Квартирный вопрос, или Байки черного маклера - Татьяна Веденская

Говорят, что когда-нибудь будут существовать города без риелторов. В этом лучшем мире люди станут жить в таких домах, которые устроят их во всем. Отпадет всякая необходимость их менять, а если кому-то понадобится еще одна комната, этот человек просто нажмет кнопочку на пульте управления, и стены раздвинутся, как в свое время разошлись воды морские перед Моисеем. Говорят, что и зимы тогда не будет, а будет одна сплошная весна. Но пока что риелторы – это реальность, зеркало нашего грешного мира. И в этом зеркале отражается все, чем страдает наш народ. Все самые грязные идеи, противоречия и беззакония без зазрения совести вытряхиваются на риелтора, который только невозмутимо улыбается, выслушивая все это. И самые грязные беззакония творятся в отношении людей, которые когда-то были ближе всего.

«Она уйдет от меня босой и голой, какой я ее брал!»

«Он только и делал, что торчал в Интернете, пусть теперь жалеет!»

«Это все его мамаша, она всегда хотела нас развести. Теперь пусть забирает его себе, подавится, а машину я не отдам!»

Когда в трубку телефона кричит, захлебываясь от ярости, такой клиент, я вздыхаю, понимая, что это очередной разведенный супруг. Да уж, воистину, быть счастливыми хотят все, однако выдержать такое счастье дано не каждому. Груз супружеского наслаждения способен буквально раздавить людей, причем и психологически, и ментально, и физически, и финансово. И вот когда все оскорбления уже озвучены, все упреки брошены в лицо, все слезы пролились, а сковородки пущены в ход – тогда и настает время риелтора.

Молодая супружеская пара, полная мечтаний о вечном счастье, приехала в Москву из Краснодара. Для реализации планов о светлом будущем Она продала в Краснодаре квартиру, а Он одолжил у старого друга крупную сумму денег. Все финансовые возможности были объединены, на полученные средства пара приобрела двухкомнатную квартиру в Чертанове. После рождения ребенка и нескольких лет бытовых трудностей пара развалилась. Причем развалилась она, как я потом узнала, некрасиво. Мужчина ушел к другой, женщина прокляла его и поклялась, что ни пяди их общего, совместно нажитого метража не достанется «этой профурсетке». Тут, соответственно, и началось. Я, правда, при этом не присутствовала. Говорю же, время риелтора наступает, когда все начинает рушиться и смываться волнами цунами. До этого действуют адвокаты. В этом случае адвокаты подмывали основы этой разводящейся пары почти два года, прежде чем дело попало в мои руки.

Моим клиентом стал мужчина, назовем его Жорик, ладно? Он позвонил мне после того, как кто-то из бывших клиентов дал ему мой телефон.

– Они сказали, что вы обязательно сможете разобраться, – грустным голосом сказал он мне, позвонив в половине одиннадцатого ночи в воскресенье. А что, нормальное время. Вдруг мне тоже не спится, это же ведь не исключено, верно?

– А? Что? – с трудом собрала я мысли в кучу. Мне очень хотелось спать. Моей второй дочери было несколько месяцев, она тоже любила «зажигать» в темное время суток, так что я прикладывалась к подушке в любое возможное время.

– Дьячковы. Вы им помогли со свекровью разъехаться, – посыпались на меня подробности.

Я тряхнула головой, нацепила халат, на цыпочках выскользнула из спальни, чтобы не нарушить священный сон моего мужа и Анастасии. Сама же зашла на кухню и поплотнее закрыла дверь. Потому что уже успела сообразить, что звонит потенциальный клиент. А клиент, как я уже упомянула, это святое. Кто такие Дьячковы и чем я им там помогла, я не помнила. Однако какое это имело значение?

– И вам помогу, если смогу, – пообещала я, налив себе чаю. И дальше мне рассказали историю, похожую на миллион других. История, как создается то дело, которое кормит адвоката долгие годы. Помните анекдот? То-то же. Короче, Жорик рассказал, как вот уже два года он с супругой (назовем ее Жанночкой) судится из-за их квартиры.

– Она меня не пускает в квартиру. Сменила замки. Я вызывал милицию, выиграл суд. Полгода потратил. А она…

– Что – она?

– Завела на меня уголовное дело.

– Как это? – удивилась я.

Тогда у меня еще не было никакого юридического образования, так что все эти дебри были для меня непроходимыми.

– Обвинила меня, что я у нее какие-то бриллианты украл. Не было у нее никаких бриллиантов. Я ее содержал, с головы до ног одел, обул. Сидела на моей шее…

– У вас дети есть? – сразу спросила я.

Этот вопрос всегда следует задавать именно в этом месте. Все мужчины имеют в виду то, что, даже будучи дома с маленьким ребенком, женщина преступно предается безделью и сидит на его шее. Это такой хитрый трюк мужского сознания. Причем бесполезная праздная жизнь продолжается, если детей становится двое, трое или даже четверо. Правда, ни разу не встречала мужчину, готового поменяться с женщиной местами и «побездельничать» пару лет наедине с парочкой «ангелочков» детсадовского возраста. Но что это я? Отвлеклась, простите. Конечно, Жорик имел в виду то же самое. Жанночка бездельничала, сидя на его шее с его же пятилетним сыном.

– Она мне теперь с ним даже видеться не дает.

– А чего вы хотите? Судитесь-то чего? В вашем случае все просто, квартира пополам! – сказала я, зевнув. Хотелось спать дальше.

Жорик возмутился.

– Почему? – захлебнулся он. – Я же тогда платил больше, чем она. Квартира ее бабки стоила копейки. Основную сумму я выплатил. Пахал, как лошадь.

– Вы уже были женаты, когда купили квартиру? – на всякий случай уточнила я.

– Да, конечно.

– Ну, тогда все правильно. Пополам. Потому что так написано в нашем глупом Семейном кодексе!

– Но адвокат мне сказал… – пожаловался Жорик.

За этими словами и начинается самая главная сказка. Адвокаты много чего говорят. Что можно доказать что-то, отсудить не половину, а две трети. Или даже семь восьмых. Что можно вообще доказать, что все мое. Или твое. Взять и не делить. Уж как им, адвокатам, совесть позволяет такое говорить, не знаю. Кончается это всегда одинаково.

– Сколько лет вы судитесь?

– Почти два, – загрустил Жорик.

– И как? – Я подлила еще чайку.

– Ужас. Чтобы дело о бриллиантах закрыли, пришлось дать взятку следователю.

– А сколько ушло на адвоката? – поинтересовалась я, с тоской глядя на настенные часы. Двенадцатый час. Эх, на что только не идет риелтор из любви к деньгам.

Жорик «прикинул бабки». Кажется, я была первой, кто предложил ему проделать этот простой расчет. Жорик изумленно присвистнул.

– Двадцать штук! Баксов!

– Квартира ваша стоит примерно восемьдесят-девяносто? – Я продолжила калькулировать. – То есть предмет спора был тысяч на пятнадцать.

– Да-а! – Он ахнул. – Говорю, я теперь вообще не знаю, что делать.

– Я вам скажу. Только вам не понравится, – предупредила я на всякий случай. – Нужно идти на мировую. Договариваться с вашей женой.

– С бывшей женой. Нет, я ей не позволю!

– Тогда можете попрощаться с квартирой вообще, – строго предупредила я.

Скажу сразу, Жорик одумался. После двух лет судебной тяжбы, после уголовного преследования, после бесконечных часов выяснения отношений он был уже «готов». Я сказала, что с этого момента с его женой и ее адвокатом буду говорить только я. Подписала договор на сумасшедших условиях, а потом полгода аккуратно выслушивала версию его жены, которая тоже считала, что заслужила две трети. Она жаловалась, как он не помогал ей с ребенком, как от него пахло духами другой женщины, как он испортил ей всю жизнь. Я кивала, соглашалась, потихоньку организовывала просмотры… Мы даже отдали ей процентов на пять больше денег, чем оставили Жорику, – чтобы она все-таки чувствовала себя победительницей. Я помню, как они смотрели друг на друга на сделке. Когда-то они любили друг друга, теперь ненавидели. Однако, как только документы оказались подписаны, лица их просветлели. Гордиев узел был разрублен, и перед ними обоими теперь забрезжило хоть какое-то будущее. Я же тогда впервые подумала, что мне было бы неплохо пойти поучиться на юриста. Мысль промелькнула и скрылась. Учиться я пойду еще не скоро. Куда там учиться, когда надо пахать.

К слову сказать, когда мой муж покупал квартиру, я злорадно сказала ему, что теперь он по-любому десять раз подумает, прежде чем задумает со мной развестись.

– Я не собираюсь с тобой разводиться.

– Я знаю. Никто не собирается. Ты просто знай, что квартира твоя – теперь и моя тоже. И если ты к этому не готов, скажи мне об этом сейчас, потому что потом будет поздно.

– А почему ты об этом заговорила? – удивился он.

– Потому что я такого насмотрелась! И не хочу врать тебе ни сейчас, ни потом. Семейный кодекс без вариантов обяжет тебя разделить эту квартиру со мной, пусть даже ты платил за нее один. Потому что деньги, заработанные в браке, кем бы они ни были заработаны, считаются общими.

– Почему?

– Считается, что, пока ты их зарабатываешь, я обеспечиваю тебе тыл, рожаю детей.