Начальник внешней разведки. Спецоперации генерала Сахаровского - Валерий Прокофьев

На ноябрьском (1960 год) Совещании представителей коммунистических и рабочих партий в Москве, где присутствовали делегации от 81 страны, Энвер Ходжа выступил с развернутым изложением албанской позиции по вопросу о мирном сосуществовании государств с различным общественным строем, о многообразии форм перехода к социализму, об отношении к культу личности Сталина и о югославском ревизионизме. Его выступление шло вразрез с оценками большинства участников совещания по данным вопросам. Ходжа подверг острой критике советско-албанские экономические отношения, после чего партийная делегация Албании покинула совещание до его окончания.

По решению советского правительства началось свертывание экономических отношений с Албанией: из страны были отозваны советские специалисты, албанские студенты лишились возможности продолжать обучение в СССР. В ноябре 1961 года Советский Союз отозвал своего посла из Тираны и потребовал аналогичных действий от руководства МИД Албании. В декабре того же года из Тираны выехал весь персонал советских посольства и торгпредства.

Все эти обстоятельства не мог не учитывать в своей работе начальник ПГУ КГБ. А.М. Сахаровский придавал большое значение анализу новых внешнеполитических тенденций во взаимоотношениях между странами. При встречах с оперработниками, прибывавшими в Москву в отпуска, он всегда интересовался их мнением о положении в стране пребывания, давал дельные советы.

Наиболее характерным примером осложнений во взаимном сотрудничестве спецслужб при изменении внешнеполитических курсов двух стран является история советско-китайских отношений.

В 1964—1969 годах резидентом КГБ в Китае был видный советский разведчик Юрий Иванович Дроздов.

Ю.И. Дроздов родился 19 сентября 1925 года в городе Минске (ныне — Республика Беларусь).

Командиром взвода противотанковой артиллерии принимал участие в Великой Отечественной войне. Закончил войну в Берлине, затем служил помощником начальника штаба артиллерийского полка в Германии и в Прибалтийском военном округе.

После окончания Военного института иностранных языков в 1956 году был принят на работу во внешнюю разведку. Являлся оперативным сотрудником в Аппарате уполномоченного КГБ СССР при МГБ ГДР, резидентом в Китае и США. Двенадцать лет возглавлял нелегальное подразделение внешней разведки.

В мае 1991 года генерал-майор Дроздов вышел в отставку по возрасту. Награжден орденами Октябрьской Революции, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны I степени, Красной Звезды, многими медалями, а

также нагрудными знаками «Почетный сотрудник госбезопасности» и «За службу в разведке».

Ю.И. Дроздов достаточно емко изложил суть изменений в сотрудничестве спецслужб Китая и СССР в своей книге «Записки начальника нелегальной разведки»:

«В декабре 1963 года в кадрах разведки мне предложили прервать учебу на курсах повышения квалификации и начать подготовку к командировке в КНР. Почему выбор пал на меня, не владеющего китайским языком, не знаю, но резкое обострение советско-китайских отношений требовало организации разведывательной работы по КНР, которую мы прекратили в октябре 1949 года, ко всему прочему, передав китайским органам безопасности свою агентуру и совершив недопустимый для любой разведки промах в угоду пожеланиям и просьбам временных союзников. Ошибочность этого шага сказывается и по сей день.

Задача передо мной была поставлена трудная. Ведь с 1949 года китайские разведчики и контрразведчики проходили подготовку у нас, были частыми гостями на Лубянке. Мы широко распахнули им свою душу и раскрыли сокровенные секреты, но не обратили внимания на отдельные особенности действий китайской верхушки.

Дипломаты и разведчики-китаисты еще помнили, что после своего прихода к власти, во время первого парада на площади Тяньаньмынь, Мао Цзэдун сказал Чжоу Эньлаю: “Ну что? Несбыточное, как видишь, с советской помощью осуществилось”. На что Чжоу ответил: “Теперь бы с их помощью и удержаться”. “Удержимся, но не будешь же ты считать их постоянными союзниками? “ — бросил Мао.

Этот вроде бы безобидный обмен мнениями не был случайным, он отражал истинные взгляды Мао Цзэдуна. Как стало известно в ходе последующих наблюдений и сбора данных, слегка оправившись после последней гражданской войны и взяв власть в свои руки, китайское руководство еще в 1952 году развернуло глубоко законспирированную разведывательную работу по СССР, готовило пакет территориальных претензий к Советскому Союзу. Ко всему этому добавлялись острые разногласия по вопросам лидерства и задач международного коммунистического движения, отягощенные еще и отношениями между главами обеих стран.

Начальник Первого главного управления генерал А.М. Сахаровский, напутствуя меня на работу в Пекин, просил быть осторожным, терпеливым, все перепроверять, не забывать об истории Китая и его отношений с Россией, а также об особенностях психологического склада китайцев, который во многом определяет их отношение к другим странам и их поведение с иностранцами».

Вспоминая о том периоде, когда только начинал свой путь резидента в Китае, генерал-майор Дроздов с большой теплотой говорит о Сахаровском, который «находил нужные слова в телеграммах, дававших возможность предупредить ошибку, исправить положение, более четко организовать работу».

В заключение главы хотелось бы сказать несколько слов об отношении А.М. Сахаровского к таким понятиям, как «нравственность разведки» и «нравственность в разведке». Сам, будучи человеком высоконравственным в бытовом, общественном и служебном смыслах этого слова, Александр Михайлович считал, что разведка, как государственная организация, функционирует на основе законов и соответствующих нормативных актов, а не на базе нравственных предписаний.

По отношению к противнику разведывательная деятельность, впрочем, как и политика, экономика, международные отношения и некоторые другие сферы общественной жизни, не может иметь каких-либо моральных обязательств. Разведка действует по законам той страны, которую она представляет, а не той, на территории которой она действует.

Он считал, что и в отношении дружественных стран надо проводить такую политику, чтобы не прозевать того момента, когда необходимо начинать «включать рычаги» разведывательной деятельности. Здесь он ориентировался на интеллектуальное превосходство советского разведчика, на его умение уловить истинный смысл взаимоотношений. Исторический опыт показывает, что излишняя ориентация на некие общечеловеческие ценности и нравственные начала в холодной войне могут привести «моралиста» если не к преступлению, то к интеллектуальному поражению.

Другое дело — нравственность в разведке. Здесь Александр Михайлович всячески приветствовал проявление высоких моральных качеств как регулятора поведения сотрудников разведки по отношению к своим коллегам и другим согражданам.

Сахаровский категорически не признавал «телефонное» право, устные предписания, которые не увязывались с нравственными нормами, четко различал такие понятия, как ум и хитроумие. Он рассматривал высокие моральные качества советского разведчика как проявление его интеллектуальных способностей, заложенных в нем от природы, развитых за счет воспитания и образования и реализующихся в решении практических, общественно важных задач.

Глава 8. ОНИ СЛУЖИЛИ ВМЕСТЕ С САХАРОВСКИМ

Разведка — это прежде всего люди. Основную часть кадров советской разведки составляли люди безгранично верившие в новое справедливое устройство общества. Действуя на основе патриотизма, а также благодаря преданности и самоотверженности, они решали сложнейшие задачи, стоявшие перед разведкой, накапливали опыт и оттачивали профессиональное мастерство.

Советские разведчики опирались в своей работе не только на простых людей, но и на представителей высших кругов иностранных государств, их интеллигенцию, которые смотрели на Советский Союз как на страну с внешнеполитическим курсом, направленным на упрочение мира, ограничение гонки вооружений и оздоровление международной обстановки.

Разведчики Вильям Фишер (Рудолф Абель), Конон Молодый, Ким Филби, Джордж Блейк, супруги Леонтина и Моррис Коэны и многие другие порой с риском для жизни добывали крайне необходимую информацию для принятия руководством СССР важных стратегических решений в период острых международных конфликтов.

Когда в марте 1954 года был создан Комитет государственной безопасности, ему было предписано «в кратчайший срок ликвидировать последствия вражеской деятельности Берии в органах государственной безопасности и добиться превращения их в острое оружие нашей партии, направленное против действительных врагов нашего социалистического государства, а не против честных людей».