Новая Эпоха - Сергей Джевага

– Чисто?

– Да, эльнур, – ответили с дерева. – Он не возвращался. Разведчики тоже пока не докладывали.

– А та летающая тварь?

– Неподвижна. Видимо, горная птица. Я слышал о таких гигантах, живут на самых высоких пиках, обладают собственной магией.

– Тогда сие объясняет реакцию камней и поведение северянина. Смотри в оба. Мы не можем допустить, чтобы игледы нас опередили. Заклинателям нужно подготовиться, завтра с утра наступление.

– Хорошо, эльнур. Хотя без помощи чародеев…

– Так надо, воин. Заклинатели пьют Силу Корней, чтобы завтра пробудить Чащи. Ладно… следи.

Вновь послышались шаги, командир удалился. А я беззвучно выругался. Сроки изрядно уменьшились. До утра нужно найти Мию и успеть вернуться, чтобы поговорить со Стражем, предупредить.

Но неужели остроухие настолько безумны, что готовы штурмовать узкое ущелье? Здесь не одна армия подо льдом лежит. Кто-то верил в сказки о богатстве загадочных северян, кто-то просто пытался расширить владения. И скифрцы хаживали когда-то, во время столетней войны с Аримионом перед закатом Золотой Империи. Но пришедшие в Иглед, тут и оставались.

«Настолько, – мысленно ответил я себе через минуту. – И больше. Они в отчаянии, в бешенстве. Боятся потерять последний шанс на возвращение могущества расы, и просто хотят выжить. Так что заплатят любую цену…»

Необходимо поторапливаться.

Сосредоточившись, я попытался прощупать границы чувствительности вражеских артефактов. На удивление получилось довольно легко, эхо-импульсы вернулись с отпечатками плетений. Стало понятно, что следящие камни слабенькие, и не эльфийская работа, а человеческая, наверняка трофейные, ориентированы лишь на яркие всплески.

Это давало определенное пространство для маневра. Хотя я все же сомневался в собственной способности правильно творить заклинания – последние переделки изрядно подпортили энергетические каналы, да и ядро лихорадило.

Но начав плести волшбу отвода глаз, обнаружил, что получается довольно сносно. Мельком взглянул на внутреннюю энергетику и опешил – восстановилось. Ни следа повреждений, разрывов, искажений. И само ядро окружала некая оболочка. Явно чужеродного происхождения она казалось, состояла из множества мелких искорок и как-то взаимодействовала с вихрем.

Как – осталось непонятным. Очевидно, результат воздействия Стража наравне с видениями, с болью. Но я не почувствовал угрозы или дискомфорта. И потому, поразмыслив, решил оставить подробное изучение на потом.

Закончив заклинание и убедившись, что дозорные на деревьях не вздрогнули, выбрался из зарослей и на цыпочках отошел вглубь рощи. Оглянулся и удовлетворенно кивнул. Следы сапог исчезли. Да и мой силуэт размывался, сливался с пейзажем.

В теории, по крайней мере. А на практике проверил достаточно скоро.

Раздалось хлопанье крыльев и тревожная стрекотня сороки. Пугливая птица перепрыгнула с ветки на ветку, глянула на вроде бы пустую прогалину. Спустя секунду там возникли пятеро воинов в изящных латах и крылатых шлемах. Командир поправил лук на плече, указал в сторону ущелья…

Только когда разведчики скрылись, я выдохнул и вытер испарину со лба. Заклинание работало, меня не увидели. Но все равно следовало соблюдать осторожность.

Пропустив мимо еще один отряд, я спустился в неглубокий овраг, забрался наверх и тут остановился. Сугроб впереди выглядел странно. Остальные в следах птичьих лапок, в чешуйках коры, в иглах, а этот словно нарисован, нас чист и совершенен.

Истинное зрение заставило мир утратить краски, стать полупрозрачным. Зато впереди обнаружилась полоса зеленого свечения. Нить-сторожка? Хм.

Поразмыслив, я пожал плечами и перепрыгнул опасное место. Но едва коснувшись ногами снега, сразу провалился по пояс. Взмахнул руками, чувствуя, как твердь убегает куда-то вниз и нырнул с головой, кубарем покатился по откосу другого оврага, скрытого под магической пеленой. Тихо зашипел от боли, инстинктивно ухватился за скользкий корень, но сорвался, зацепился за другой. Ошеломленно моргнул и выругался шепотом.

Зима сменилась летом. Резко, без какого-либо перехода.

Вокруг царил зеленоватый полумрак. Полно прелой листвы и сухих веток. Ноги болтались в пустоте, а внизу виднелась ленточка ручейка, густой камыш, разбегались тяжелые волны жидкой грязи на поверхности небольшого болотца. Воздух горячий и влажный, хоть пей, напоенный запахами гниения, душистых трав и грибов. Уши ловили странные искаженные звуки: чьи-то крики, свисты, шорохи, журчание.

– Дрянь, – пробормотал я, емко выразив свое отношение к окружающему. Подтянулся и сел, попытался отдышаться.

Лес стал другим.

Не в том смысле, что здесь лето или другие деревья, нет. Просто там, у ущелья я чувствовал, что сосновый бор дремлет, нежится в объятиях метели. Тут лес дышал, шевелился, жил.

Хвойные исчезли, им на смену явились громадные деревья с извилистыми корнями и сероватой корой. В дуплах горели тусклые огоньки духов-хранителей, роем мошкары вились в кронах. Магия сочилась отовсюду: из сучков и листьев, из цветов, паутинками блеклых импульсов прошивала переплетение корней под слоем почвы. Легкая и загадочная, если так можно назвать энергию, неуловимая, но видимая и явная.

Похоже на работу с пространством. Вырастить здесь эдакое эльфы вряд ли могли за столь короткий срок, скорее, как-то переместили рощу.

В полумраке мелькнула крылатая тень, а пальцы пощекотало, от меня по земле и кустам растеклась волна зеленоватого мерцания. Раздался усталый скрип, трухлявый пень неподалеку зашевелился и сбросил шапку мха, медленно и дергано повернулся как гротескный паук. Дерево чуть дальше по склону с мокрым чмоканьем высвободило корни, слепо пошарило в пустоте.

Мрак! Да тут каждый листик – сторожевой пес!

Я дернулся, намереваясь проползти по склону. Но корни зашевелились сильнее, ожило еще одно дерево и до меня дошло, что реагируют то ли на движение, то ли на ауру.

Потушив магию, я заставил себя замереть. Попутно считал частоты потоков, перестроил внешний слой собственной энергетической оболочки. И кажется, получилось, ибо хруст притих, пенек-паук с усталым вздохом приник к земле.

Впрочем, радовался я недолго. Где-то выше по склону послышались голоса, а внизу, за болотцем мелькнул чей-то силуэт. Мысленно выругавшись, я вскочил и оттолкнулся ногами, рыбкой нырнул в грязную теплую воду. Ощутил скользкие объятия водорослей, с трудом отмахнулся от неприятной ассоциации.

Фигушки, не дерьмо, а лечебные грязи. Были развлечения у богатеев Свободных Земель – в жидком навозе поплескаться. Вроде морщины убирает, зубы лечит, и вообще молодеешь. По крайней мере, так уверял заезжий знахарь-шарлатан… и некоторые, наслушавшись липовых исцеленных, эту дрянь жрали.

Аристократом я себя почувствовать так и не смог. Да и плыть тяжело, но таки проломился сквозь густую жижу и нащупал илистое дно, толстые корневища. Затесался между ними как налим, и только тогда позволил себе вынырнуть, тихо отдышался.

– …что бродите? – раздался звонкий голос почти над головой. Говорили на эльфийском, быстро и эмоционально, но общий смысл я угадывал. – Тинур приказал патрулировать границы.

– Киэ Линаэр, изволит гневаться? – отозвались с другого склона оврага. – Простите, высокий, зашли погреться. Но если не изменяет память, ваш участок тоже не здесь.

– Деревья забеспокоились.

– Киэ Линаэр, я удивлен вашей чуткостью и зоркостью. Киэ видит врагов и там, где их нет.

– Лан Платэн, вы ошибаетесь. Киэ не настолько бдителен. Скорее, заметил лишь зайца.

– Вне всяких сомнений, то был очень большой и хищный заяц…

Аккуратно сместившись, я выглянул из-за нависающего над болотом пласта дерна. На берегу стоял воин в странных доспехах, состоящих из полированных деревянных пластин. Плащ расшит травяными узорами, шлем – переплетение веточек и жестких листьев. На противоположной стороне среди стволов мелькали бойцы в белых балахонах, с луками в руках. Латы явно попроще, но почему-то позволяли себе зубоскалить – разодетый то ли недавно поднялся из низов, то ли ничего не понимаю в иерархии светлорожденных.

Болтали довольно долго, витиевато оскорбляя друг друга, отчего я начал тихо беситься. Сидеть в теплой тине после ледяных объятий метели здорово. Но пиявки догрызали уже косточки, да и деревья-сторожа могли учуять чужака, то есть меня.

Когда эльфы, наконец, закончили пикировку и отряд лучников удалился, я вздохнул с облегчением.

Но обрадовался рано, воин в деревянных доспехах никуда не делся. Пару минут стоял и шипел бессильные ругательства, потом помолчал и снова что-то зашептал. Быстро, напевно. И от бормотания у меня побежали мурашки по спине. Узора заклинания не увидел, но понял, что обращается к травам и корням, о чем-то спрашивает.

Что-либо придумать я просто не успел.