица, которое я когда-либо у него видела.

- М? – вскинул брови тот, привалившись пятой точкой к холодильнику. Ему ситуация, резко обернувшаяся против меня, явно пришлась по вкусу. Правда я еще не догадывалась, насколько именно все запущено!

- Я тут подумал, - закусив указательный палец, промолвило мое чадушко… и вдруг, глубоко вздохнув, выдало потрясающий во всех смыслах вердикт. – А если ты любишь мою маму… может, ты станешь моим папой? Ну, пожалуйста!

Я чуть не навернулась под стол!

- Миша!!

- Все в порядке, Кать, - рассмеялся мужчина, два ли не впервые назвав меня по имени. Отставив кружку, он присел на корточки, чтобы быть с малым одного роста, и улыбнулся ему, потрепав по волосам. – Я согласен, малой. Только если твоя мама не против.

Кто не против, я не против? Да что ж они меня сегодня без ножа режут-то?!

- Мам, ну можно? – тут же заканючил этот… этот… этот беспредельщик! – Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

- Я… я подумаю, - опуская руки вместе с букетом, сдалась я под двумя жалобными взглядами. – Но ничего не обещаю!

- Ура! – меня явно не слушали. Чумазым вихрем взлетев на соседнюю табуретку, сынуля от души чмокнул меня в щеку с воплем. – Ты лучшая!!

И усвистел из кухни прочь, видимо спеша поделиться радостными новостями с лучшим другом.

Я от души шмякнулась лбом в стол, практически не чувствуя боли. Ну вот почему мои собственные планы как-то не берутся в расчет в пределах отдельно взятой личности и его дома? Аура у него такая, что ли? Очаровывать малолетних детей, собак и уставших разведенок?

- Закончила терзаться сомнениями на мой счет? – иронично и даже как-то весело поинтересовался Барс, невозмутимо усаживаясь рядом.

Зверски вкусный аромат от его напитка так дразнил, что я не выдержала и отобрала у него кружку. В качестве моральной компенсации, так сказать.

- А сам как думаешь? – мрачно поинтересовалась, пристраивая действительно красивый букет на край стола. – Я вообще собиралась сбежать на съемную квартиру. И чем быстрее, тем лучше.

- Все было настолько плохо? – без всякой обиды спросил мужчина, наблюдая за мной, а точнее за моими трясущимися руками.

- Наоборот, - я мотнула головой. – Все было слишком хорошо. Это как раз и пугает.

- Думаешь, надоест, изменюсь, и сценарий твоей жизни повторится?

Артур как всегда зрил в корень. От этого, если честно, становилось только хуже – я даже не нашла в себе сил ответить, только затравленно кивнула.

Морозов не стал пускаться в долгие объяснения и уговоры, это было бы совершенно не в его духе. Вместо этого он молча притянул меня к себе поближе.

Уткнувшись носом в его грудь, я тихо сопела, пытаясь справиться с эмоциями, пока мужчина, перебирая одной рукой мои волосы, второй незаметно отвоевал кружку.

- Я боюсь, - в конце концов, глотка так после пятого, тихо созналась я, при этом, сама того не осознавая, запуская ладонь под его свитер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ощущения сильно тела и рельефного пресса под моей рукой дарили странное осознание покоя и надежности. Конечно, отказываться от такого мужчины, точнее, от ощущений и чувств, которые я испытывала рядом с ним, мне не хотелось.

Но проклятые мысли, прошлый опыт и опостылевшие «но» и «а что если» не давали никакого покоя.