Апофеоз убийцы - Ярослав Гончар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он психически болен или имеет стадию дебильности? – с серьёзным видом осведомился индус.
– Ладно, давай объясню иначе. Этот человек – творческая личность. Художник. Рисует всякую чушь, которую считает произведениями искусства. И, по его мнению, именно здесь человек может делать всё, что захочет, и это и есть истинная свобода. Сюда даже копы не суются и можно привалить кого-нибудь втихаря без последствий, чем не рай для всякого рода отбросов?
– Ну, по сути, он прав, – удивился своим же выводам Раджа.
– Конечно, прав. Истинная свобода – это вседозволенность. Делай что хочешь, единственное ограничение – это внутренние убеждения. Чем не идеал общества? Никаких поганых копов, гнусной власти, осуждения общества, – начал рассуждать детектив. – Захотел – изнасиловал, убил, ограбил, а потом закинулся крэком и ушёл в другой мир. И чем меньше принципов, тем прекрасней. Не жизнь, а мечта!
– А почему бы не уважать желания и взгляды других людей. Вот здесь я с ним согласен, если удалить из общества агрессивный элемент, то наступит истинная свобода.
– Я тебя полностью поддерживаю. Вон, посмотри, по-настоящему свободный человек, – детектив указал на невысокого бледного мужчину, опирающегося на фонарный столб. На нём, словно на вешалке болталась мятая грязная рубашка и непонятного цвета шорты, давно поменявшие цвет от старости и грязи, а в данный момент и от стекающих испражнений, что заляпали ноги до колен. Он не обращал ни на что внимания, просто пытался держаться на ногах. – Смотри, этот скелет одевается как ему комфортно, не агрессивный. Правда, немного обгадился, но это его личное дело. Кстати, давай мы его к тебе в квартиру захватим, будете сосуществовать как свободные личности.
Раджа с пренебрежением разглядывал наркомана, пытаясь хоть как-то осмыслить произошедшее с ним. «Это как же можно до такого дойти?» – задавал он себе вопрос и, понимал, что знает ответ.
– Я понял, к чему ты ведёшь, полная свобода – это деградация, – ответил Джавал.
– Не только, ещё и счастье для всякой мрази. Как бы этого хотели разные педофилы, маньяки и другого рода извращенцы. Могу тебя уверить, в этом районе их как соли в океане, и все на свободе. Так что насчёт той независимой особы, забираем? – усмехнулся Маккарти.
– Воздержусь, пожалуй. Боюсь, что он нарушит мою свободу, а это неприемлемо, – парировал Раджа.
– Не говори так. Ты нарушаешь свободу ему подобных своим чистеньким видом, дорогим шмотьем и чопорным поведением каждый день. Я считаю, что они должны тебя ограбить и убить, так как ты угнетаешь их своим существованием!
– Так я ж за них.
– Докажи! Возьми того торчка к себе!
– Как только ты бросишь пить, – сказал индус.
– Ээ, ты давай-ка, не посягай на мою свободу, – рассмеялся детектив, – почти приехали.
Автомобиль припарковался рядом с четырёхэтажным зданием. Местами потрескавшиеся стены и некоторые заколоченные досками окна указывали на заброшенность этого жилища. Но отдельные окна всё же казались жилыми, хотя практически не влияли на внешний облик. Кучи мусора довершали картину, как бы внося последний штрих.
Маккарти пошарил в бардачке, осмотрел внутреннее пространство шевроле, опустил стёкла и начал вечную эпопею выхода наружу. Как только удалось выбраться, он обошёл машину вокруг и, не закрывая, двинулся ко входу в здание. Индус, изумлённо наблюдавший за всеми этими манипуляциями, решил получить объяснения странности такого поведения и спросил:
– Ты что, так оставишь двери и окна открытыми? Тут же обнесут за минуту.
Детектив остановился и, медленно обернувшись, посмотрел на индуса.
– Ну ты житель богатых районов! Тачку ограбят всё равно! А так хоть не разобьют стекло и не испортят замок. Нас уже давно приметила местная шпана и ждёт, когда мы оставим машину. Так не будем лишать их этого удовольствия, – объяснил он.
– Умно! – воскликнул Джавал, качая головой.
Они вошли в здание через покосившуюся деревянную дверь, издававшую такой пронзительный звук, что каждый обитатель мог узнать о посетителях. Скорее всего, это было сделано специально, дабы предупредить всех. Так называемая естественная сигнализация. Подъезд оказался ещё более запущенным, чем внешняя часть дома. Почти везде осыпалась штукатурка, мирно собравшись в кучки вдоль стен. Небольшая тропа посреди кучи мусора вела к деревянной лестнице непонятного цвета, часть ступеней на которой провалились, а остальные выглядели так, что вот-вот поступят так же. Может, это тоже было сделано специально – так называемая полоса препятствий, ступил не туда и грохнулся вниз. Освещение отсутствовало полностью, и, судя по вырванному с корнями проводу, уже очень давно. Только свет из дверного проема и пары полуразбитых окон кое-как старался развеять тьму подъезда, но получалось, честно говоря, не очень. Некоторые квартиры не имели дверей, превращая помещения в ночлежку местных бездомных.
Поднимаясь по лестнице, с опаской наступая на каждую ступень, чтобы удостовериться в её прочности, они медленно продвигались наверх. На площадке между вторым и третьим этажом спал, накрывшись грязным одеялом, мужчина, перекрыв почти весь проход, да так что большому детективу пришлось проявить недюжинную прыть, дабы не наступить на него.
– Смотри, не задень этого господина, а то нарушишь его конституционное право на свободу, – сквозь одышку прошептал он, обращаясь к идущему позади индусу.
Поднявшись на последний этаж, Дуглас огляделся и двинулся к небольшой лестнице, ведущей на чердак. Все ступени оказались целы, что выглядело странно на фоне прошлого подъёма. Небольшая белая дверь была закрыта изнутри, потому пришлось стучать. Через пару минут упорных ударов, от которых дрожал весь проём, послышались шаркающие звуки.
– Кого там чёрт принёс в такую рань! – раздался подростковый голос с другой стороны двери.
– Полиция Сан-Франциско, откройте! – рявкнул детектив.
Повисла тишина. Но через пару мгновений послышался звук сдвигающегося засова. На них смотрел невысокий итальянец в бежевом махровом халате и домашних тапочках в виде собаки. Растрёпанные волосы и чёрная щетина, вкупе с полуприкрытыми глазами указывали на бессонно проведённую ночь. Немного замешкавшись, он шагнул в сторону, жестом приглашая войти.
– Дуглас, мы же договорились во второй половине дня. Я, можно сказать, только недавно лёг спать, – промямлил итальянец.
– Ничего страшного, дела не ждут. Мне показалось, что ты будешь рад моему визиту в любое время, – ответил детектив, входя внутрь жилища художника.
Сразу с порога в нос ударил кисловатый запах, что-то похожее на смесь краски, перегара, сигарет и старой
