Наследники легенд(Последняя легенда) - Ирина Шевченко

   Любоваться плывшей над озером луной в этот раз пришлось дольше: время на трансформацию, время на то, чтобы дать девушке одеться. Но после все же попросила ее поднять рубаху. Шрам на худеньком девчоночьем теле выглядел хуже, чем на волчьем боку - свежим, едва зарубцевавшимся, казалось, края раны вот-вот разойдутся снова. Да и кожа вокруг покраснела.

   - Завтра ничего не останется, - пробурчала девушка, опуская рубашку. - И не такое было.

   Какое было, я уточнять не стала, она не бравировала - знала, о чем говорит, и я ей верила. Вель вытащила из-под дерева свой лук и колчан со стрелами, одну их которых тут же подцепила пальцами. Странно, что при такой опасливости, уже вошедшей в привычку, девушка позволила напугать себя в воде. Должно быть, глубоко о чем-то задумалась.

   - Давай, провожу тебя до дома.

   - Зачем? - подозрительно зыркнула она на меня. В людском облике глаза у нее, насколько можно было рассмотреть в свете луны, были серыми, но такими же настороженными.

   - Хочу убедиться, что с тобой все в порядке, и ты не потеряешь сознания по дороге.

   - Со мной всё в порядке.

   Я не сочла это отказом и пошла рядом с ней.

   Парни всё же послушались и ушли, мы не встретили их не за камышами, как я думала, ни дальше по дороге - умею я быть убедительной. Хотя, если честно, была уверена, что Ил захочет знать, что с его несостоявшейся жертвой.

   - Мой муж не хотел причинить тебе зла.

   - Я слышала, - Авелия пряталась от меня за упавшими на лицо волосами.

   - Он думал, тебе нужна помощь...

   - Я же сказала, что слышала, - бросила она раздраженно. - Забудь.

   В деревне перегавкивались собаки, но стоило Вель ступить на улицу, как они затихали, успевая издать короткий предупреждающий лай, который подхватывали в соседних дворах - через пять минут над домами повисла абсолютная тишина. Звери чувствовали сильнейшего и предпочитали не нарываться.

   - Я сплю тут, - девушка показала на дом за высоким забором. - Всё, ты меня провела.

   - Зайду с тобой. Хочу глянуть на твой шрам при свете.

   Я намеренно говорила резко, показывая, что я тут старше и главнее, чтобы ей не пришло в голову спорить. А на деле не хотела оставлять ее одну. Показалось, что это будет неправильно, после всего, что с ней сегодня произошло. Хорошо было бы, если бы Вель делила комнату с какой-нибудь подружкой...

   Но нет, не было ни подружки, ни даже комнаты. Дом был большой и небедный: каменный, крытый не соломой, а черепицей, со стекленными окнами. А для постоялицы нашелся лишь приземистый сарайчик в углу двора.

   - Свечек у меня нет, - предупредила девушка.

   - И не нужно, - я впустила в приоткрытую дверь яркий шарик белого света.

   Тесное помещение было в какой-то степени уютным. Пол устлан душистым сеном, постель - то же сено, под старыми потертыми простынями, на окошках под потолком - ветхие занавесочки. Вместо стола покрытый цветастым платком табурет, а на нем, в надтреснутом кувшине, букетик полевых цветов. Ни дать, ни взять - девичья спальня. Стало так тоскливо...

   - Приляг, я посмотрю шрам.

   Девушка послушно растянулась на импровизированной кровати и задрала рубашку. За несколько минут рубец успел стать плотнее и побелел, и припухлость вокруг спала.

   - Всё? Теперь уходи и забирай свой фонарик, я буду спать, - она напоказ зажмурилась. - И скажи своему мужу, что я не приду ночью его убивать, пусть не волнуется.

   - Дурочка, - улыбнулась я. - Если он и волновался, то за тебя. Что ты вообще делала в воде?

   - Плавала.

   - Лицом вниз, изображая утопленницу?

   - А что, нельзя? - она открыла глаза и оскалилась. - Как хочу, так и плаваю.

   Маленькая волчица злилась, и, кажется, я догадывалась почему. Кто-то, вопреки ожиданиям, не задержался, что бы узнать, как она. Похоже, Сэл и впрямь зря беспокоился: если у Ная и было что-то с этой девочкой, то он не придал этому значения. И не заметил, что разбудил в ней не только зверя.

   - Всё, уходи, - повторила Вель.

   Я развернулась к двери, но остановилась, поняв, что смутило меня, едва я сюда вошла: сквозь терпкий аромат трав пробивался совсем другой запашок, еле-еле уловимый, но, тем не менее, неприятный.

   - У тебя тут мышь сдохла. Или крыса.

   - Нет здесь никаких мышей, - девчонка отвернулась к стене, давая понять, что не намерена больше со мной разговаривать.

   - Странно, я думала, у оборотней хороший нюх.

   Источник непонравившегося мне запаха был где-то в углу, там, где стоял накрытый рогожей сундук. Я подошла к нему, взялась за уголок ткани...

   - Не трогай!

   Поздно. Я несколько раз моргнула, убеждаясь, что мне не померещилось, и глубоко вдохнула, прогоняя приступ тошноты. Нет, не от запаха, он едва чувствовался. Но аккуратно разложенные на широкой деревянной крышке человеческие уши - сами по себе хороший повод распрощаться со съеденным за ужином.

   - Их нельзя всё время держать в мешке, преют, - мгновенно оказавшаяся рядом Авелия выдернула из моих негнущихся пальцев рогожку и снова накрыла... это.

   - Ты их... собираешь?

   Прав был Арай, странностей у его бойцов хватает. И у этой конкретной особы их с лихвой.

   - Мне нужно.

   - Для чего?

   Сотня отрезанных ушей. Может, больше. Ожерелья из них делать, что ли? Себе и всем своим друзьям? Правда, не похоже, что у нее так много друзей.

   - Нужно. И... уходи...

   Бред какой-то. Я вдруг подумала о Ларе. Представила, что это моя дочь, повзрослевшая и потерянная, живет деревянном сарайчике под кривой липой, спит на накрытом тряпками сене и хранит рядом с этой убогой постелью страшные сувениры войны. Сердце сжалось, а оставленный на миг без контроля светящийся шарик погас. В воцарившейся темноте слышно было, как шмыгнула носом маленькая лучница.

   - Вель? - я нашарила ее руку, но холодная ладошка тут же вырвалась. - Зачем тебе эти уши?

   Зашуршала сухая трава - девчонка вскарабкалась на лежанку.

   - Вель?

   - Мы жили в лесном поселке, - голос был сухим и бесцветным. - Охотники с семьями, всего пятнадцать дворов. Была одна корова и четыре козы на всех. А еще куры. Керы были: один у старосты, и два общинных тягача - их запрягали в повозку, когда ездили в Галаэ... Отец умер еще за лето до того от моховой лихоманки, а с вдовьей доли жить было не сытно, вот я и стала в лес ходить. Сама, потому что другие охотники меня не брали. Потому что... потому что девчонка. Но мне и без них неплохо было: я тропки знала, следы читать могла. Хватало. В тот день как раз двух зайцев принесла... Принесла, а уже некому. Пока меня не было, пришли имперцы... или йорхе... Йорхе - не только имперцы, всякие бывают, даже проклятые гитаэлле среди них есть. Пришли и убили. Всех. Скот увели. Кур порезали. Мамино колечко забрали, а оно и не золотое было - просто желтенькое... А еще уши отрезали. Всем. У нас остроухи-полукровки были, пять семей. Но они всем отрезали, даже людям. Даже детям...