Весеннее чудо для мажора (СИ) - Гауф Юлия

Черт, нужно было не футболку с джинсами надевать, а что-то соблазнительное, наверное.

— И тебе все равно, если на меня будет смотреть какой-то извращенец? — изогнулась, и сняла футболку.

Да! Его взгляд, черт возьми! Он стоит даже позора, если нас застукают! То, как Андрей смотрит на мою грудь, не скрытую, а наоборот, выставленную напоказ этим жутким бельем.

— Ты же со мной. И так будет всегда, Лиза, — он резко притиснул меня к своему торсу, заставил выгнуться в талии, и накрыл ртом грудь.

Поцелуй жесткий, чувствую, как мокнет прозрачная ткань лифа под губами Андрея. Соски призывно встают, а в теле… в теле дрожь. Чувственная, заставляющая сходить с ума, и желать большего — всего, чего может мне дать Андрей.

— Только попробуй еще с кем-то связаться, кудрявая. Убью, поняла? — рыкнул он, и прикусил сосок в наказание.

— Ай! Больно, — зашипела, и… застонала.

Больно, и офигенно хорошо. И Андрей это понял — снова накрыл грудь влажным, нежным поцелуем, и прикусил, отнюдь не легонько, а очень даже ощутимо. Острое чувство — боль простреливает, а за ней приходит волна наслаждения. От его языка, от того, что грудь влажная, от его губ и зубов.

От того, что я промежностью чувствую его эрекцию.

Потерлась об его бедра, пытаясь чуть притушить пожар между ног, и поплатилась за это.

— Все, Лизка, — Андрей скинул меня с себя, и взялся за мои джинсы, — прелюдию я тебе дома устрою. А сейчас трахну. Возражения?

— Никаких, — приподняла попу с сидения, дрожащими руками помогая Андрею расправиться с моей одеждой.

Андрей расстегнул на себе джинсы, и притянул меня к себе.

— А ты не хочешь полностью раздеться, м?

Я потерлась об него грудью, и застонала — до того это остро. Обожаю! Просто обожаю!

— Мне достаточно того, что ты голенькая, — Андрей обхватил мои ягодицы.

Сжал их в ладонях, и качнул меня на своих бедрах.

— Эгоист! — прошептала я, не в силах прекратить двигаться.

Трусь об него как кошка под валерьянкой. Грудь ноет, побаливает. Себя я ласкаю, или Андрея, пока безостановочно вжимаюсь в его торс? Но это хоть немного помогает притушить пожар.

Мы оба смакуем момент. За стеклами автомобиля ни разу не красиво — заброшенная заправка. Еще и подростки с вандалами потрудились — все в граффити и матерных надписях. В такие места, думаю, маньяки и привозят своих жертв — что-то из американского фильма ужасов.

А мне плевать.

Андрей тяжело дышит, наслаждается тем, как я изгибаюсь, прогибаюсь в пояснице. Между ног стыдно-мокро, но никто из нас не может прекратить. Исполняю танец змеи на его эрекции, и схожу с ума от выражения лица Андрея — на нём и мука, и кайф.

— Как тебе комплектик? — тихо спросила.

Прикусила мочку его уха, и лизнула влажно. Андрей дернулся подо мной жестко, подкинул на бедрах, и я простонала ему в ухо его же имя:

— Андре-е-ей… давай уже!

— Уверена? — спросил этот мерзавец.

Я бы ответила ему. Но именно в этот момент Андрей просунул между нашими телами ладонь, нашел пальцами клитор, и сжал его.

— Ты для меня такая влажная и горячая? — чувствую, как его пальцы скользят по складочкам, задевают клитор.

Обводят его, сжимают, легонько бьют. И снова скользят.

Мучают.

— Для меня, Лизка? — прохрипел Андрей.

— Нет. Для Вика, — лизнула его солоноватую шею, и жадно куснула.

— Убью!

— Сначала трахни, а потом убивай.

— Трахну, — пообещал Булатов, и скользнул в меня сразу двумя пальцами. — Сожми их… сожми…

Всхлипнула, напрягла мышцы, и плотно сжалась вокруг его пальцев. Дьявол, хорошо-то как! Вот только, кажется, после нас сидения нужно будет в химчистке отстирывать, а это только начало.

— Двигайся, — протолкнул пальцы глубже в меня.

Подала бедрами им навстречу. В теле мелкая дрожь, она внутри меня. Андрей помнит, что нужно моему телу, как мне нравится, где именно лучше массировать, растягивать… как приготовить меня к дальнейшему.

Но я уже готова. Давно готова.

— Ты обещал без прелюдий, Булатов. Доставай уже свой член!

Я думала, Андрей продолжит надо мной издеваться, станет действовать медленнее, но… буквально за секунду пальцы из меня исчезли, и их место занял твердый, горячий член.

На полную длину вошел. Резко. Не была бы я такой влажной, заорала бы от боли. А сейчас… сейчас я настолько горю, возбуждение языками пламени танцует во всем теле, и я только всхлипнула от жесткого проникновения.

И от приятной, такой нужной наполненности.

— Резинок нет, Лиз. Я аккуратно, — пообещал Андрей.

Хотела возмутиться — помню я эти обещания Андрея, которые он не особо выполнял. По поводу аккуратности. Кончать он эгоистично любил в меня, но всегда уверял, что нечаянно это, и больше не повторится.

— Ты… — начала я, но Андрей прервал меня.

Пальцы, что еще пару секунд назад были во мне, оказались у меня во рту. На них влага, мой вкус, и это так… так чертовски порочно, что я не смогла прикусить их, как хотела. Сжала их во рту, и начала жадно облизывать под голодным, абсолютно маньячным взглядом Андрея.

У него буквально крышу сорвало. И я успела поймать ускользающим от похоти сознанием — и в этот раз он не будет аккуратным, кончит в меня.

А затем вообще все мысли исчезли. Осталась лишь чувственность, яркие, животные ощущения.

Движения.

Быстрые. Андрей снизу, но руководит, как всегда, он. Подбивает меня членом, подкидывает на бедрах, и тут же опускает, надавливая рукой на бедра. Движения сразу быстрые, рваные, я будто на отбойный молоток насажена.

На охренительно классный отбойный молоток.

Чувствую каждый сантиметр желанной длины, вторгающейся в мою влажную плоть. Каждую венку. И легкий изгиб у головки, по которому я просто с ума схожу.

— Моя горячая девочка… трахать тебя, и трахать, — хрипло прошептал Андрей, подкидывая меня на бедрах. — Ты для этого и создана. Чтобы я тебя трахал.

Прикусила его пальцы почти до крови, и Андрей убрал руку от моего рта, вернув ее на талию.

— А я думала, что создана для любви, — простонала я, и изо всех сил сжала его член внутри.

Андрей прикрыл глаза, прорычал нечто невнятное, и буквально осатанел. Стал грубее, до синяков, до сладкой боли сжал мои бедра ладонями, и началось безумие.

Игры закончились, не успев начаться.

— Я трахаю тебя. И люблю, — Андрей прогнул меня в пояснице, и впился болезненным, мокрым поцелуем в мою грудь.

Движения стали еще быстрее. Жестче. Он буквально прошивает меня снизу, кажется, что на всю длину, и все тело отныне — эрогенная зона. В салоне слышно наше хриплое дыхание, влажные, пошлые шлепки, и мои стоны.

Они превратились в крики. Внутри будто плотоядный цветок разрастается — жадный и голодный, приносящий боль, нетерпение и дикое удовольствие на грани потери сознания. Я очень хочу кончить. Я дрожу. Насаживаюсь на таранящий меня член, и кричу, всхлипываю, подставляюсь губам Андрея.

Мы оба мокрые от пота. Пахнет сексом. И мы оба на грани.

Андрей хрипит, насаживает меня эгоистично, грубовато. Долбит, мучимый тем же желанием, что и я — достичь пика. Мое тело пронзает ток, по венам жидкий огонь льется, все больше концентрируя жар внизу живота, и я то ли оживаю, то ли умираю.

А затем кричу от экстаза, от эйфории, переполнившей меня, превратившей каждый миллиметр тела в оголенный нерв наслаждения. Сокращаюсь вокруг продолжившего насаживать меня члена, и Андрей тоже достигает пика, сдавленно стонет, и совершает последние, наиболее глубокие движения.

А затем замирает во мне.

Дышит хрипло, очень шумно. Он мокрый от пота.

— Опять в меня, Андрей, — прошептала утомленно и счастливо. — Не держишь ты слово.

Слизнула соленые капельки пота с его шеи. Двигаться не хочется, вставать с него тоже, как и выпускать из себя.

— Только в этом не держу слово. Прости, кудрявая, снова облажался. Но, может, и к лучшему. Давай мелкого заведем?

— Я еще кольцо от тебя не получила, одни обещания. Так что никаких мелких, — потерлась об его колючий подбородок щекой.